Академия Высших: студенты

– Чем несет? – насторожилась Сигма.

– Чем-то неприятным, мне кажется, я даже запах чувствовал, хотя это не запах, конечно, – поморщился Мурасаки. – Вы с ним дружили?

Сигма задумалась.

– Да. С ним, с Фи и с Оми.

– А, да, точно, помню вашу четверку. Оми – такая девочка с голосом, как у канарейки. Но тогда от него так не пахло, – Мурасаки снова замялся. – Слушай, ты сейчас только не подумай, что я лезу не в свое дело. Но о чем вы с ним болтали весь вечер?

Сигма пожала плечами.

– Да ни о чем. Как он лето провел. Что его завтра куратор вызывает. Что у него хвост по элементарному разложению…

– Стоп, – сказал Мурасаки. – Это же тоже нарушение правил. Нельзя обсуждать свою успеваемость с другими студентами с курса.

– Вообще, – кивнула Сигма, – я тоже удивилась.

– А раньше он так делал?

– Как так?

– Говорил про учебу?

– Вроде бы нет. Я не помню, если честно.

– Дай руку, – потребовал Мурасаки. – Правую.

– Зачем?

– Дай.

Сигма протянула руку, Мурасаки взял ее за запястье резко встряхнул и развернул ладонью вверх. Провел пальцем по сплетению вен, нащупал пульс и нажал. Потом отпустил.

– Все нормально.

– Что ты сейчас делал?

Мурасаки вздохнул.

– Он выглядит так, будто его обработали.

– Кто обработал? Зачем?

– А мне откуда знать? – Мурасаки почесал затылок. – Вот ему бы пульс посчитать. Пульс сильно замедляется после программирования. У тебя нормальный.

– А ты откуда знаешь, какой у меня пульс?

– Ты же меня вытаскивала из казино, конечно, я знаю, какой у тебя пульс и сердечный ритм! Или ты думаешь, что просто вела меня за руку и все?

Вообще-то именно так Сигма и думала, но ровно в тот момент, когда Мурасаки спросил, она поняла, что нет, все было не так уж и просто с тем, как она выводила его из казино.

– Мурасаки! Я не понимаю! Я ничего не понимаю! Ты можешь объяснить хоть что–то?

Мурасаки вздохнул.

– Слушай, я и сам не все понимаю. Но я попробую. Ты же должна понимать, что мы, каждый из нас – это сила. Оружие. Любого из нас достаточно, чтобы уничтожить любой мир.

Сигма кивнула. Так и есть.

– Поэтому нас ограничивают в связях, поэтому все эти новые имена. Чтобы… – Мурасаки рассмеялся. – Когда пытаешься это сказать вслух, это так глупо звучит. Но конечно, нас пытаются перекупить, завербовать.

– Кто? – нахмурилась Сигма. – Извини, но это и правда звучит дико. Кому нужна я? А Ипс? Мы же ничего не умеем.

– Так зеленого деструктора проще окрутить и завербовать, чем выпускника. Сама подумай.

Сигма тряхнула головой.

– Я все равно ничего не понимаю.

Мурасаки вздохнул.

– Программирование психики, слышала?

– Да ерунда все это. Даже на людях не всегда работает. А уж на нас тем более.

– Все работает. И на обычных людях, и на нас. Чем выше класс специалиста, тем лучше и незаметнее его работа. Вот ты взяла меня за руку, ты помнишь, как ты это сделала?

Сигма отрицательно помотала головой.

– Нет, просто взяла и все.

Мурасаки протянул руку и взял ее ладонь. Потом развернул и приложил большой палец Сигмы к своей раскрытой ладони. И его пальцы тут же сжались в кулак.

– Видишь? Хватательный рефлекс. Он почти исчезает у взрослых, но сама точка остается. Если нажать на нее, сработает рефлекс. Ты меня взяла именно так.

– Я не знала, – растерялась Сигма.

– Да разве? – ехидно спросил Мурасаки. – Скажи еще, что ты случайно вывела меня в свой ритм пульса.

– Случайно, – Сигма выдернула руку из пальцев Мурасаки.

– И азы биопрограммирования ты тоже случайно освоила, я понял.

– Мы ушли от темы, – напомнила Сигма.

– От темы? Ах, да, – Мурасаки вздохнул. – Специалист высокого уровня может любого из нас запрограммировать так, что после окончания Академии мы придем к кому надо и сделаем что надо. А все эти годы до окончания Академии будем жить и даже не знать, что действуем не по своей воле, и что в нас спит чужая программа. Но, – сказал Мурасаки, – есть и хорошие новости. Это должен быть специалист очень высокого уровня. Таких специалистов единицы. А остальные не умеют заметать следы. Психоиндексы, чистки, спецкурсы по ментальному контролю – все это ради того, чтобы нас нельзя было взять под контроль.

Сигма нахмурилась.

– Откуда ты это узнал?

– Да это все на поверхности. Никто и не скрывал. Копни чуть глубже, и увидишь, что я прав. Истории отчислений. Наши правила. Сложи два и два. Почитай историю, в конце концов.

– Да, но… Ипс? – Сигма покачала головой. – Кому он нужен?

– Он, может, и никому. Может, цель ты?

– Я? Это вряд ли, – рассмеялась Сигма. – Я на грани отчисления. И мы с Ипсом в одной… весовой категории, я думаю.

Мурасаки оценивающе смотрел на Сигму.

– Я думаю, нет. Не хочу тебя хвалить, но нет.

Он пару секунд смотрел ей в глаза, и Сигме показалось, что еще чуть-чуть и она провалится внутрь, в эту мягкую темноту. Нет, только не это. Она моргнула и поднялась.

– Мог бы и похвалить, – проворчала девушка. – Это все твои догадки, Мурасаки. Тебе просто не понравилось, что у меня в гостях другой парень. Вот тебе и кажется, что с Ипсом что-то не то. Нам еще до полноценных деструкторов учиться и учиться, мы пока почти обычные люди.

– Вот я и говорю, что пока вы почти обычные люди, вас проще подцепить на крючок. Чем дальше, тем непонятнее людям мы становимся и они уже ничего не смогут с нами сделать. И управлять нами тоже не смогут.

Сигма с трудом сдержала зевок.

– Мне кажется, ты сильно усложняешь. Пойдем спать?

Она поднялась, но Мурасаки так и остался сидеть на стуле.

– Тебя что, силком уложить?

Мурасаки рассмеялся.

– И как ты это сделаешь?

Сигма смотрела на него, на его позу, на то, как он опирается локтями о стол, как сидит на стуле, на скрещенные лодыжки.

– Да вот так, – сказала Сигма, подошла к Мурасаки и толкнула его в плечо.

Мурасаки упал со стула. Все произошло так быстро, что он даже не успел понять, что падает и только в последний момент успел приподнять голову.

Сигма подняла стул, отставила и посмотрела на Мурасаки сверху вниз.

– А теперь я возьму тебя за ногу и оттащу к дивану. Или ты встанешь сам?

Мурасаки поднялся, потирая ушибленное плечо и дошел до дивана.

– Слушай, как ты это сделала? Я даже не понял.