Аккорды кукол

Директор развел руками, растерявшись от такого напора.

– Я не притворяюсь, - только и ответил он.
– Ты куда сейчас? Ах, да... забыл.

– И память уже слабеет, - добивая, произнес Гера.
– Ладно, проехали. Еще свидимся.

Прежде чем отправиться в больницу к Светлане, они зашли в директорскую квартиру. Пока Галя ставила чайник и намазывала бутерброды маслом и черной икрой (Гера купил по дороге целую сумку деликатесов), он залез в оборудованный за стояком в ванной тайник, отсчитал тысячу долларов на "игрушку" и засунул их в задний карман джинсов. Подумав, добавил ещё пятьсот, на всякий случай, а также прихватил золотую цепочку с медальоном.

– Кушать подано!
– крикнула Галя из комнаты.

– Классно!
– сказал Гера, глядя на сервированный столик.
– Тебе бы в будущем официанткой работать.

– У меня более серьезные планы. Даже обидно слышать.

– Какие же?

– Потом скажу, не сейчас.

– Ладно. Тогда закрой глаза.

Галя послушно выполнила просьбу. Почувствовала его руки на шее, но не испугалась.

– Теперь открывай... Нравится?

– Очень, - ответила Галя. Сняв медальон, она рассматривала его, повернувшись к окну.
– Красивый. Где достал?

– Там таких больше нет. Носи на здоровье.

Бутерброды улетучились в одно мгновение. Пришлось делать еще.

– Я так и не поняла, что же случилось со Светой?
– спросила Галя, когда все было выпито и съедено.

– Гулять в парке опасно, - ответил Герасим, проследив за её взглядом, брошенным на фотографию в рамочке. Там были запечатлены два человека мужчина и женщина со счастливыми лицами.

– Ой! Как этот усач похож на нашего Филиппа Матвеевича!
– Галя всплеснула руками.

– А ты ещё не догадалась, где мы находимся?
– усмехнулся Гера. Старый пустозвон тоже когда-то был молодым и делал кучи ошибок. Пошли, пора.

– Зачем ты так?
– Галя вдруг подошла к нему и нерешительно попросила: - А теперь ты закрой глаза.

– Бей прямо в сердце, - согласился Гера. Когда она несмело поцеловала его и отпрянула, он добавил: - Не стоит того медальон, нет.

3

Владислав ехать на киностудию к Клеточкину наотрез отказался, но Карина особенно и не настаивала. Может, оно и к лучшему?

– Я уже поработал с ним на одном фильме. Ничего путного из этого не вышло, - произнес муж, собираясь утром на работу.

– Теперь он задумал совсем другое.
– Карину несколько покоробили слова Влада.
– Как же "ничего путного"? А где же мы тогда познакомились и кто свел нас вместе? Разве не Клеточкин?

– А мне на это плевать, - совсем уж грубо ответил Владислав, и Карина почувствовала, что он не здесь - витает мыслями где-то в другом месте. Не стоит даже и разговаривать.

– Возьми хоть сценарий, почитаешь в дороге.

Он замотал головой, но она все же сунула украдкой дерматиновую папку в портфель, вместе с бутербродами. Драгуров видел все это в зеркале, но промолчал. Они словно играли в какую-то странную игру под названием "Обмани меня". И впервые за много лет, уходя, Владислав забыл поцеловать Карину. А она промолчала.

На столе в мастерской его поджидал котенок Никак; задрав хвост, он стал тереться о ноги и пронзительно мяукать, выражая то ли радость, то ли обиду на так долго не появлявшегося Человека.

– Никак не научишься говорить толком?
– спросил Владислав.

Подобрав измочаленного клоуна, он выбросил его в мусорное ведро. Другого материального урона котенок вроде бы не нанес. Придется в следующий раз запереть его в коридоре. Драгуров вспомнил двух вчерашних посетителей, нахмурился. Подливая в миску молоко, сказал:

– Когда вырастешь размером с тигра - поможешь мне в одном деле. Лучше потратиться на тебя, чем на них.

– Мр-рр-мя!
– согласился Никак.

Работы было много, но иногда Драгуров все же отвлекался, возвращаясь мыслями к металлическому мальчику, оставленному у Белостокова. Будто беспокоился о живом ребенке. Ловил себя на этом и неизвестно отчего злился. С появлением в его жизни странной игрушки Бергера все как-то пошло наперекосяк. Нет, конкретно ничего плохого не случилось, но он чувствовал непонятную, нависшую над ним и его семьей угрозу. Вот и с Кариной что-то происходит. И Галя... Даже приход рэкетиров казался ему теперь связанным каким-то боком с этой игрушкой, что было уж совсем глупо. Владислав понимал это, но ничего не мог поделать, не мог отогнать рой мешавших работе мыслей.

Перед обедом в мастерскую вошла зеленоглазая девушка в белом плаще.

Она остановилась, с любопытством разглядывая стеллажи с куклами, а Владислав с не меньшим интересом смотрел на нее, поскольку никогда не видел столь красивых и хрупких созданий. И голос у неё оказался под стать всему облику: мелодично-звенящий, словно хрусталь.

– Ну вот! Кажется, я пришла не вовремя.

– Да нет же, как раз... я...
– смутился Драгуров, будто боясь спугнуть неожиданно залетевшую бабочку в конце сентября.
– А что вам угодно? Присаживайтесь, ради бога!

Девушка оперлась ладонями о спинку стула, но продолжала стоять и улыбаться.

– У вас тут так интересно, - промолвила она.
– Как в музее. Но, говорят, нельзя слишком долго жить среди кукол. Они отнимают сердце. В детстве у меня было мало игрушек.

– Почему?
– машинально спросил Владислав.

– Не знаю. Так воспитывали.
– Пожав плечами, девушка прошлась по мастерской.
– А вот своей любимой игрушки я здесь что-то не вижу.

Наконец-то Драгуров сообразил, что девушка пришла забрать заказ.

– Как ваша фамилия?
– Он достал регистрационную тетрадь, открыл на последних страницах.

– Караджанова.

Пока Драгуров листал тетрадь, девушка заглядывала через его плечо, и он чувствовал тонкий запах духов. Странно, Владислав считал себя более стойким мужчиной, не способным терять голову при виде смазливого личика или стройной фигурки. Но тут было что-то другое. Девушка нагнулась ещё ближе и показала пальчиком в запись, сделанную четыре дня назад.

– Вот он, мой дед. "Металлический мальчик с луком и лютней". А... где же сама игрушка?

Драгуров вдохнул воздух, поскольку все это время почти не дышал.

– Хотите кофе?
– неожиданно для самого себя спросил он.

Девушка немного помедлила, зеленые глаза взглянули чуть удивленно.

– Хочу, - просто ответила она.

4

– Вот этот негодяй, - ткнул пальцем в сторону сухощавого молодого человека Клеточкин.
– Леша, иди сюда!

Карина представляла себе сценариста несколько иначе, более солидным, что ли, а тут к ней направлялся совсем юноша с курчавой бородкой, спутанной гривой соломенных волос и ускользающим взглядом. Передвигался он как-то лениво, будто размышляя над каждым последующим шагом или будто любое лишнее движение вызвало у него отвращение. О своей внешности, судя по всему, он заботился мало. По пути успел пару раз остановиться, небрежно закурить, обмолвиться с кем-то несколькими фразами.