Академия проклятий и любви

— Что насчет ингредиентов? У нас все есть? — спросил Рейван.

— Да. — я посмотрела на сундук, который обнимал Стэн. — Я проверила еще при Леоноре. Все необходимое есть.

Мы добрались до ангара, зашли в него и закрыли за собой двери. Настоящее чудо, что никто нас не заметил, иначе это стало бы началом конца. Стэн зажег освещение, и мы увидели пустые вольеры. Они навевали тоскливое чувство, ведь в скором времени в них будут томиться живые существа, мечтающие о свободе. Химера прорычала, и в ее глазах просквозило явное желание все здесь разнести.

— Если что, тут веревки. — Стэн снял со стены не слишком длинную веревку. — Она не прям крепкая, но человека удержать должна.

— Рейван, свяжешь ее? — спросила я. — Я займусь заклятием.

Парень кивнул и принялся предельно аккуратно связывать тонкие запястья Лины, сдавливая ее посеревшую кожу. Она опустила голову, и спутанные пепельные волосы закрывали ее лицо, пряча маску отчужденности.

Химера легла на пол и наблюдала за каждым моим движением, как внимательный зритель. Ее взгляд нервировал, но я постаралась абстрагироваться. Сейчас есть только проклятие, которое нужно разрушить. Только оно, больше ничего.

Я откинула крышку сундука и вдохнула запах старых страниц и благовоний. Экстракт малисов я нашла сразу, цвет жидкости был таким же ярким, как и лепестки цветов. Зелье острого ума лежало рядом в окружении пульсирующих силой рун.

— Ты долго их рассматривать собрираешься? — спросил Стэн, возникнув над моей душой. — Время не резиновое.

— Не мешай, — я покачала головой. — Лучше помоги. Держи. — Я взяла камешек с руной тишины и надавила на острые полосы, вырезанные на нем, и испачкала их в своей крови. Активированная руна начала раскаляться. — Обведи ею большой круг вокруг нас, никто не будет слышать, что происходит внутри этого круга.

— Она горячая. — произнес Стэн. — Так и должно быть?

Я кивнула, и мальчишка покорно выполнил приказ, хотя ему очень хотелось отказаться. Рейван сел рядом со мной и спросил:

— Что-то не так?

— Зелье ума есть. Экстракт тоже. Но… — я поежилась. — Нет крови химеры. Точнее она не сохранилась. — Пузырек с соответствующей подписью был пуст, только на дне угадывался бурый осадок. — Нужны были особые условия хранения.

— Что ж, — хмыкнул Рейван. — в любом случае этот ингредиент мы можем с легкостью достать.

— С легкостью? — уточнила я, оглядываясь на химеру. — Не уверена…

— Ну. Я пошел. — кивнул Рейван и взял пустой пузырек. — Надеюсь, ты будешь меня вспоминать.

— А ну стой, — я схватила его за рукав. — Ты в своем уме?

— Если химера не надкусила нас раньше, то она не собирается нами обедать. — Рейван расслабленно пожал плечами.

— Подожди. Я с тобой. — отпускать его одного не хотелось.

Мы приблизились к химере, и она сощурила зеленые глаза. Змея зашипела с подозрением и враждебностью.

— Чтобы снять проклятие. — Я выступила вперед прежде, чем Рейван решился что-то сказать. — Нам нужна твоя кровь.

Стэн, услышав мои слова, схватился за голову. Химера угрожающе рыкнула и выпустила когти, а Рейван сразу же задвинул меня себе за спину.

— Нам нужно буквально несколько капель, — взмолилась я, — совсем немного. Или все зря. Прости, мы лишь пытаемся исправить чужую ошибку.

Химера и так давила нас своим тяжелым сознанием, которому было тесно в ангаре, а теперь ее возмущение едва ли не душило.

— Пожалуйста. — У меня опускались руки, и бороться с инстинктивном страхом никак не получалось.

Наконец химера подняла правую лапу и острым когтем провела по левой. По рыжей шерсти заструилась кровь, и змея дернулась к ней, маниакально слизывая капли, упавшие на пол.

Рейван пересилил себя и подошел к химере, присев под ее мордой настолько близко к подбородку, что длинная грива касалась его макушки. Наполнив пузырек, он поднялся и вернулся ко мне. Химера сразу же улеглась зализывать рану широким шершавым языком.

— Интересный опыт, но больше повторять не хочется. — он протянул мне кровь, но несмотря на показную смелость, ему было не по себе.

Его пальцы подрагивали, и я, повинуясь неведомому порыву, поднесла его ладонь к своим губам и поцеловала ее тыльную сторону.

— Спасибо. Ты смелый и удивительный. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Рейван опешил от моего поступка, и его искреннее удивление заставило меня улыбнуться. Не каждый раз у меня получается его шокировать. Рейван кашлянул и пробормотал:

— Не знаю, что бы ты делала, но тебе определенно было бы скучно. Как и мне без тебя.

— Нет, ну вы издеваетесь!? — запыхтел Стэн. — Нашли место и время!

Я спрятала улыбку и вернулась к проклятию. Откладывать больше нельзя. Взяв нужные руны, я подошла к замеревшей Лине и разложила их таким образом, чтобы получился равносторонний треугольник.

Душевность, трепет и добро. На первую руну я капнула зельем острого ума, и камень сразу засветился, окутывая Лину магической энергией. На руну трепета упала капля экстракта из малисов, на последнюю руну — свежая кровь химеры.

Магия трех разных источников наложилась одна на другую и укутала Лину, пронизывая ее фигурку разноцветными иглами света. Даже химера напряглась, прижимая ужи. Существо, в которое была превращена мама, затряслось и завизжало, видоизменяясь на глазах. На серой коже проступили розоватые пятна, а голова перестала напоминать череп покойника.

Руны погасли, и на колени упала женщина, цепляясь за плащ, который неизвестно как держался на ней до сих пор.

— Мама… — ахнула я, всматриваясь в Лину, которая теперь напоминала изможденного человека, но человека, а не монстра…

Лина постарела. Семнадцать лет въелись в ее когда-то молодое лицо и оставили на нем неизгладимый отпечаток, однако она все еще была красивой, пусть и безумно измученной. Меня затопила волна радости, хотя я и растерялась, и не знала, что говорить и что делать, но… Худшее не произошло, и проклятие разрушилось.

Химера, подслушав мои мысли, не стала медлить, она рывком выскочила из ангара, распахнув мощным ударом двери, и взлетела. Стэн удовлетворенно улыбнулся, прощаясь взглядом с животным, которому приходилось терпеть заточение долгие годы и которому наконец удалось вырваться на свободу. Химера выполнила свою часть уговора, и теперь ее больше ничего не держало.