Алая нить судьбы

— Это взвар на травах с мёдом, поможет тебе переварить пищу и добавит бодрости, — сказала она, чуть ниже наклонилась и сунула что-то Ирине в руку. Девушка, не будь дурой, шустро переложила в карман и занялась напитком, который оказался приятным на вкус, с нотками малины и мяты, что-то ещё было, но она так и не поняла, что именно.

Через некоторое время она вышла из-за стола и хотела было поблагодарить кухарку, как входная дверь скрипнула и вошёл старик слуга.

— Элька, поел? — Ирина кивнула, — пойдём на выход. Провожу.

Уже на выходе Ира обернулась и поблагодарила Мию:

— Спасибо вам большое! Всё было очень вкусно!

— На здоровьице, Элька, — очень серьёзно ответила ей Миа и тут же отвернулась, словно забыв о нем.

Ирина шла за привратником, а записка так и жгла холщовый карман штанов, но она терпеливо дождалась, когда её выведут за ворота и двери захлопнутся перед её носом. После этого, оглядевшись по сторонам, (на дворе уже была ночь), она пошла в сторону ночлежки, о которой ей рассказал Сошка. Прочитать записку немедленно не вышло — было слишком темно.

Добравшись до вполне приятно выглядящего двухэтажного строения, она взошла на крыльцо и стукнула в медный молоточек, висевший в центре крепкой деревянной двери. Та тут же распахнулась, словно её ждали, и крупный мужчина загородил собой дверной проём:

— Доброй ночи! — уверенно поздоровалась с ним Ира, — в этом ли доме можно за звонкую монету переночевать?

Мужчина оценивающе осмотрел потенциального клиента и ответил:

— Доброго, малец. Да, у нас можно снять комнатку, но всё занято, осталась пара тюфяков на первом этаже в общем зале. Сойдёт?

— Вполне, — кивнула Ирина, — сколько? — деловито спросила она.

— Две медьки и заходи.

— Дорого что-то, — качнула головой девушка.

Верзила безразлично пожал плечами и принялся показательно медленно закрывать дверь. Ира опомнилась и, просунув носок туфель в почти закрывшуюся дверь, быстро сказала:

— Согласен! — довольная, улыбающаяся морда здоровяка была ей ответом.

Ирину проводили в большую комнату, заполненную лежащими на полу людьми: кто-то уже храпел, кто-то подшивал вещи, а кто-то просто тихо переговаривался с соседом. Здесь были и женщины, и мужчины, даже парочка детей с родителями.

— Итак, малец, — обратился к нему верзила, чуть придержав Ирину за худое плечо, — не шуметь, не мешать другим отдыхать, не воровать, не убивать, драки не устраивать. Понятно?

— Понятно, — кивнула девушка, — а портянки можно снять и омыть ноги?

— Пукать, храпеть и снимать портянки — можно. Мыть ноги — отдельная оплата, также две медьки, — и гаденько усмехнулся.

— Нет, благодарствую, я ночь потерплю и так, — фыркнула Ира, вкладывая в протянутую лопатообразную ладонь две медьки за ночлег.

— Вон у дальней стены два пустых лежака, можешь устраиваться. Если нужно одеяло почище — медька на одну ночь, — добавил верзила, пряча деньги во внутренний карман добротной рубашки.

— Давайте, — печально вздохнув, Ирина вынула ещё одну монетку и кинула громиле. Уж лучше спать на одеяле, чем на набитом слежавшейся соломой тюфяке, перевидавшем столько народа, сколько ей и не снилось.

Дождавшись, когда ей вручат одеяло, она пошла в указанную сторону. Скатала в рулон видавший виды, засаленный и пованивающий чем-то неприятным тюфяк, разложила тощее, но более-менее чистое одеяло, уселась сверху и достала записку кухарки Мии, написанную на серо-жёлтой, очень плохого качества, бумаге.

«Помоги травнице. Подвал. Задний двор. Порви.»

Ирина посидела в задумчивости несколько мгновений, перечитала послание ещё раз, медленно разорвала на много мелких клочков.

Значит, Зару держат в доме этого шелье. И её недвусмысленно попросили о помощи. Может это Зара посылала ей сигналы о помощи? Как иначе объяснить приступы тревоги?

Бросить травницу Ирина не могла, она решила поспать немного, а потом, когда у всех самый глубокий и сладкий сон, попробовать освободить женщину.

Глава 19

Пока что из всего предпринятого и предложенного, баллы и соревнование были наилучшей придумкой.

— А сейчас проверим вас на умение считать! — Егор поднял палец в потрепанной, но очень красивой перчатке, напоминающей о былом величии, чтобы заострить внимание на этом вопросе.

Семейство Булаже радостно заухмылялось. Ну еще бы — быть такого не могло, чтобы лавочник не обучил своих детей самому главному ремеслу.

Но Егор знал, что умение считать и умение распутывать сложные задачи — это две большие разницы. Для начала он решил задать простейшее, чтобы проверить начальные знания. И начал, как водится, издалека:

— Итак! Сколько имеется божественных заповедей?

— Десять, — тут же встрял Маккей.

Он уже не так удивлялся, как вчера, таким простым вопросам, с помощью которых Егор узнавал мир, чтобы не попасть впросак, и тем самым узнавая, что известно детям, о чем с ними можно говорить.

— Безобразие, молодой человек! Нельзя быть выскочкой. Скромность украшает не только девушек. Мужчины, которые хвастаются, не менее глупо выглядят.

Егор понимал, что и среди элиты есть глупцы, чванливые и невежды. Но этого у детей тера Булаже и так с избытком, его задача привить идеальные манеры. Ну, так, как он это видит с высоты своего опыта человека двадцать первого века, конечно.

— Ну как же! Вы же спросили… — растерялся младший тер Булаже.

Раф Жан тут же продемонстрировал правила хорошего тона:

— Могу я ответить, леди Мерил?

— Пожалуйста, мой дорогой раф, будьте так любезны.

— До нас дошли десять заповедей, уважаемая леди Мерил.

И пока он перечислял их — в том же порядке, что и на Земле, Егор, неспешно шествуя по лесу, разглядывал и срывал некоторые растения, которые могли ему пригодиться, чтобы сделать ополаскиватель для волос, который сделает ему, да и девушкам, шелковистую шевелюру. То, чем они мыли головы сейчас, не поддавалось никакой критике.

— Прекрасно, милый раф. Спасибо. А теперь вопрос: что будет, если нарушить одну из десяти заповедей?

Элиза, наученная предыдущим уроком тут же поспешила спросить:

— Могу я ответить, леди Мерил?

— Прошу вас, исси Элиза.

— Боги накажут, — ответила та и перекрестилась.

Крестились здесь, как оказалось, тоже тремя перстами, справа налево.

— Вот в этом, дорогие мои, и заключается загвоздка. Если вам сказали, что задача математическая, требовалось ответить, что останется еще девять.