Актуальные проблемы языкознания ГДР: Язык – Идеология – Общество

«Unser redner und Schreiber, voraus so auch latein kunnen, biegen, krumpen unser sprach in reden, schreiben, vermengens, felschens mit zerbrochen lateinischen Worten, machens mit grossen umbschwaifen unverstendig, ziehens gar von irer auf die lateinisch art mit schreiben und reden, das doch nit sein sol, wan ein ietliche sprach hat ir aigne breuch und besunders aigenschaft»

(«Наши ораторы и писцы, предположительно знающие также латынь, в речах и в письме коверкают, калечат наш язык, смешивают его, искажают обрывками латинских слов, из-за громоздких построений делают его непонятным, а то и совсем переходят от родного к латинскому способу написания и речи, чего, однако, не должно быть, поскольку каждый язык имеет свою собственную традицию и особое свойство»).

Осознание этого было важно, имело значение для будущего и стимулировало наведение порядка в научной терминологии, что коснулось не только латыни, но и немецкого языка, которому теперь оказывалось повышенное внимание. По мере распространения идей гуманизма в кругах немецких ученых немецкая история, культура и язык вновь начали вызывать пристальный интерес, став предметом научного изучения. Хотя такая гиперболизация, как утверждение «верхнерейнского революционера» в 1510 г., что немецкий язык следует считать священным праязыком человечества и что

«Adam ist ein tutscher man gewesen»

(«Адам был немецким человеком»),

потому что он говорил на языке «all Manns», то есть на алеманском [358] , сегодня может вызвать у нас лишь улыбку, она симптоматична для растущего чувства национального и языкового самосознания. Все больше и больше ощущалась взаимосвязь между сферой действия немецкого языка и понятием нации:

«das gantz Teutschland»

(«вся Германия»)

358

Ср. H.-F. Rosenfeld. Humanistische Stromungen 1550 – 1600. In: Maurer– Stroh. Deutsche Wortgeschichte. Bd. 1, Berlin, 1959, S. 390 ff.

простиралась настолько,

«so weit die Teutsch sprach gehet»

(«насколько был распространен немецкий язык») [359] .

Понятие «teutsche nation» («немецкая нация») завоевывало популярность и уже до 1500 года в целях его распространения было включено в название

«Romisch rych der Duytschen nacion»

(«Римская империя немецкой нации»).

Теперь, в XVI веке, под империей понимали не одну только Южную Германию, как раньше, когда при передвижении из Северной или Средней Германии на юг говорили, что едут «в империю». Это название обозначало теперь все части империи, где звучал немецкий язык. Немецкий язык в целом осознавался в качестве родного языка. Как раз в первой половине XVI века само слово вместе с понятием завершили свое победное шествие с севера на юг до самой Швейцарии.

359

Dasypodius 1537. Цитируется по: Rosenfeld. Stromungen… (см. сноску 57), S. 386.

При таком расширившемся кругозоре более пристальное внимание привлекли к себе и «языки народов» по соседству, как и вообще существующее многообразие языков. Правда, за исключением Эразма Роттердамского, ни один ученый того времени не дошел до признания того, что различие языков – это

«не теологическая проблема, а естественный факт» [360] ,

что язык

«в его формах установлен произвольно, в соответствии со свободной волей человека; и если бы это было не так, то все люди говорили бы одинаково» [361] .

360

См.: A. Borst. Der Turmbau zu Babel. Geschichte der Meinungen uber Ursprung und Vielfalt der Sprachen und Volker. Bd. III/I, Stuttgart, 1960, S. 1088.

361

Там же, с. 1087.

Изучать и знать много языков считалось не только практически необходимым, но и возводилось многими в идеал. Максимилиан I, например, мог изъясняться на семи языках, а его страсть к учению вошла в поговорку:

«Wan ich schon ein Fuss in dem Grab het und den andern noch hie uss, noch so wolt ich leren»

(«Когда бы я уже одной ногой стоял в могиле, а другой еще здесь, и тогда бы я желал учиться») [362] .

Карл V, правда, вряд ли знал хорошо хоть один язык [363] , во всяком случае, он не знал немецкого и лишь очень немного латынь. Но то, что незнание языков, особенно у edle lu^et (благородных людей), считалось недостатком, видно из книги Иоганнеса Паули «Schimpf und Ernst» (гл. 95). В ней рассказывается об одном человеке, который, явившись к папе в Рим, других

362

Pauli. Schimpf und Ernst… (см. сноску 45), гл. 98.

363

Ср.: «Allgemeine Deutsche Biographie», 15. Leipzig. 1882, S. 170.

«alle u^ebertraff in Person, in Kleidung, in Hubsche»

(«всех превосходил станом, одеждой, красотой»),

но который, как потом оказалось, позорно

«kan kein Latin noch Welsch»

(«не знает ни латыни, ни иностранных языков»),

и папа лаконично заметил:

«Es ist ein hubsch Fich!»

(«Это красивый скот!»)

Гуманист Конрад Цельтес стремился изучить языки всех стран, где он бывал. Лютер требовал, чтобы будущие проповедники знали наряду с немецким языком еще и латинский. Этому соответствовало также, например, правило школьного распорядка от 1523 г. в Цвиккау о чередовании занятий:

«Dess montags deutsch, Dinstags aber Latinisch»

(«По понедельникам немецкий, а по вторникам латинский язык») [364] .

Не только знание иностранных языков, но и знание различных форм существования немецкого языка также могло быть нужным, как в случае с Петером Кэммерером, которого рекомендовали в 1536 г. французскому королю Франциску I для службы в канцелярии его министра, потому что он умел письменные документы из различных областей Германии сначала

364

Ср.: Weithase. Geschichte… (см. сноску 18). S. 60.

«in das gemeine Deutsch zu u^ebertragen, und dann sie schriftlich ins Franzo^esische zu ubersetzen»

(«переложить на единый немецкий язык, а потом перевести их письменно на французский») [365] .

Он знал, таким образом, весь вариантно-языковой диапазон, включающий в себя местные, региональные и надрегиональный варианты языка, характерные для практики немецкого языка этого времени.

4.2. Тенденция к большему единообразию

365

Там же, с. 77.

Немецкому в качестве родного языка в рамках нации предстояло взять на себя многофункциональную роль, которая бы стеснила или даже совсем вытеснила из употребления латынь. Для этого, разумеется, были необходимы большее единообразие и всеобщее распространение языка как в региональном, так и в социальном плане. Большее единообразие [366] означало дальнейшее устранение старых региональных противоречий между языковыми областями в ходе постоянного практического общения. Выше (с. 187) мы отмечали языковую раздробленность, характерную для основных коммуникативных отношений на территории распространения немецкого языка. На уровне литературного языка уже длительное время шел процесс нивелировки и ассимиляции, который проследил В. Беш по состоянию на XV век [367] . Все теснее переплетались даже такие оставшиеся, в основе своей противоположные центры в развитии литературного языка, как, с одной стороны, верхненемецкий дунайский вариант литературного языка, употреблявшийся на кайзеровской австро-габсбургской юго-восточной территории от Вены до Аугсбурга и Нюрнберга, а с другой – восточносредненемецкий вариант, распространившийся от места своего зарождения в районе маркграфства Мейсен на всю верхнесаксо-тюрингскую область. Этот прогрессивный баварско-верхнефранко-восточносредненемецкий и в то же время литературный языковой сплав, образованию которого способствовало экономическое, социальное и политическое развитие [368] , сыграл решающую роль в становлении немецкого национального литературного языка. Лютеру представилась уникальная возможность сознательно ускорить его становление [369] . Он родился среди людей, говоривших на нижненемецком диалекте, в детстве он слышал нижненемецкую и восточносредненемецкую речь, и восточносредненемецким диалектом он пользовался в своей деятельности, а с верхненемецким диалектом он познакомился, постоянно сталкиваясь с ним в путешествиях, диспутах, переписке, при чтении и т.п. [370] Таким образом он имел единственную в своем роде возможность составить представление о языковой ситуации того времени; это помогло ему сделать такой перевод Библии, большое влияние которого могло распространяться повсеместно, преодолевая локальные особенности литературного языка. Особенно сильно этот перевод способствовал нивелировке и ассимиляции в области выбора и употребления слов. Если орфографию и грамматику типографы в местах с другими языковыми традициями потихоньку приспосабливали к своим правилам, то в отношении словарного состава их вмешательство было меньшим. Правда, при распространении в наиболее отдаленных местностях, где язык имел ярко выраженный обособленный характер, к переводу надо было порой прилагать словарный комментарий, как, например, это сделал издатель базельской перепечатки 1523 – 1524 гг. [371] Адам Петри. Наиболее упорно сохраняли свою языковую обособленность алеманские, а также рипуаро-нижнефранко-нижнесаксонские северо-западные области. Но чем интенсивнее проходила верхненемецко-средненемецкая языковая консолидация, тем яснее становилось, что присоединение к этому опорному центру также периферии – нижненемецкого и рипуарского диалектов на севере и северо-западе вместе с немецким юго-западом – лишь вопрос времени.

366

Для сравнения см. также:

· W. Besch. Sprachlandschaft und Sprachausgleich im 15. Jahrhundert. Studien zur Erforschung der spatmittelhochdeutschen Schreibdialekte und zur Entstehung der neuhochdeutschen Schriftsprache (= Bibliotheca Germanica, 11). Munchen, 1967.

367

См. сноску 65.

368

Для сравнения см. также:

· G. Feudel. Luthers Ausspruch uber seine Sprache (WA Tischreden, 1, 524) – Ideal oder Wirklichkeit? – «Beitrage zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur», 92, 1970, S. 61 – 75.

369

Ср.: Th. Frings. Der Weg zur deutschen Hochsprache. Grundsatzliches zur Forschung. – «Jahrbuch der deutschen Sprache». Bd. 2, 1944, S. 77.

370

См.: Erben. Luther… (см. сноску 11), S. 515 ff.

371

Там же, с. 558.

Теперь на основе этого постепенного регионального объединения возрастала общность во всех сферах немецкого языка и на всех уровнях языковой системы, а оставшиеся различия теряли свою значимость. Прежде всего это относится к определенным структурным основным тенденциям развития языкового строя, частично заложенным еще в давние времена, которые в новой ситуации стали особенно интенсивно развиваться, укрепляться, раскрываться или даже изменяться в соответствии с потребностями. Для носителей языка эти процессы развития языковой структуры проходили, конечно, почти незаметно. Лишь грамматисты следующего столетия попытаются их хотя бы частично осмыслить. Здесь следует указать хотя бы на некоторые процессы, например на структурную унификацию форм основ сильного глагола, когда исчезли различия в гласной основы в единственном и множественном числе прошедшего времени в рядах 1 – 3 по образцу 6-го ряда fuhr / fuhren, так что формы fand / fanden заменили старые fand / funden [372] . Наблюдается последовательное расширение системы глагольных форм с помощью устойчивых временных и видовых оппозиций; например, глаголы в настоящем, прошедшем и будущем времени могут употребляться каждый раз в несовершенном или совершенном виде: nimmt / hat genommen, nahm / hatte genommen, wird nehmen / wird genommen haben [373] . Далее следует отметить расширение и более рациональное строение глагольных сочетаний в отношении количества, вида и комбинационных возможностей глагольных составляющих [374] . В группе существительного тоже наметились тенденции, которые привели к ее расширению, а также к характерному изменению ее структуры [375] . Увеличивающееся употребление немецкого предложения с напряженным строем отразилось в развитии жесткой конструкции предложения [376] , а также в растущем предпочтении синтаксического облечения последовательности мыслительных содержаний в форму ступенчатых сложноподчиненных предложений. Под влиянием этих процессов более рациональными и однозначными становились грамматические средства обозначения синтаксического подчинения [377] . Постепенно эти структурно-языковые процессы охватили весь немецкий язык в целом и стали характерны для всей области распространения немецкого языка.

372

Ср.: E. Alm. Der Ausgleich des Ablauts im starken Prateritum der ostmitteldeutschen Schriftdialekte. Diss. Uppsala, 1936.

373

Ср.: E. Oubouzar. Uber die Ausbildung der zusammengesetzten Verbformen im deutschen Verbalsystem. – «Beitrage zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur», 95, 1974, S. 5 – 96.

374

Ср.: G. Schieb. Der Verbkomplex aus verbalen Bestandteilen. – «Zur Ausbildung der Norm der nationalen deutschen Literatursprache auf der syntaktischen Ebene. Der Einfachsatz». Von einem Autorenkollektiv unter Leitung von G. Kettmann und J. Schildt (= Bausteine zur Sprachgeschichte des Neuhochdeutschen (в печати).

375

Ср.: W.G. Admoni. Der Umfang und die Gestaltungsmittel des Satzes in der deutschen Literatursprache bis zum Ende des 18. Jhs. – «Beitrage zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur», 89, 1967, S. 178 ff.

376

Ср. наряду с многочисленными старыми наблюдениями также последние изыскания:

· J. Schildt, in: «Zur Ausbildung der Norm…» (см. сноску 73).

377

Ср. по небольшой части этой темы:

· G. Schieb. Zu Synchronie und Diachronie der Konjunktionen der Voraussetzung. «Linguistische Arbeitsberichte», 10, 1974, S. 97 – 106.