Александрийская поэзия
Шрифт:
Слушай-ка ты, саранча, перепрыгнуть ты хочешь ограду?
Лоз виноградных не порти; и так они вовсе засохли.
110Как разозлил козопаса я здорово, гляньте, стрекозы!
Так же, пожалуй, жнецов раздражаете вы своим треском.
Я ненавижу лисиц длиннохвостых,
Под вечер тихо крадутся обгладывать спелые гроздья.
Мне ненавистны жуки, что кружатся вкруг сада Филонда;
Гложут созревшие смоквы, и носит их ветер повсюду.
Помнишь, как вздул я тебя? Ты же, зубы со злобой оскалив
Весь извивался червем и за дуб всею силой хватался.
Этого что-то не помню; но то, как тебя, привязавши,
Твой Эвмарид обработал, — вот это я помню отлично.
120Кто-то уж больно сердит: неужели, Морсон, ты не видишь?
Ты на могилах старух набери ему сциллы цветочков.
Да, я кого-то задел! Это верно, Морсон, — ты заметил?
Живо сорви цикламен, 68что у вод расцветает Галентских. 69
Пусть Гимерийский поток 70обратится в молочную реку,
Кратиса струи — в вино, а камыш станет садом плодовым.
Пусть Сибарис обратится в медовую реку, чтоб утром
Девушка вместо воды принесла себе меда ведерко.
Клевером кормятся козы и козьею травкой душистой,
Лазят в фисташковых чащах, лежат меж кустов земляники.
130Сладкий цветок медуницы в обилии щиплют барашки,
Вкусен и цвет полевой, распустившейся розы пышнее.
Я на Алкиппу сердит; не хотела мне дать поцелуя,
За уши взявши покрепче, когда я ей отдал голубку.
Как Эвмедея люблю я! Свирель ему дал я недавно;
Он же меня наградил поцелуем — и крепким и сладким.
Нет, неповадно, Лакон, с соловьями сражаться сорокам,
Ни с лебедями удодам. Напрасно ты ссоры заводишь!
Больше,
пастух, ты не пой, так велю я. Комат от ЛаконаВ дар пусть получит овцу; ну, а после, когда ты зарежешь
140Нимфам овечку, пришли-ка Морсону кусочек получше.
Паном клянуся, пришлю. Ликуй, мое стадо козляток!
Скоро увидите все вы, как буду теперь над Лаконом
Каждый я раз издеваться при встрече за то, что сегодня
Мне перепала овечка. Готов я до неба подпрыгнуть!
Козы мои, веселее, рогатые! Завтра зарею
Вас в Сибаритский залив погоню я и всех искупаю.
Ты же, бодливый Левкипп, попытайся лишь козочку тронуть
Мне хоть одну ты, пока не зарезал я нимфам овечку, —
Вмиг отлуплю! Как, ты снова? Ну, коли тебя не прикончу,
150Пусть называюсь отныне Мелантием 71вместо Комата!
Раз так случилось, Арат, что стада свои Дафнис с Дамойтом
Вместе пустили пастись. Был один из них мужем цветущим,
Юным подростком другой. У ручья они, вместе усевшись,
Песни пропели такие в полдневную летнюю пору.
Дафнису — первый черед: состязаться он первый затеял.
«Глянь, Полифем! Галатея кидает ведь яблоки в стадо.
Ты — неудачник в любви, неловкий, как козий подпасок!
Что ж ты, бедняга, не видишь? Уселся и знай на свирели
Сладко свистишь. Посмотри, вон опять она в пса запустила!
10Пес же, овец сторожа, отвечает ей лаем сердитым;
В море глядит он, но там, где тихие плещутся волны,
Бегая вдоль по откосу, свое отраженье лишь видит.
Только смотри, как бы пес не вцепился красавице в икры!
Пусть только на берег выйдет она, он прокусит ей кожу.
Как она дразнит тебя, извиваясь, — как будто терновник
Стебель колеблет сухой под дыханием знойного ветра!
Прежде любил — убегала, не любишь — бежит за тобою,
Ставку последнюю ставит она; 72да, влюбленным нередко,
Знаешь ты сам, Полифем, уродство казалось красою».
20Тотчас Дамойт подхватил, и в ответ спел он песню такую:
«Видел я, Паном клянусь, как яблоки в стадо метала;
Все это вижу насквозь я любезнейшим глазом единым.
Пусть прорицатель Телем, 73суливший не раз мне невзгоды,
Сам их в свой дом забирает иль детям оставит в наследство.
Но, чтоб ее рассердить, я теперь ее будто не вижу,
Будто нашел я другую; она, видно знает об этом.
Ну и ревнует, ей-ей. От ревности тает, из моря
В бешенстве взгляды бросает к пещере и в сторону стада.
Пса-то ведь я же науськал. А прежде, как был я влюбленным,
30С радостным визгом он мчался и тыкался мордой ей в бедра.
Видя мое обращенье, я думаю, станет наверно