Академия для наследников
Шрифт:
– Тише, Морин, успокойтесь. Вам больше ничего не грозит.
Не грозит, говорите? Я с ужасом распахнула глаза, понимая, что восседаю верхом на сторе Эвангелионе и, скорее всего, совсем недавно предпринимала весьма удачные попытки для того, чтобы разлучить некроманта с жизнью, сжимая его шею, что было силы! Во всяком случае, чувство мщения до сих пор не выветрилось из крови, а красные следы, видневшиеся из–под ворота куртки Гейла, красноречиво подтверждали справедливость моих ощущений. Сфокусировавшись, я тут же отдернула руки, а потом чуть не взвыла. Не знаю, что пытался делать стор Эвангелион во время моего несознательного нападения, но одна его ладонь до приятного уютно устроилась
Не ведая, что творю, я отползла от Гейла, с широко распахнутыми глазами наблюдая, как он поднимается с каменного пола, от холода которого еще и защищал меня своим телом, и усаживается на скамью.
– Морин, простудитесь, – с улыбкой пригласил он меня занять место рядом. – Не беспокойтесь, нам не помешают – я отослал ребят в общежитие.
Я не сделала ни одной попытки двинуться. Кажется, мое бездействие истолковали правильно…
– Морин, – снисходительная улыбка коснулась губ стора Эвангелиона, – неужели вы и вправду думаете, что злой дух в вашем хрупком теле мог меня покалечить?
Неуверенно глянув на него, я осторожно приблизилась и, поправляя складки юбки, присела на краешек скамьи.
– Близкий контакт, Морин, – не распыляясь по мелочам, сразу перешел к сути вопроса некромант, не пытаясь вызвать меня на доверительный разговор и давая прийти в себя. – Чтобы избавить вас от вселившегося духа, нужен был якорь с этой стороны, за который могла бы цепляться ваша душа, чтобы оказаться на поверхности. Учитывая наши с вами занятия и тесное общение, я мог претендовать на эту роль.
– А… трогать… обязательно было? – сконфуженно пробормотала я, ощущая, как наливаются жаром щеки и пропадает всякое желание смотреть в сторону Гейла.
– Ну, я мог бы вас поцеловать, – не выдержала – вскинула голову, во все глаза уставившись на ничуть не смущенного спутника. Наоборот – остряк откровенно веселился! – Тоже действенный способ. В следующий раз, если хотите, так и сделаю…
Я поневоле перевела взгляд на его губы. Ненадолго, всего на мгновение, которого хватило, чтобы отчетливо понять: хочу! И чтоб поцеловал, и чтоб прижал к себе так же крепко, как делал это на полу, и…руки его тоже на себе ощутить хочу! Кажется, момент молчания затянулся. Кажется, Гейл позабыл о своих намерениях подшутить надо мной и даже затаил дыхание, ожидая ответа. Я сжала кулаки: настолько сильно, до дрожи захотелось к нему прикоснуться. Ведь сейчас, когда нас не разделяло почти ничего, мне по–настоящему стало казаться, что между нами действительно проскакивают искры взаимного интереса.
Но я задвинула эти мысли подальше. Ну, кто я и кто Эвангелион? Беглая принцесса, укрывающаяся от заключенной когда–то помолвки… Услышав мой долгий вздох, Гейл будто отмер сам и снова надел улыбку на лицо. Момент был безнадежно испорчен, и кем? Будущей королевой Жизни… Тогда–то я и вспомнила, как именно рассталась с отцом.
– А духа вы все же не изгнали, – замешательство на лице некроманта было отчего–то приятно видеть. – Я сама попросила его уйти и не причинять вам вреда, стор Эвангелион.
– Вот как? – брови Гейла удивленно взлетели вверх. – И что – послушал? – увидев утвердительный кивок, он ненадолго задумался, почему–то тихо пробормотав «значит, я для вас еще бОльший якорь, чем вы думаете …», а потом, одарив меня пристальным взглядом, спросил:
– Кого вы вызвали, Морин?
