Академия для наследников

– Чтоб не улетели, – со смешком пояснил некромант, и свет солнца ненадолго померк перед глазами.

Когда я смогла видеть отчетливо, а в уши ворвался гомон базара, я еще несколько мгновений позволила себе оставаться в теплых объятиях Эвангелиона, ловя себя на мысли, что расставаться совсем не хочется, а деловую прогулку я совсем не прочь бы заменить на…личную. Затем оторвалась от преподавателя со смущенной улыбкой:

– Я покажу вам, где можно будет найти травы, стор.

– Конечно, – с улыбкой кивнули мне.

Исполнив задуманное и пообещав не отходить далеко, я направилась в соседний ряд с тем, где оставила стора Эвангелиона. Со всех точек обзора он мог не терять меня из виду, так что я с видом милой простушки разговаривала с торговцем травами на самые серьезные темы. Бояться того, что сейчас меня застукают за приобретением бусовки крупнолистовой, применяющейся, помимо анестетического действия с соблюдением необходимых пропорций в соответствующих настоях, еще и как наркотическое средство, я не собиралась. К тому же подобный результат был возможен лишь в случае передозировки, которой не могло быть – зря, что ли, стори Хаяса целое занятие убила на то, чтобы научить нас отличать лечение от вреда. Еще парочку пакетиков с высушенным концентратом взяла для того, чтобы настой, добавленный в вино на празднике, не отличался по запаху от привычного букета, а Дарий не смог бы ничего заподозрить. А потом, видя, что и стор Эвангелион начал пробираться ко мне, расплатилась и отправилась ему навстречу.

По дороге остановилась у прилавка с тканями. С Ави мы договорились о том, что сделаем платье в черно–золотистом варианте, поскольку для новой формы в прошлый раз был приобретен достаточно большой отрез обоих цветов, но… Я увидела такой красивый белый материал с золотыми звездами, которые можно было бы нашить, например, на подол или лиф, что застыла на месте, как вкопанная, не в силах оторвать взгляда, пока не дотронулась до него. Дело в том, что мне вспомнилась книга из библиотеки и образ демона света, который почти в таком же наряде там изображался. То ли кровь проснулась, то ли просто воспоминания не к месту, но я продолжала стоять на месте, отдаленным кусочком сознания понимая, что сейчас ко мне подойдет стор Эвангелион. Наконец заставив себя не смотреть на ткань и улыбнувшись в направлении, откуда должен был прийти некромант, я застала резкую смену его настроения. От прилавка успела сделать два или три шага, и в это время на лице Гейла застыл такой ужас, что я поневоле обернулась, решив посмотреть туда, откуда шла беда…

На первый взгляд этот мужчина ничем не выделялся в толпе. Обычный, высокий, правда, со светлыми глазами и длинными волосами. Вот только приглядевшись, я обнаружила неестественный голубоватый оттенок его прямых прядей. Транс настиг меня незамедлительно. В этом состоянии я видела истинную сущность привлекшего внимание посетителя рынка. И не человек это был вовсе, а демон Воды. И демон этот наращивал большой светящийся голубоватый клубок на вытянутой руке. Перед тем, как послать его в мою сторону, он произнес одними губами: «Умри!» – и я поняла, отчего так переживал стор Эвангелион. Сгусток энергии летел прямо на меня с такой скоростью, что отстраниться я бы не успела, даже будучи собранной. А я находилась в состоянии медленно охватывающей тело паники. И понимала, что ни рукой, ни ногой пошевелить не смогу. Горло перехватило спазмом, и в последнее мгновение перед тем, как зажмуриться, я почему–то подумала о том, насколько счастливы люди, которые не могут наблюдать причину собственной смерти.

Когда вместо ожидаемого горячего столкновения шара с формой я почувствовала, что меня укрыло чье–то тело, из–за чего я теперь начинаю падать на спину, я поначалу не знала, что и думать. Однако когда встреча с землей обернулась болью в пояснице и я сдавленно застонала, сверху раздался желанный, но надтреснутый голос:

– Морин… жива?

Я открыла глаза, наблюдая навалившегося сверху Гейла, который с беспокойством смотрел на меня. Повреждения, что ли, искал? Да мы тут чуть не умерли все, какие, к смерти, вопросы! Не помня себя от радости, я инстинктивно обняла его, притянув к себе и слыша непроизвольный стон в ответ.

