Академия егерей

На этом я посчитал — остальные объяснения можно отложить на потом. Да и стоило мне отвернуться, как женщина вздрогнула и метнулась из комнаты. Я вымыл руки и протер их очистительным зельем, обработал нож и принялся снимать на раненом неаккуратно сделанную повязку. Я сказал этим людям правду. Образование у меня действительно было разносторонним. Есть идиоты, считающие, что стихийные маги могли тоже заклинаниями швыряться и бросаться в бой без раздумий. Да, мы — воины, такая уж суть стихийника. Но даже в школе гвардейцев, кроме боя, преподавали и основы лекарства. Так может статься, что мои руки могли бы спасти чью-то жизнь, просто из-за вовремя оказанной первой помощи. В Бардарине эти курсы продолжились более углубленно. Конечно, никаким лекарем я не стал. Но перевязать раны и поддержать организм раненого до прихода помощи мог. Вот сейчас это мне и предстояло.

— Благодарю вас! — сипло произнес мужчина, но я только отмахнулся.

— Пока не стоит, — отказался я, ведь не за что еще было благодарить. — Лучше расскажите, что с вами произошло.

39. Астер

Я скинула капюшон и подставила лицо солнцу — утреннее, оно еще не жарило так явно, не кусало, так что можно было наслаждаться теплом. Как же хорошо, и под руку никто не шипел, что загара у княжны быть не должно. Обгорать я точно не собиралась, но мне нравился легкий золотистый оттенок кожи. Насекомые тоже не беспокоили, я тщательно обработала и себя, и лошадей отвлекающим составом. Широкая дорога становилась то уже, то шире, мне навстречу попались несколько таких же сонных всадников. Но они стремились быстрее попасть в город, а я уезжала из него. Слойг остался за моей спиной.

 Колбы со свартом заняли свое место среди ингредиентов. Остатки плесени я с помощью Нормана и еще двух слуг затерла сначала специальным средством, а потом очистителем. Даже если и остались где-то споры, все равно лет десять ничего не прорастет. А это большой срок, может, к тому времени уже и трактира не будет.

Зелье я своему ответственному помощнику подарила — то самое, для беременности. Хватило буквально нескольких минут разговора с сестрой Нормана и ее мужем, чтобы у меня не осталось сомнений — ребенок им действительно был нужен. От пары я потребовала не так и много: финальные ингредиенты — ее кровь и еще кое-что от него. От названия того-самого ингредиента покраснели все присутствующие, кроме меня. Я хмыкнула и предложила считать меня лекарем, ведь перед ними стесняться нечего. Да и надо мне только конечный результат, а не все, что ему предшествует.

Зелье настаивалось почти час, но не на заклинательном столе, а в руках будущих родителей. Пить тоже пришлось им поровну, зеленея и прикрывая рот рукой. М-да, не самый приятный состав, но бывало и хуже. И так действеннее, чем просто с кровью. Зелье настраивало организмы партнеров друг на друга. К тому же все ингредиенты были морфированы и полностью растворены.

Я приободрила пару тем, что вероятность почти стопроцентная, только стоило в ближайшие дни хорошенько потрудиться для результата. Одновременно я мысленно хихикала и вспоминала, как профессор в колледже делился историей, мол, пара просто выпила зелье и ждала, что ребенок сам зародится… магически. А когда результата не получилось, еще и жалобу написали в совет, мол, некачественное зелье продали.

Осталась позади лавка старого Дарри — туда я еще вернусь и не раз. Вряд ли в Академии выделяется достаточно средств на полный склад ингредиентов. Скорее всего, придется выбивать силой даже то, что нужно для учебной деятельности.

Я поежилась: как-то все это время я избегала мыслей о том, что мне придется кого-то учить. Учебную практику я проходила, но быстро, кое-как и постаралась о ней забыть на следующий же день, как та жуткая неделя закончилась. Даже если вместо юных умов в лекционной будут сидеть взрослые остолопы, ничего собственно не изменится: каждому нужно материал в голову впихнуть, оценку какую-нибудь поставить и не отравить между этими двумя пунктами. За что мне такие муки?

