Альфа и Альфа

Обладание Алексом… Кем? Бетой?! Парнем?! Сам себя не понимаю совсем. Что со мной происходит?

— Мистер Блеквуд, — водитель осторожно выдернул меня из мыслей, обратившись с вопросом, — куда ехать?

Подумав, что сегодня я больше не настроен на работу, да и вообще ни на что не способен, приказал:

— В гостиницу!

Машина тронулась, разворачиваясь по кругу. Проезжая мимо стоянки такси я увидел, как Алекс садится в машину, потирая рукой висок и морщась от боли. В сердце кольнуло виной от этой сцены. Да, и для него произошедшее тоже стало испытанием — видно по нему.

Почему же близость Алекса раз за разом заставляет меня совершать идиотские поступки? И не Моника виновата в том, что произошло в ресторане, а я сам. Это закономерный финал моего нездорового интереса к этому парню. От этой мысли я поёжился, внутри стало неприятно, будто бы кишки скрутило ледяным жгутом. Откинувшись на спинку сидения, прикрыл глаза, осознавая окончательно, что привычный мир рухнул с появлением этого молодого оборотня в моей жизни. И произошло это не сегодня, интерес к нему возник с первой встречи в аэропорту, когда я впервые подумал о поцелуе его губ. И потом, при каждой встрече организм недвусмысленно реагировал на его присутствие. Каждый раз член заинтересованно дёргался, а яички поджимались от предвкушения. Непонятная тяга к Алексу спровоцировала гон. А эта манящая, дразнящая, почти неслышимая нотка, которая появляется в его аромате… Его ли это запах или его самки? Я зло рыкнул, только представив, что он занимается любовью с кем-то. Но почему-то упорно возникал образ не самки, а другого самца, покрывающего гибкую, стройную фигуру Алекса с запрокинутой головой, подставляющего шею под поцелуи-укусы… мои поцелуи… мои объятия… От одной только фантазии в кровь плеснуло желанием до боли в члене. Да что же это такое? Наваждение!

Если бы только он был женщиной… Если бы можно было объединить в одну личность троих: отважную, страстную, мою голубоглазую пантеру; сильную, уверенную в себе, мою альфу Лексу; умного, хваткого, целеустремлённого, МОЕГО Алекса. Зверь одобрительно порыкивал после каждого слова, соглашаясь со мной. Он воспринимал их тоже как нечто цельное, только чуть больше выделял пантеру. И это понятно: он всегда предпочтёт человеческой форме звериную ипостась.

Если бы только это было возможно… Лучшего и не придумаешь!

Я тихо рассмеялся, запрокидывая голову на подголовник. Даже не представляю, о чём подумал водитель, глядя на меня. Мне же плевать! Просто я чувствую, что схожу с ума… Так дальше продолжаться не может! Нужно кардинально разрешить эту ситуацию. Или сделать Алекса своим, или избавиться от него вовсе! Осталось одно — сделать выбор.

***

Александра Стайл

Эдвард отпустил меня… Я бы сказала, что он прогнал Алекса, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать, и в этом я была с ним солидарна. Чем ближе мы друг к другу, тем острее ощущается влияние притяжения истинных пар.

После того, что произошло в ресторане, когда он инстинктивно заявил на Алекса права, мне стало невыносимо сложно контролировать свои собственные инстинкты. Это публичное признание окончательно укрепило связующую нить, притягивающую наши животные сущности. Думаю, только то, что Эдвард сам оказался шокирован своим иррациональным поведением в отношении беты Алекса, отсрочило моё разоблачение прямо там, в ресторане. Стоило ему продлить тактильный контакт, обнять меня, прижать к себе, дотронуться в мимолётном поцелуе, а не просто задвинуть за спину, его зверь узнал бы мою пантеру. Я была на грани потери контроля над ней. До дрожи в руках и коленях хотелось прижаться к Эдварду и стереть с себя запах лисицы, чтобы на мне был только аромат моего самца. Это ужасно — не владеть собой!

В отличие от ошарашенной меня, моя пантера была довольна, что Эдвард-человек признал нас своей (то, что это был Алекс, ею не учитывалось)! Я прислушивалась к её шумной радости и восхищению самцом-защитником и чуть ли не выла от безысходности. Черта, разграничивающая профессиональное общение и личное, стёрлась полностью. Ничего не исправить и, как прежде, уже не будет!

Пришло время всерьёз подыскивать новое место работы, если в ближайшие дни я не готова прийти к Эдварду на поклон, как Александра, и умолять взять меня на его условиях. Срочно бежать… и при этом я всей душой не хотела терять Эдварда из вида. Я понимала, что физически и психологически уже стала зависима от его присутствия в своей жизни, оно придавало уверенность зверю и успокаивающе воздействовало на меня. Если же Блеквуд не проявлял ко мне активного внимания, то я, естественно, настораживалась и нервничала из-за угрозы разоблачения. Эта тяга к нему — связь пар в действии. Как же не вовремя Моника спровоцировала Эдварда, именно тогда, когда в моей семье такие проблемы! Теперь действия Эдварда в отношении Алекса вовсе невозможно спрогнозировать.