Смысла скрывать я больше не видела.
– Армана Биорийского…
Наблюдая еще одну порцию удивления мужчины, я не знала, стоит ли наконец–то
говорить ему правду. Впрочем, когда пришло время для вопроса «он ваш родственник?», я почувствовала волну протеста, которая могла означать только одно: Гейлу еще рано знать все подробности моей жизни. Нет, под его крылом, безусловно, было бы намного теплее, только вот смогла бы я от его защиты и поддержки отказаться, если бы в один прекрасный момент не поняла, что все усилия по освобождению от Дарий прошли впустую? Внутри все пришло в согласие и гармонию: пусть Гейл считает, что имеет дело с обычной девушкой Морин. По крайней мере, так мне будет спокойнее. И за него тоже.– Пока я не попала в школу при Академии, хорошо общалась с королевской семьей.
И ведь ни слова лжи не сказала. И не могла открыться Гейлу, так как чувствовала, что еще не время, и лгать тоже не хотела: это было бы неправильно по отношению к человеку, принесшему мне только хорошее. Не знаю, удовлетворился ли Эвангелион таким ответом, но допытываться не стал. Только задумчиво посмотрел на меня и, кивнув, поднялся со скамьи:
– У вас сегодня еще будут занятия, Морин. Пойдемте, я провожу вас.
Я безропотно подчинилась, присоединившись к нему. На выходе, несмотря на слова некроманта, нас ожидала вся группа. На лицах парней застыло неподдельное беспокойство, но, увидев нас обоих живыми и невредимыми, они разом облегченно вздохнули. Эвангелион, оценив масштабы группы поддержки, лишь усмехнулся:
– Что ж, Морин, поручаю вас заботам остальных. Главное – не опоздайте на потоковую магию…
Он что, и расписание мое наизусть выучил? Я несколько мгновений изумленно смотрела на удаляющуюся спину некроманта, с опозданием осознав, что забыла попрощаться, но к тому времени меня уже обступили парни, наперебой задавая вопросы и делясь впечатлениями:
– Морин, что это за дух был?
– Он тебя не обидел? Ничего плохого не сделал?!
– Только скажи – мы его упокоим по всей программе, чтобы никому больше не делал подлянок!
– Все нормально, ребята! – засмеявшись, отозвалась я, и кто–то из некромантов съязвил:
– Парни, видали, какие следы Морин на шее Гейла оставила?!
– Да–да, Морин! – дружно подхватили остальные. – Ты сделала нашего демоняку!
Последнее слово заставило меня встрепенуться:
– О чем вы говорите?
– А ты не знала?! – ну уж нет, этому притворному удивлению в голосе Амона я ни за что бы не поверила! – Стор Эвангелион наполовину является демоном, – загадочно сообщил принц Смерти.
– Наполовину? – чувствуя, как замирает сердце, переспросила я. – У него кто–то из демонов–переносчиков в роду есть? – с надеждой добавила я.
Иссир посмотрел на меня, как на наивное дитя:
– У высшего некроманта – переносчики в роду? Не смеши нас, Морин!
– Но у него же синие глаза, – не унималась я, приводя, как мне казалось, достаточный довод.
– Это от матери, – Амон посмотрел на меня со скрытым торжеством в глазах. – Она магом Времени была.
– А отец?.. – севшим голосом спросила я.
– А отец у него – настоящий демон Тьмы! – с гордостью поведал кто–то из третьекурсников. Я не различила, кто это был. У меня внезапно зашумело в ушах, и, если бы не вовремя подоспевший Амон, я бы, наверное, пошатнулась и упала.
– Не восстановилась после сеанса, – почему–то пояснил остальным он, но я–то знала: на самом деле Амон знал причину моего состояния. Знал, как я отнесусь к новости о том, что Эвангелион наполовину темный. И жаждал, кажется, чтобы это знание в моем арсенале оказалось… Святая жизнь! Да что же это за легенда о теплой тьме, к которой все, так или иначе, сходится?!