– Полегче, Морин… – на удивление спокойным голосом попросил меня некромант, и в то же самое мгновение я поняла, что обнимавшая спину преподавателя ладонь испачкана в чем–то липком и теплом.

Когда отстранила руку от тела Гейла так, чтобы можно было ее увидеть, от ужаса не смогла произнести ни слова: кровь! Дадонь полностью была испачкана в крови, а кожа на спине Гейла, судя по ощущениям, была рассечена до самого мяса…

– Морин? – он вопросительно посмотрел на меня, будто ничего и не произошло. – Ты как? – неосознанно перейдя в разговоре на «ты», Гейл только усугубил накатывающую на меня волну истерики.

– Гейл…спина… – только и смогла выдавить из себя я, наблюдая в ответ привычную улыбку некроманта.

– Пройдет, не волнуйся…

Куда уж там не волноваться! Это он хорохорился только, а сам после этих слов начал заваливаться на меня, медленно теряя сознания. Чувствуя, что сама сейчас готова с ума сойти, и совершенно не ощущая того, что происходило вокруг нас с Гейлом, я внезапно обрела странное ощущение успокоения. Рассудок начал соображать трезво и здраво. Брось, Морин, Гейл должен жить. В конце концов, целитель ты или так, с улицы прохожая?! Демон света или пустое место, которое не в силах ничего сделать самостоятельно! Ты сама себе призналась, что любишь этого мужчину – так не дай же ему умереть, Морин!

Стоило мысли угнездиться в мозгу, как ладони начало саднить от прилившей к ним силы. Там не только магия была – я поняла это, ощущая, как стихия буквально рвется с кончиков пальцев. Моя сущность послушалась меня, стоило только любимому человеку попасть в беду. Не думая ни о чем, я приложила ладонь к израненной спине Гейла и, зажмурившись, вложила в молитву к Жизни и Свету все свое усердие…

Сколько это продолжалось, не знаю, но очередной стон Эвангелиона возвестил о том, что мои усилия увенчались успехом. Его тело переместило центр тяжести, а моих губ коснулся еле ощутимый вздох. И я решилась открыть глаза…

Гейл никуда не делся – он все также нависал надо мной, только вот теперь глаза его находились на уровне моих, а губы наши почти соприкасались.

– Что же ты наделала, птичка?.. – с усталой обреченностью выдохнул некромант.

– Спасала твою жизнь! – с внезапно накатившей злостью отозвалась я. Это что же – меня еще и обвинять собрались за то, что я ему спину залечила? Ответа на этот вопрос я, к счастью или к сожалению, в тот момент не получила. Все дело в том, что поток обуявших меня справедливо колких замечаний был прерван губами Гейла. Губами, которые после очередного выдоха накрыли мои.

От захлестнувших эмоций я не знала, что делать, но прикосновение его было настолько легким и мягким, что вскоре я поняла, что хочу большего. Не об этом ли я мечтала последние недели? Не в этом ли сомневалась, смотря на губы некроманта? Руки сами собой крепче схватились за его спину, пальцы отыскали исцеленную кожу, в которую затем с удовольствием впились ногти, вызывая бурную реакцию со стороны Гейла. А когда он и сам усилил натиск, мне не оставалось ничего другого, как позволить его губам обхватить мои и начать целовать со всей силой и страстью, на которую они только были способны. Тело изогнулось, подстраиваясь под мужчину и желая чувствовать его каждой клеточкой. Никогда бы не подумала, что от близости с желанным человеком весь мой мир перевернется с ног на голову. То щемящее чувство нежности и защищенности, которое возникло, когда Гейл меня обнял – как же хотелось навсегда продлить его, никогда уже не расставаясь! Так вот что Авидала испытывала рядом с Амоном …

Когда пламя внутри разгорелось с такой силой, что готово было сжечь меня дотла, руки переместились в волосы Эвангелиона, пальцы зарылись в мягкие пряди, а потом потянулись к стягивающему их жгуту, чтобы развязать и смешать с моими волосами. Почти в это же мгновение я снова, как и утром, ощутила ладонь Гейла на своем бедре и так же, как и он немногим ранее, простонала. Тут–то он резко от меня отстранился, несколько мгновений рассматривая затуманенными от страсти глазами. А потом резко выдохнул: