Александрийская поэзия

Там разостлали они просторное ложе, а сверху

Яркий струившее блеск руно золотое, чтоб почесть

Браку воздать и прославить его. Цветов же узорных

Нимфы нарвали для них и к ним на лоне лилейном

Их принесли: все вокруг, как огнем, озарилось сияньем, —

Блеск струили такой завитки руна золотые

И зажигали в очах желание сладкое. Все же

Каждой стыд не давал руна рукою коснуться.

Нимфы одни прозывались Эгея-реки дочерями,

1150Кручи горы Мелитейской другим обителью были,

Третьи, лесные, из мест холмистых явились.

Сама их Гера, Зевса супруга, подъяла, славя Язона.

И до сих пор называют священной пещерой Медеи

Ту пещеру, где их съединили нимфы друг с другом,

Распростерев им душистый покров. Герои же в дланях

Бранные копья подъемля, на случай, коль вражья дружина

Битву нежданно начнет, нападет на них, и ветвями

Щедро виски увенчав, окружив их пышной листвою,

Мерно и в лад под лиру Орфея, звучащую громко,

1160Начали петь гименей, перед брачною вставши светлицей.

Не в Алкиноя владеньях хотел заключить поначалу

Брак герой Эзонид, но в дому своем отчем, обратно

В свой воротившись Иолк. И Медея тех же держалась

Мыслей, что он, но теперь из нужды отдалась она мужу.

Видно, нельзя никогда нам, злосчастному роду людскому,

Мягко на землю ступить — что-нибудь попадется под ногу;

Так с наслажденьем всегда перемешаны горькие скорби.

Вот почему средь любовных утех томил новобрачных

Страх: приведет ли к концу желанному суд Алкиноя.

1170Эос взошла между тем и, божественный свет разливая,

Воздух от мрака ночного очистила; ей улыбнулись

Острова берег и тропки росистые в дальних долинах,

В городе шум поднялся и говор по улицам; вышли

Здешние жители все, а потом издалека явились

Колхи, что на краю Макриды острова были.

Тотчас пришел Алкиной, как раньше условлено было —

Дабы сказать, что о деве решил. В руках же владыка

Жезл судейский держал золотой, с которым творил он

Правый суд, разбирая по городу жителей споры.

1180Следом же, в свой черед, во всем своем бранном наряде

Шли толпой феакийских мужей наилучшие люди.

Жены тесной гурьбой за стены вышли градские,

Дабы героев узреть; явились также селяне,

Толки прослышав, — ведь слух наперед разослала неложный

Гера-богиня повсюду… Кто вел, наилучшего выбрав,

Овна с собой, кто тащил труда не знавшую телку;

Кто поблизости ставил амфоры, чтоб смешивать вина,

И от пылающих жертв далёко чад заструился.

Жены, как то им к лицу, многотрудной работы носили

1190Платья, уборы златые, блистая пышных нарядов

Роскошью, — так украшают себя все юные жены —

И на героев дивились они прославленных, видя

Стать и красу их, но более всех — на Эагрова сына,

Что под формингу пел и под сладко звучащую песню

Мерно о землю своей ударял блестящей плесницей.

Юные девы за ним, когда вспоминал он о свадьбе,

Петь гименей начинали желанный, порою же сами

Пели песнь без него, в хороводной пляске кружились, —

Гера, из-за тебя! Надоумила ты лишь Арету

1200Сыну Эзона открыть Алкиноя замысел мудрый.

Он же, решенье свое изложив и блюдя справедливость

До конца (а о свадьбе уже было всюду известно),

Твердо стоять продолжал на своем решенье, — ни грозный

Не волновал его ужас, ни гнев тяжелый Эита,

Ибо считал приговор нерушимой он клятвой скрепленным.

Вот почему, когда мысль пришла неразумная колхам

Не покориться ему, им велел он суду подчиниться

Иль отвести ладьи от земли из гаваней в море.

Тут, пред владыкой своим трепеща, его умолили

1210Колхи в союзники взять их, и там же на острове долго

Жили среди феаков они в грядущие годы,

Но Бакхиады 437потом, что свой род из Эфиры выводят,

В тех поселились краях. Тогда на лежащий напротив

Остров они перешли, чтоб оттуда к горам Керавнийским

В землю абантов прийти и к нестеям и к Орику-граду; 438

Но только долгие годы спустя все это случилось.

Там и доныне Мойр и нимф алтари ежегодно

В дар получают куренья у Феба Номия 439в храме, —

Те алтари, что были Медеей воздвигнуты. Много

1220И Алкиной преподнес минийцам даров при отъезде,

Много дала и Арета, прибавив к подаркам двенадцать

Из феакийских чертогов служанок в дорогу Медее.

День седьмой наступил — и Дрепан был покинут.

Попутный Ветер, Зевесов дар, подул с утра, и, гонимы

Ветром, помчались они вперед. Но пока еще судьбы

Не позволяли ступить на землю Ахеи героям, —

Раньше еще им в краю пострадать предстояло Ливийском.

Вот уже и залив, по названию Амбракиотский,

Вот и куретов 440край миновали они, продвигаясь

1230На парусах, и проход островной с Эхинадами 441вместе,

И была уж земля почти что Пелопова зрима.

Но подхватила их вдруг свирепая буря Борея,

Судно в Ливийское море снесла и там по пучинам

Девять ночей и столько же дней носила, покуда

В Сирту они не вошли, откуда нету возврата

Для кораблей, если в этот залив они загнаны будут.

Всюду там отмель шла, везде были заросли в море

Взморника, и по ним ходила водная пена.