Аконит
Шрифт:
– ТУМУС! – мама гаркнула так, что Кора едва не упала. – Чарли, немедленно поезжай! Не слушай моего брата, он всегда был идиотом!
– Не волнуйся об этом, Шерил, лучше поднимись и постарайся отдохнуть. А мы с Тумусом отправимся в полицию.
Кора поспешила скрыться в своей комнате, но все еще прислушивалась к глухим, едва различимым голосам. Впрочем, ничего путного узнать ей не удалось.
Привычного завтрака дом был лишен. Кора растерянно пила кофе в полном одиночестве, кажется, впервые в своей жизни.
Может, с Лотти все-таки все хорошо? Не факт ведь, что случилось что-то ужасное. С кузиной просто не может случиться что-то плохое. Конечно, ее найдут, она поплачет,
Никаких прогулок, чаепитий и гостей. Дом замер на целый день, до самого вечера, пока не вернулся папа. И Кора сразу поняла, что случилось что-то плохое. Потому что второй раз в жизни она видела что-то в его взгляде. Впервые она увидела это, когда папа понял, что Кора была так близко к преступнику, когда убили миссис Шарп. Теперь это повторилось. Папа посмотрел на Кору, а потом приобнял рукой, уводя в чайную, где уже сидела мама. Наверное, она тоже увидела что-то в глазах папы, потому что ей не понадобилось ничего узнавать больше – она вдруг заплакала.
Слова папы ужасали, но их нужно было произнести, чтобы все поняли, что случилось:
– Лотти мертва. Аконит убил ее.
29. Подражатель
Первое, что поняла Кора – Аконит не убивал Лотти. Не только потому, что в подобное нельзя было поверить, но и потому, что Лотти не связана с лабораторией. Ее не было в списке и быть не могло. Мотива для убийства не существовало. А без него Аконит не убивал. Следовательно, кто-то хотел, чтобы подумали на Аконита, но не более.
Какое-то время из маминой спальни раздавались всхлипы и папин голос, но потом затихли и они. Кора сидела в своей комнате. Она молча и напряженно вслушивалась в звуки дома, иногда вытирая одинокие слезы. С Лотти они никогда не были близки, но ее внезапная гибель стала очередным страхом. Смерть снова прошла совсем близко.
А вторым, что поняла Кора, точнее, заподозрила – отчасти она была виновата. Рыжая Лотти, выбежавшая из дома с зонтом, на котором значилось «К. А. Нортвуд». Именная вещь, похожая внешность, что если Лотти приняли за Кору?
Но нельзя было забывать и о беседе с Лотти про свадьбу. Она сказала, что кто-то был. Может, именно он повинен в смерти кузины?
В дверь осторожно постучали, раздался приглушенный голос мистера Спенсера:
– Мисс, ваш отец ожидает вас в кабинете.
Кора вышла, сразу же направляясь к приоткрытой двери, из-за которой тянулся табачный дым. Отец сидел за столом, чуть развернувшись к окну. Он задумчиво оглаживал бороду и пыхтел трубкой. Когда вошла дочь, он мельком глянул на нее и снова отвернулся. Кора опустилась на стул, ожидая, когда папа начнет говорить.
– Ты понимаешь, почему Аконит мог убить Лотти?
– Принял ее за меня. Но это точно был не он, он ведь не…
– Корнелия, – отец повернул голову, опуская на нее тяжелый взгляд, – мне плевать на домыслы. Твою кузину убили, а до этого изнасиловали, а она вышла из нашего дома с твоим зонтом. И когда мы нашли кебмена, который подвозил ее, знаешь, что он сказал? Что она представилась твоим именем. Не знаю зачем, видимо, думала, что это поможет скрыться. Но главное – она в это время была чересчур похожа на тебя. А ты – свидетельница преступления, к тому же Рубиновая дама. У меня и у полиции есть основания полагать, что ты в опасности. И я надеюсь, отнесешься к этому серьезно, а не как всегда.
Кора поджала губы, тяжело вздохнув. Понятно, что отец беспокоился, понятно, что нельзя так просто рассказывать ему про Аконита, но что дальше?
– Еще кое-что… Я проверил ворота, Корнелия. Ты выходила ночью несколько раз! И ты уходила после моего запрета!
Она
сжалась, уставившись в пол. Что ж… Правда всегда настигает.– В другое время тебе бы не поздоровилось, но теперь важно не это. Замки мы сменим. Записок ты получать не будешь ни от кого. И ты немедля пойдешь в свою комнату собирать вещи…
Кора вскинула голову, изумленно глядя на отца.
– В Рэдвуд-парке будет спокойнее.
– Но там ведь ремонт.
– В гостевом крыле. Места достаточно. Ходить ты будешь только в сопровождении Эммы и одного из лакеев.
Возражений не нашлось. Слишком серьезная ситуация, слишком опасно. Нужно отступить, пока смерть не постучала в двери, пока не забрала кого-то еще.
Кора поднялась и, пошатываясь, двинулась к своей комнате. Все казалось сном, пространство немного плыло. Сложно было поверить в действительность происходящего, еще не утих шок от убийства Флетчера, от рассказа Аконита и от того, кто он, а теперь нужно свыкаться с мыслью, что Лотти больше нет, и в ее смерти, возможно, повинна и Кора.
Голова начала болеть, словно ее сдавили обручем, а в висках стучал пульс. Липкий страх и чувство вины разрастались. К горлу подкатывала тошнота. Что делать? Из дома не выйти, подробностей не узнать. Да и к чему это все? Даже Рубиновая дама здесь бессильна.
Кора закрыла дверь в комнату, щелкнула замком, надеясь, что никто не постучит к ней и не побеспокоит. Нужно было собрать вещи. Но брать будто было нечего. Какой смысл вообще заниматься обычными делами?
Кора нащупала шпильки в волосах, вытягивая их и бросая на комод. Нужно умыться и лечь спать. Хотя бы попытаться, чтобы избавиться от головной боли.
Вяло передвигая ногами, Кора прошла в ванную и даже не удивилась, застав там Аконита. Он сидел на полу. Его прикрытые глаза распахнулись, когда вошла Кора. Она молча опустилась рядом, пряча лицо на его груди и ощущая, как его руки сомкнулись вокруг нее.
– Ты знаешь, что случилось? – буркнула она.
– Без подробностей. Кристофера не подпускают к этому делу. Но говорят, там оставили соцветие аконита.
– Подражатель. Я читала о таком.
– Я найду его и…
– Нет, – Кора подняла голову, – пусть ищет полиция. Но нужно намекнуть, что преступником в данном случае выступал кто-то другой. Не полиции даже, общественности. Нужно написать статью. Но у нас нет данных…
– Написать? Корри, сокровище мое, ты же понимаешь, что Чейз будет в ярости? А твои родители?
– И что? Что они сделают? Вот именно. Очередная взбучка – ерунда. И да, в пекло я не лезу, так ведь?
Аконит недовольно цокнул, но не стал спорить. Вместо этого он шепнул, нежно проводя губами по виску Коры:
– Ты как?
– Пытаюсь свыкнуться с происходящим. Мы ведь выясним, что случилось с Лотти?
– Обещаю.
Они замолчали на время. Кора прижалась ухом к груди Аконита, вслушиваясь в мерный стук его сердца, ощущая каждый его вдох и выдох, чувствуя его пальцы, ласково проходящие вдоль позвоночника. Запах сладковатого дыма и бергамота щекотал нос в полумраке ванной, где из освещения был лишь фонарь за окном и едва заметный фиолетовый отсвет глаз Аконита.
Наверное, сказывалась усталость, смешанная с головной болью, потому что Кора почувствовала, как начинает медленно проваливаться в сон. Однако она ничего не стала делать, даже не попыталась удержаться на поверхности реальности. Ужасно хотелось просто полежать, будто это могло решить проблемы.
Сквозь дрему Кора почувствовала, как Аконит берет ее на руки и выносит в спальню. Он заботливо стянул домашние туфли, и Кора приоткрыла глаза, бормоча:
– Корсет надо снять…
А чтобы его снять, нужно снять юбку и блузку…