Академия проклятий и любви

Сейчас все переживания вытеснило беспокойство о сестре. Неужели вся её компания, с которой она проводит ночи, состоит из таких моральных уродов? И как она туда вообще попала? С её-то воспитанием… Уму непостижимо!

Но, как бы то ни было, я для себя решила, что попытаюсь во всем разобраться самостоятельно. Когда пойму, что к чему, то обращусь напрямую к директору академии, чтобы он проявил внимание к тому, что творится под его носом.

Провожая девушек из комнаты, я с благодарностью сказала:

— Спасибо вам. Сегодня вы меня спасли.

— Хорошо, что все обошлось. — кивнула черноволосая и с уважением посмотрела на меня. — И да, ты очень сильная. Но зайди вечером, я дам тебе распылитель, чтобы в случае чего защищаться от нежелательных личностей.

Я кисло улыбнулась и, попрощавшись, закрыла дверь. Все же мне повезло, что у меня оказались такие соседки.

Побродив немного по комнате, чтобы привести мысли в порядок, я стала дожидаться пробуждения сестры, но, так и не дождавшись, уснула, свернувшись калачиком на её кровати.

Сестра меня разбудила, громко хлопая дверцами шкафа. Я сначала сонно моргала глазами, стараясь понять, что происходит, и вспомнить последние события, а потом желание вытрясти из сестры всю душу быстро привело в чувство, и сонливость как рукой сняло.

— Кора, ты не помнишь, что вчера было? Голова раскалывается… — пробормотала Эсма. — Меня кто-то привел в комнату, да?

— Да. — сказала я. — И этот кто-то напал на меня.

Я ждала хоть намек на беспокойство или испуг. Но Эсма задумалась на секунду, переваривая мои слова, и равнодушно отозвалась:

— Ой, правда? Неловко вышло…

— Эсма, ты себя слышишь!? Ты вообще в своем уме!? — я все-таки не выдержала и почти сорвалась на крик.

Теперь Эсма была впечатлена. Она с недоумением взглянула меня, удивленная тем, что я смогла потерять самообладание.

— Да, я в своем уме. А что такое?

— Неужели!? А вот мне так не кажется. Ты настолько низко пала, что уже не соображаешь, как отвратительно и недостойно себя ведешь! Мне стыдно за тебя!

Пережитый ночной кошмар поспособствовал моему взвинченному состоянию, и я срывалась на сестре. Конечно, мне стоило бы реагировать спокойнее.

— Не повышай на меня голос! — ощетинилась Эсма. — И хватит читать мне нотации, хватит постоянно показывать, что ты умнее и взрослее. Я живу так, как я хочу.

— Ты не живешь! Ты позоришь себя и свою семью! — вспылила я. — Ты безрассудная, инфантильная и безмозглая!

— А ты тогда какая!? — прошипела Эсма, оскорбленная моими словами. — Ты ничтожная, неинтересная, холодная и занудная. У тебя нет друзей, а у меня есть. Меня любят, а тебя нет! Может, дело в тебе, а!? Ты никогда об этом не думала!?

— Зато я хотя бы имею чувство собственного достоинства. И мне за себя не стыдно. — ледяным голосом произнесла я. — Никогда бы в жизни не захотела оказаться на твоем месте. Эсма, я никогда не хотела быть такой же, какая ты сейчас. Я просто не посмела бы так опуститься.

Лицо Эсмы некрасиво скукожилось от обиды и злости, и она стала похожа на маленького разъяренного зверька. Сестра подскочила ко мне, замахнулась и попыталась меня ударить, но я перехватила её руку. Мы так и застыли, не сводя друг с друга взглядов, полных ненависти. Мое чистое презрение и её злостная обида отравляли пространство вокруг, даже комната будто посерела и выцвела.

— Тебе самой от себя не противно? — спросила я.

— Нет, не противно. — ответила она. — И хватит меня воспитывать. Ты мне не мать. И ты мне даже не сестра.

— Ты даже не представляешь, как я этому рада…

Теперь уж точно сильная и независимая

Элиот выглядел крайне озабоченным. Он особо не вникал в мои слова по поводу доклада, поэтому я вскоре не выдержала и предъявила ему претензию:

— Ты сам сказал, что хочешь обсудить наш проект, а теперь меня не слушаешь.

Элиот ведь подошел ко мне после лекции и предложил вместе пройтись до академической столовой, сославшись на срочный и неотложный разговор. Теперь же он шагал рядом и молчал, иногда он, правда, оборачивался, выискивая кого-то взглядом.

Я тоже обернулась пару раз, но никого из знакомых или подозрительных личностей не заметила. В общем, блондин вел себя странно.

— Ну почему же не слушаю, я тебя слушаю, — произнес он. — Ты собиралась идти в ангары сегодня?

— Да, я об этом сказала десять минут назад.

– Ясно. — Элиот снова обернулся, и я раздраженно спросила:

— Может, тогда поговорим о проекте сегодня вечером? В библиотеке, как обычно? Просто сейчас явно ты не настроен…

— Постой. — Элиот вдруг шагнул вперед, остановился и развернулся, преграждая мне путь. — На самом деле я хотел поговорить о нас. Я же дал тебе понять, что мы вернемся к тому разговору.

Наградив его скептическим взглядом, я поинтересовалась:

— То есть ты хочешь поговорить об этом здесь и сейчас?

Я выразительно махнула рукой в сторону снующих туда-сюда студентов. Но Элиоту было все равно, ведь он продолжил:

— Коралина, ты ведь не глупа, верно? — он улыбался и, наверное, думал, что улыбка его выглядела очаровательной, однако на самом деле она была скользкой, хитрой и даже хищной. — Ты же знаешь, что я к тебе не равнодушен.

— Так, я не хочу это слу…

— Коралина, — он вдруг приблизился, и этот жест даже озадачил меня, потому что я привыкла, что Элиот соблюдает чужое личное пространство. — Может, тебе нравится кто-либо другой? Или Рейван?

Вопросы Элиот задавал с безразличием, на самом деле ему ведь было неинтересно, нравится ли мне кто-то или нет. Я знала это точно, потому что искреннюю симпатию в мою сторону Элиот никогда не демонстрировал, ограничиваясь лишь тем странным разговором о чувствах и вот только что происходящей сценой. Я не знала, как реагировать, потому что поведение Элиота меня озадачивало, как, впрочем, и беспокойные взгляды, которые он бросал куда-то за мою спину.

Я хотела снова обернуться, но Элиот неожиданно вцепился в мои плечи, не позволяя этого сделать. Я опешила и уставилась на него с непониманием. Вместе с тем проклюнулось и легкое любопытство.