Академия безмолвия

– Было как-то обидно распинаться один на один. То ли дело - ряды преданно внимающих слушателей, - Эла посмотрела на всех по кругу.
– Вы, конечно, знаете, что традиционно все магические академии выделяют четыре ключевые стихии мироздания?

– Конечно, - кивнул Ларс.
– Даже дети знают: воздух, вода, огонь и земля.

Конечно, это знают даже дети. Наш мир по легенде был порожден огнем - Великой молнией, Искрой высшего начала - стремительной, обжигающей и всесильной. Появившиеся вслед за этим духовные сущности олицетворяли собой воздух. Земля - мир материи, устойчивый и осязаемый, был наделен жизнью и разумом через воду.

– А как же металл?
– вдруг спросил Ларс.
– Разве его не выделяют пятой стихией?

– Иди в военную академию, мальчик, - вздохнула Эла.
– Ты слишком все буквально понимаешь. Земля - не только земля, по которой ты ходишь ногами и в которую сажаешь семена. Все стихии лишь олицетворение ряда определенных свойств, просто с некоторыми природными материями легче найти контакт, принято считать их праматериями. То есть, сначала земля, потом дерево и металл, сначала огонь, потом дух, понятно?

Сестра Габриэля положила на стол горстку земли - чистой, мягкой, темно-коричневого ровного, без вкраплений, цвета. Налила лужицу воды, прямо на деревянную поверхность стола. Поставила свечу и зажгла, одновременно погасив остальные светильники. Пламя весело отплясывало на наших склоненных лицах, серьезных, словно мы присутствовали на важном некромантском ритуале.

«Не помешал бы, - хмыкнул внутренний голос.
– Ваш здравый смысл явно сдох».

– Все относительно, - сказала Эла.
– Огонь не зря считается самой сильной стихией. Но для того, чтобы зажечь его, мы нуждаемся в свече, а земля абсолютно самодостаточна.

– Но ведь мир возник из огня?
– спросил Ларс.

– В этом и есть чудо и божественность рождения мира, бла-бла-бла...

– А как же воздух?
– спросила я. Эла покосилась на меня с жалостью.

– Воздух есть везде вокруг нас.

– Что мы должны делать?
– поинтересовался Ларс. Свеча, горстка земли и лужица сильно диссонировали с нашим ожиданием безграничного волшебства и эффектной магии.

– В каждом из вас пробудился дар. Дар живет в вашем теле, в каждой его клетке, пропитывает собой вас насквозь, каждую мельчайшую клеточку. Но если отрезать прядь волос или, скажем, ноготь - они будут бесполезной мертвой плотью. Ваш дар - это ваша жизнь, при определенном усилии его можно ощутить внутри тела - жаром, холодом, покалыванием иди жжением, потом вы научитесь перемещать его по телу и выплескивать наружу. Сейчас это все довольно трудно, но, как правило, неконтролируемо вырывающийся дар прежде всего воздействует на близкую по духу стихию. То есть, при сильных эмоциях вы, скорее всего, направите свой дар вовне, и близкая вам стихия придет в движение. Это действует примерно так...
– она повернулась к Габу.
– Сможешь напугать меня?

– Вряд ли, - фыркнул тот.

– Как брат ты полный отстой, - Гриэла посмотрела на нас без особой надежды. Ларс пожал плечами.

«Да легко, - внезапно вмешался внутренний голос.
– Смотри, такие уверенные девицы обычно хотят держать все под контролем. Тебе всего лишь нужно дать ей понять, что есть то, что она не контролирует».

«Прекрасно, - как можно сварливее ответила я.
– Но каким, я хотела бы знать, образом? Я не владею магией»

«Ну, ты дура, - обиделся голос.
– Слушай сюда...»

– Ладно, - вздохнула Эла, - Будем считать, что что-то сильно меня взволновало или напугало. Или удивило. Жаль, малышня, в вашем обществе это маловероятно.

