Алеф (CИ)

– Если у него открылось сильное кровотечение, - замечает Марна, входя следом, - необходимо вызвать врача, а, может, даже и «скорую». В таких случаях часто требуется переливание.

– Ты слышал, Фёдор? Вызывай.

Дворецкий спешит к телефону.

– Что здесь у вас?
– спрашиваю я няньку, заглядывая в кроватку, где на груде липких от крови пелёнок лежит Тристан.
– Почему она не останавливается?

– Не знаю, господин Кармин, - испуганно лепечет няня.
– Я ведь не врач, а только сиделка. Все лекарства я ему дала, а что ещё делать, не знаю!

– У вас же есть медицинское образование!

– Да, но… она виновато разводит руками.

– Кровь идёт из левой ноздри, - говорит Марна, извлекая тем временем ребёнка из кроватки и беря на руки.
– Сверните ватный тампон, пропитайте спиртом и дайте мне, - тон у неё уверенный, как у человека, знающего, что делать.

– Я это уже делала, - возражает няня, но я бросаю на неё такой взгляд, что она мигом затыкается

– Побыстрее!

Сиделка бросается к тумбочке и начинает возиться с аптечкой.

– Сейчас-сейчас!
– бормочет она.
– Несчастье-то какое. Господи, помоги!

Тем временем Марна садится с рёбёнком на стул и нашёптывает ему что-то ласковое. Вдвоём они напоминают «Мадонну Литту» Леонардо да Винчи.

Глядя на Марну, невольно думаю о том, что мне бы хотелось, чтоб она не имела отношения к Голему. В ней есть что-то, чего мне не хватает. Крупица песка с того пляжа, который я вижу в своих снах.

– Ты не боишься запачкать платье?
– спрашиваю я.

– На красном не будет заметно, - шутит Марна и, обращаясь к няньке, добавляет: - Ну, что, готово?

– Да-да!
– кудахчет та, поворачиваясь, и протягивает пропитанный спиртом тампон.
– Держи, милочка!

Пока Марна пристраивает вату, в комнату вваливается запыхавшийся Фёдор.

– «Скорая» будет через десять минут!
– сообщает он.

– Так долго?
– удивляется Марна.

– Мы живём далеко от города, - говорю я и велю няне собрать детские вещи.

Когда приезжает «скорая», Марна выражает желание поехать вместе со мной, но, к моему облегчению, её не пускают, так как машина берёт с собой только одного сопровождающего. Марна приехала в особняк на такси, так что следовать за «скорой» не может.

– Оставайся, - говорю я ей, садясь в машину.
– Фёдор приготовит тебе комнату для гостей.

– Спасибо, - кивает она.

В больнице говорят, что необходимо переливание крови, и это может затянуться на несколько часов.

– Почему вы не вызвали неотложку раньше?
– спрашивает меня коротышка-врач, протирая круглые, в тонкой золотой оправе очки краем халата.
– Ещё немного, и было бы поздно.

– Когда его выпишут?
– спрашиваю я, доставая из кошелька сотенную банкноту и протягивая её врачу.

– Думаю, с выпиской придётся подождать, - отвечает тот, ловко пряча купюру в карман.
– Ребёнок в таком возрасте, когда его нельзя оставлять без присмотра и квалифицированного ухода. Поэтому придётся поместить его в специальный бокс.

– Это действительно обязательно? Отдавать его туда.

– Совершенно необходимо. Особенно после переливания.

– Ну, хорошо, - киваю я.
– Выходите его. В долгу не останусь.

Пробыв в больнице ещё пару часов, я еду домой. Открываю дверь своими ключами, чтобы не звонить и не встречаться с Марной.

Кажется, судьба решила отобрать у меня всех, кто мне дорог. Сначала Марию, потом Еву и Виктора. Теперь Тристана. Могу ли я противиться ей?

Выхожу из виртуальности и иду ужинать, поскольку испытываю зверский голод. Макароны по-флотски и бутерброд с форелью сметаю минут за десять, потом выпиваю чашку египетского красного чая с тремя ложками сахара.

Настроение поганое.

Ложусь спать. Слышно, как в оконное стекло бьётся муха. Накрываю голову подушкой, чтобы её не слышать, и спустя десять минут проваливаюсь в темноту.

Весь следующий день я работаю над «Алефом». Мне нужна ещё максимум неделя, и вирус будет готов. Конечно, Стробов настраивает на более ранних сроках. Стоило сказать полковнику, что программа почти готова, и он заявил, что хочет получить её в течение трёх дней. Обойдётся. Выпускать в Сеть сырой вирус - всё равно, что садиться в свежесобранный истребитель. Лично я не рискнул бы.

Если Голем не успеет взорвать мир за то время, что я отлаживаю «Алеф», у человечества появится шанс выжить.

Довольно приятно ощущать, что от тебя зависят жизни миллиардов людей - ведь я единственный, на кого может рассчитывать Контора. Думаю, прежде чем вручить им панацею от измены, я ещё поторгуюсь: снятие обвинений это не цена за спасение мира.

Когда у меня начинает рябить в глазах, я запускаю несколько программ-помощников, чтобы они дописали заданные алгоритмы, и отправляюсь спать.

Глава 14

Спустившись к завтраку, я обнаруживаю, что стол сервирован, но за ним никого нет.

– А где Олег?
– спрашиваю я Фёдора.

– Господин Зуев уехал рано утром неизвестно куда и не сказал, когда вернется, - отвечает дворецкий.

– А Марна?

– Обещала спуститься с минуты на минуту.

Я велю Фёдору не ждать и подавать завтрак, как только он будет готов. Он кивает и скрывается на кухне, а я сажусь за стол и кладу на колени салфетку с вышитой в углу монограммой.

Спустя пару минут Валентина вносит дымящийся и распространяющий восхитительный аромат поднос и ставит его на стол. Я вижу яйца по-бенедиктински, горячие бутерброды с ветчиной, сыром и помидорами, свежий салат и тосты с маслом.

Почти одновременно с Валентиной входит Марна в платье из сиреневого шёлка, не закрывающем колени. Волосы убраны назад и перехвачены пёстрой лентой.

– Доброе утро!
– говорит она, обращаясь к нам с Валентиной, и садится за стол напротив меня.
– Как малыш? С ним всё будет в порядке?