Виски заломило от боли до тошноты. Мне было плохо, и я чувствовала, что Эдварду ещё хуже. Он растерян, раздражён и зол одновременно. Его сила агрессивно плескалась, вырываясь и стегая меня. Хотелось жалобно мяукать и ластиться, чтобы успокоить своего самца. Жуть! Мне даже стыдно стало от этого желания. Признаю — я виновата в его состоянии. Из-за возникшей путаницы, мужчина психологически ломает себя, не понимая причин происходящего с ним. Я не желаю ему зла, но покаяться и признаться во всём не готова. Лучше исчезнуть. От этой мысли сердце тоскливо сжалось.

Стоило задуматься над тем, а как же всё видит Блеквуд. Это я знаю, кто такой Алекс и кто такой Эдвард. А он видит перед собой парня-бету и от этого напрягается. К тому же он потерял Лексу, в которой почувствовал пару (детектив пока ничем его не порадовал), и не знает, увидит ли её вновь… И зверь Эдварда ищет мою пантеру. Они-то сразу признали в друг друге пару. И моя вина, что моя девочка лишилась своего самца. Но что я могу сделать в моей ситуации? Сдаться? Да никогда!

Признав Алекса своим, заявив на него права и взяв под свою защиту, Эдвард поставил себя в двусмысленное положение. Каждый поступок альфы влечёт за собой последствия: плохие или хорошие — это станет ясно позже. Но оставить всё, как есть, отмахнуться и сделать вид, что «ничего не было», не получится, как бы он не утверждал обратное. Его слова: «Алекс… ничего не было», — красноречиво говорили сами за себя — мужчина испугался того, что произошло. Только сколько бы раз я не соглашалась и не отвечала: «Ничего не было, мистер Блеквуд», — это не изменит случившегося. И ускорившийся темп событий предполагает два выхода: или стать его, или исчезнуть, скрыться, заметая следы так, чтобы Эдвард меня не нашёл. А искать будет — голову даю на отсечение. Не сможет ведь вздохнуть с облегчением и порадоваться, что Алекс исчез. Его будет ломать, как и меня, без близкого присутствия пары, от разрыва отношений. Не понимаю, из-за чего связь так быстро и полно сформировалась? Неужели одна-единственная ночь в гроте всё решила?

— Мисс, — позвал меня таксист, — так куда едем?

Это уже входит в привычку: садиться в такси и думать об Эдварде, не замечая никого и ничего вокруг.

— В деловой центр, корпорация «Прайд», — несмотря на то, что Эдвард меня отпустил домой, хотя, чего уж там, будем называть вещи своими именами, — прогнал, мне необходимо было вернуться и забрать мотоцикл с подземной стоянки офисного центра. Я оставляла байк в закутке, чтобы не привлекать лишнее внимание. Уверена, что большинство сотрудников за четыре года так и не узнали, что красавец-мотоцикл принадлежит невзрачному бете Алексу Стайлу. Только охранники были в курсе. Как только я забрала у Вилли своего железного друга, сразу же стала вновь приезжать на нём на работу, переодевая комбинезон в каморке для инвентаря на уровне подземного гаража, ключ от которой был у меня уже давно.

 Забрав «малыша» без приключений, отправилась домой. Время неумолимо летело вперёд. С удивлением посмотрев на часы, обнаружила, что до гонки оставалось не больше двух часов. С сарказмом подумала: «Вот и отдохнула, успокоилась перед гонкой… Нельзя всё предусмотреть, как бы скрупулёзно ты не планировал, всегда появится неучтённый фактор. Только в последнее время таких факторов слишком много в моей жизни».

Полчаса на дорогу домой, и, не дожидаясь лифта, я вбежала к себе на этаж, ничуть не запыхавшись. Меньше, чем полтора часа на то, чтобы стать «Леди Ветер», кинуть что-нибудь на зуб и появиться перед самым стартом ночных уличных гонок без опоздания.

Почти ледяной душ привёл в тонус, разбудил организм, который внаглую хотел прилечь и выспаться. Кофе пила на ходу, откусывая сыр от цельного куска, времени не оставалось даже нарезать. Всё потом: и спать, и есть. Да! Именно в такой последовательности, но это будет гораздо позже.

Любимый чёрный кофе был выпит за три глотка. Попутно я проверяла сообщения в телефоне и на электронной почте, надеясь, что адвокат что-нибудь узнал. Но чуда не случилось. Его единственное сообщение гласило: «Буду в центральном отделении СОПа где-то через сорок минут. Следователь сегодня дежурит». Неужели мне повезло, и я не буду томиться от неизвестности до завтра? И мама уже сегодня узнает, что она не одна, а с реальным защитником? Её слова при прощании всплыли в голове — найти Филипа Корнуела и забрать что-то из почтового ящика. Искать какую-либо информацию по деду (как необычно — у меня где-то есть второй дед) времени не было. В планшете добавила поиск информации новым пунктом в придуманный план по преодолению кризисной ситуации в моей жизни. К тому времени я уже выбежала из подъезда, но, вспомнив напутствие, рванула назад к почтовому ящику, из которого торчали рекламные проспекты чего-то жутко нужного и незаменимого, по заверениям рекламодателей. Весь мусор выгребла, чтобы не пропустить то, что оставила мама. Но оказалось, что это не письмо, а ключ, на алюминиевой бирке которого штампом стоял номер пятьсот одиннадцать.