Муки немного скрашивал чарующий цветочный запах. Как только я поняла, что придется смириться с болотными ароматами, то быстро создала основу под ароматическое масло. Оставалось только найти запах, который будет мне приятен и перебьет остальные — неприятные. Но неожиданно для меня выбор был сделан очень быстро, помог случай.

Время было уже послеобеденное, я присматривала, куда бы и в какие сумки разложить свои покупки, на следующий день собиралась покинуть Слойг. А вещей даже без учета новых ингредиентов было немало — и одежда, и мелочи, необходимые для дальнейшей жизни. Стук в дверь я не ожидала, с управляющим мы уже все обговорили за обедом. Оказалось, что это и не он вовсе, а посыльный. И мне из рук в руки передали большой букет.

Я с трудом обхватила роскошные розаны на длинных стеблях. Темные листья топорщились, обтянутые мягкой, но плотной зеленой тканью. Никаких лишних украшений или блесток, никакой шуршащей бумаги. Только ткань, темная лента, зелень стеблей и яркие пламенеющие крупные бутоны. Дорогие. От аромата даже немного закружилась голова.

Винданские розаны. В крошечной карточке, которая прилагалась к букету, скупые слова благодарности. Видимо, господин Ниельс представил воочию, что было, если бы я не дала отпор, и его маг меня придушил на той улице. А может, мой совет действительно утвердил этого господина в решении поместить стихийника под надзор лекарей. Не знаю. Тем не менее, розаны сейчас лежали на столе, и вся комната почти мгновенно пропиталась их запахом.

Ниельс знал, что дарить. Розаны были великолепны. Да, до семнадцати лет мне дарили много цветов. Особенно на неделе празднований в честь Алских княжон. Раз в год вспоминали ушедших и чествовали меня и моих сестер. И если у княжичей и отца были свои даты, то у нас с сестрами всего один специальный день. Вряд ли мы действительно родились в один день, просто так было принято. Раньше меня это не беспокоило, теперь же неприятно царапало где-то внутри.

Ну а после семнадцати мне стало не до букетов. И вот сейчас…

Настоящие, такие приятные на ощупь розаны — нежные, бархатные лепестки, острые колючки на стеблях — их уже точно не оставили бы при морфировании. Я распутала ленту и раскрыла ткань, взяла один цветок и провела бутоном по щеке, коснулась губ. Как нежно, просто с ума сойти! И запах — насыщенный, но чистый — истинное удовольствие. При близком рассмотрении бутоны были неидеальные, разные, некоторые лепестки чуть помялись, а листья надорвались.

Такие совершенные и нет — неморфированные цветы. Селекция, конечно, была, но осторожная, не алхимическая. Винданцы вообще гордились вещами, сделанными без помощи магии. Я относилась к таким взглядам скептически. Если хочется людям тратить больше времени на простейшие процессы, то кто я такая, чтобы судить их.

Я любовалась розанами недолго, но это были очень приятные минуты, а потом обхватила ближайший ко мне бутон и без сомнений оборвала, комкая лепестки. Букет это, конечно, замечательно, но непрактично, если он просто завянет. Розаны использовались в некоторых косметологических зельях, а еще в духах — везде, где требовался стойкий аромат. Его практически невозможно было исказить, он отлично перебивал запах очистителя. Мне хватит этих лепестков на очень долгий срок, успею насладиться и даже устать от этого запаха. Первый лепесток я потратила сразу же, добавив в ароматическое масло.

И теперь вместо запаха болота, грязи и влажности меня окутывал аромат розанов. Блаженство, да и только. Я бы даже записочку с благодарностью черкнула Ниельсу, если бы знала, куда ее отправлять.

Третью ночь я провела под крышей таверны, а с утра, плотно позавтракав, покинула Слойг. Дорогу мне объяснили детально — так что я не заблудилась бы даже с закрытыми глазами. За день, к сожалению, до Академии доехать было сложно. Впрочем, ночевать под открытым небом мне не грозило. Норман подробно рассказал, где и как лучше остановиться.