Академия Высших: студенты

– Я думаю, целью был Мурасаки, – подала голос Констанция.

– Твою любимчик? – усмехнулся Джон. – Думаешь, все его любят так же, как ты?

– Не скажи, Джон, – протянула Беата, мечтательно вздыхая, – если бы у меня была возможность выкрасть этого студента лет так пятьсот назад, я бы ни на минуту не задумалась. Но не думаю, что мне для этого понадобились бы порталы. Подожди, начнешь ему читать спецкурс и поймешь меня.

– Лично я думаю, – лениво сказала Алия, черкая что-то в своем блокноте, – не было конкретной цели. Я думаю, все было проще. Нужен был курьер и триггер – им и стал Ипсилон. Для энергетической стабилизации портала подошел бы любой старшекурсник. Если бы он еще там внутри и умер, портал бы стабилизировался, и мы его не смогли бы закрыть быстро. Ипсилон вполне подходил на роль аннигилятора. Очень удобно, – Алия подняла голову и посмотрела на декана. – Я же правильно понимаю, что Ипсилон для нас потерян как физический объект? Полное обнуление всех энергетических уровней?

Декан кивнул.

– Совершенно верно. А на чем основаны твои выводы?

Алия помахала блокнотом.

– Провела кое-какие расчеты.

– Вот так, на листке бумаги? – изумился Бертран. – Ты шутишь?

– А ты что, не можешь? – спросила Алия и, дождавшись его отрицательного ответа, не менее изумленно спросила, – Ты шутишь?

– Математика у Бертрана слабое место, – мягко сказала Беата. – Как и у всех конструкторов. Но мне нравится ход твоих мыслей. Думаю, ты очень близко подобралась к истине.

– Но мы этого не узнаем, – отрезала Констанция.

Декан усмехнулся.

– Почему же? Можем кое-что и узнать. Хотя бы косвенно. Кто-нибудь еще общался с этим студентом с момента его возвращения?

Констанция Мауриция кивнула.

– Да, одна моя студентка. Вызвать?

Декан кивнул.

– Обязательно, но не сейчас. Сейчас нам нужен быстрый план проверки всех прибывших студентов и всех, кто прибудет в ближайшие дни. График изменять бессмысленно, вызовы всем отправлены, часть студентов уже в пути. Встречать на вокзалах? Сразу же изолировать? Какие идеи?

– Может быть, взять временных кураторов? – спросил Джон.

– Или не кураторов? – поддержал Истебан. – Просто проверяющих. Конструктов.

– Нет, никаких временных сотрудников, – возразил куратор. – Мы не успеем их подготовить. Думаю, я тоже должен присоединиться к проверкам. Возьму на себя второй и третий курсы. Остальных распределите между собой. Когда прибывает следующая группа?

– Завтра в полдень, – ответил Бертран.

– Моя очередная четверка завтра вечером, – продолжила Констанция. – А потом следующая, и следующая… с интервалом в два дня.

– Мои тоже через два дня, – сказала Беата. – Но все сразу.

– Я не держу свой график в уме, – сказал Джон.

– И я, – поддержала его Алия.

– Значит, до полуночи у меня должен быть сводный график возвращения. Где мы будем изолировать студентов?

– А мы будем их изолировать? – спросил Истебан. – Мне кажется, это слишком.

– Ну, – сказала Алия, – мне не нравится перспектива стабильных порталов в Академии, так что я за изоляцию.

– Мы будем их изолировать, – сказал декан. – Разберитесь где, хоть в учебном корпусе, хоть в медицинском, хоть в административном, хоть заприте в библиотеке. Мне все равно.

Декан потер виски и обвел взглядом собравшихся.

– Все будет просто. Вводим режим строгого карантина для факультета. Есть сомнения – проверяем все параметры повторно. Не только сомнительные, а все. Прошедшие проверку получают пропуск в студгородок. Студенты, которые уже живут в студгородке, временно не допускаются в место изоляции новоприбывших. Детали продумаете сами. Беата, ты будешь координатором. Констанция, пришли мне свою студентку, о которой ты говорила.

– Сейчас? – спросила Констанция.

– Отправь ей вызов сейчас, пусть явится как только сможет. В мой кабинет.

Он вышел из конференц-зала под взглядами шестерых кураторов.

– М-да, – сказал Бертран. – Сколько у него человеческих обликов сейчас?

– Он настаивает, что он всегда в одном облике, – мило улыбнулась Беата.

– Облик, может, и один, а тела разные, – оборвала их Алия. – Так что давайте займемся делами. Я предлагаю для изоляции учебный корпус. Там есть столовая, там достаточно маленьких аудиторий.