Я взглянула на Ларса, а потом на землю. На Габа, а потом на воду. Мальчики посмотрели на меня. Эла продолжала:

– То, что моя ведущая стихия - воздух, вы и так знаете. Я испытываю сильные эмоции и направляю их вот так, - она подняла кисть почти под прямым углом относительно стола, так, что на нас смотрел центр ее ладони. Я не увидела и не почувствовала ничего, но вдруг в центре стола завертелся маленький вихрь. Смерчик, почти неуловимый для глаз, но вмиг разметавший землю и почти погасивший свечу.

Я не стала вытягивать руку, просто незаметно положила ее на стол - так же, ладонью вверх. Посмотрела на свечу и вдруг вспомнила - не специально, совершенно случайно, честное слово, - как Габ прижался ко мне тогда, на кладбище, как его мягкие губы коснулись шеи скользящим, ошеломительным касанием. Щеки опалило, дыхание сбилось, а пламя - пламя вспыхнуло, ярко, а потом уже сознательным жестом я представила его, отрывающееся от фитиля свечи и летящего в Элу огненным венцом. Она рефлекторно отшатнулась, не ожидая такого фортеля от маленькой свечки, и - как сама только что объясняла - привела в движение воздушную стихию. Пламя торжествующе глотнуло ветер, и кольцо резко расширилось в диаметре, опоясав Элу. Я встала, потому что инстинктивно почувствовала - так будет проще. Стояла напротив Элы, невероятным образом поддерживая огненный вихрь, следя, чтобы он не погас - и ничего не сжег.

В ответ на взмах ее ресниц вертикально вверх взметнулась обманчиво инертная лужа, но вдруг водяная струя повела себя по меньшей мере некорректно - она буквально лопнула, как упавшая с дерева водяная бомбочка, как резко проткнутый резиновый шар. Мельчайшие капельки не причинили вреда вращающемуся огненному обручу - кто бы вчера сказал мне, что я смогу удерживать такое чудо. Я чувствовала поддержку Габриэля так, словно он держал меня под локоть, прикрывал на войне от ударов врага, и это было.. .волшебно.

.. .Но не долго. Эла оправилась от оторопи и мощным воздушным потоком разметала все прочие стихийные поползновения. Посмотрела на меня, на Габриэля сияющими глазищами, выразительно хмыкнула.

– Не ожидала! Братец, неужели и правда вода? А ты, тихоня Джей, таишь в себе скрытый огонь? У тебя отличный потенциал, поверь мне, такой бублик не каждый мой однокурсник слету сотворит, как жаль, что.
– она осеклась.
– Огонь и

вода! Неудивительно, что вы друг с другом так.
– Эла неопределенно пожала плечами, снова не договаривая, а я почувствовала, как моя внезапная эйфория сходит на нет. Она говорила так, словно наша несхожесть, полярность, несовместимость с Габриэлем совершенно очевидный для всех остальных факт. А может, Г абриэль что-то высказывал ей обо мне. Я отвернулась, растирая окоченевшие от слишком длительного задействования дара кисти. И в этот момент в открытое окно совершенно бесшумно и даже торжественно влетела огромная - диаметром метра полтора - земляная клумба.

То есть никакой емкости не было, но черная влажная на вид туча напоминала плоский детский куличик, вытащенный из формочки. Мы снова дружно остолбенели, я сделала шаг назад, споткнулась и рухнула прямо на колени все еще сидящему Ларсу. А «клумба» рухнула на нас.

Это была настоящая земля, пахнущая сыростью, с корешками, пожухлой слегка травой, немногочисленными мошками и трогательным детским ведерком с деревянной лопаткой. Вся эта масса тонким слоем лежала на полу, стульях, всей горизонтальной поверхности, включая макушки, плечи и колени.

– Изв-вините, - просипел Ларс, стряхивая с меня землю, - оно почему-то сработало с опозданием. И.. .слишком много.

Габриэль тихо, но смачно выругался. Эла расхохоталась.

– Ребята, нам чертовски будет вас не хватать!

Глава 8.

Во мне все опустилось, я молча слезла с колен Ларса и тоже принялась отряхиваться

– Слушайте, - внезапно сказала Эла, - а ведь нас с вами четверо, четыре ведущих стихии!

Она заметалась по комнате, снова зажигая свечу и наливая воду в плошку - весь стол был завален землей.