– И туалетов, – добавила Беата. – Это важно. Я согласна.

Глава 15. Прошлое Мурасаки

Мурасаки пришлось искать планшет. А для этого весь дом пришлось убрать, с пола и до потолка, от входа до самых дальних шкафов за ванной комнатой, хотя туда Мурасаки с лета не заглядывал. Каждая полка, каждый угол, каждая сумка – Мурасаки заглянул везде.

Нет, отговорки это все. Планшет можно было найти быстрее и проще. На самом деле Мурасаки почти знал, в каком углу он валяется – и потому не удивился, когда его нашел. И совершенно необязательно было устраивать генеральную уборку с мытьем полов. Мурасаки просто надо было занять себя. Надо было занять себя так прочно, чтобы не сбежать на всю ночь в казино, чтобы не отправиться гулять с девочками до рассвета, не натворить никаких глупостей, пока они с Сигмой не встретятся завтра утром. И когда она снова придет со своим «ах, ужас, кошмар, я никогда не сдам этот экзамен, математика такая сложная, а меня постоянно таскают на ковер к куратору и еще ты на мою голову свалился» – будет легче. Она ухитрялась захватывать все его внимание, не оставляя даже в закоулках мыслей о чем-то другом. Но до встречи с Сигмой еще надо дожить. И кстати, нет никакой гарантии, что она вернется обратно после встречи с Констанцией. Все может быть.

Отчаяние, когда оно доходит до предела, становится комком в горле, может толкнуть на страшные вещи. Саморазрушение – самое очевидное. Когда источник боли ты сам – иногда ничего не остается кроме как уничтожить себя. Вот только беда – уничтожить деструктора не так-то просто. Деструкторы – та небьющаяся игрушка, которая нужна, чтобы разбивать остальные. Но если игрушка не бьется, на ней все равно остаются царапины. И вмятины.

Мурасаки, конечно, не лгал Сигме про ментальный контроль, быстрый сброс энергии и все такое. Но вот вторая волна… от нее все равно никуда не деться. Он-то думал, что уже достаточно вырос и заматерел, чтобы не быть игрушкой в чужих руках. Картой на одну партию. Но нет. Его все еще мучила мысль, что он оказался вовлечен в события, о которых не имеет представления. Он даже не может выбрать линию поведения, потому что не знает, к чему все идет. Какое поведение будет выгодным для него. Как правильно поступать, когда ты даже не знаешь, что выигрыш, а что – проигрыш.

Портал, снова портал. Увидеть бы хоть раз, куда он ведет. Этот зеленый второкурсник – первокурсник на самом деле, потому что он еще ни дня не проучился на втором курсе – вообще не мог ему ничем навредить. Мурасаки швырнул на пол тряпку, которую держал в руках и пнул ногой ведро с водой. Глупый, самодовольный Мурасаки! Если так рассуждать, то этот зеленый студентик и портал открыть не мог, а он открыл. И феромоны ведь Ипс использовал с какой-то конкретной целью. Уж точно не ради соблазнения Сигмы! А зачем? Что-то замаскировать? Отвлечь внимание? Привлечь внимание? Мурасаки снова пнул ведро ногой и добился своей цели – вода фонтаном вылетела из ведра и расплескалась по полу. Мурасаки взял тряпку и начал вытирать пол.

Как сказала Констанция: теперь из-за купания в фонтане не узнать, вырабатывал ли Ипс свои феромоны или воспользовался готовыми. Лучше было бы притащить Ипса к Констанции, но ведь Ипс и так шел к ней. Еще одна глупая выходка, которая в тот момент казалась очень удачной. Смыть феромоны! Зачем? Это ведь фактическое доказательство того, что Ипс не в порядке. Хотел проверить, феромоны ли это? Вот и проверил, умник.

Мурасаки вытирал пол и вспоминал вечер и утро минуту за минутой. Ипс не понравился ему. И дело не только в том, что он сидел у Сигмы. В чем была эта неправильность? Если отбросить феромоны, потому что на него-то они никак не могли подействовать, он же не девочка? Мурасаки зажмурился и представил, как входит в коттедж Сигмы. Вот он слышит голос, поворачивает голову и... Нет, шаг назад. Голос. До того, как Ипс заговорил, Мурасаки не ощущал его присутствия. Так не бывает. Можно не понять, сколько точно человек в помещении, когда их больше пяти. Но вот стоит Сигма, вот он слышит ее возмущенный голос – и больше ничего. А потом вдруг это: «Привет». Будто Ипса включили и он появился. И почти сразу появился этот отвратительный запах.