Альфа и Омега. Книга 3

Не меняясь в лице, Йон сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда бумажник. Нарочито медленно отсчитал несколько тысячных купюр и протянул их Стиву.

— Столько хватит? — безэмоционально уточнил он.

— За… две коробки? — не поверил своим глазам тот.

— Не хочешь, я попрошу кого-нибудь другого, — пожал плечами мой альфа, но в тот же момент Стив схватил деньги.

— Я сделаю, без проблем, — кивнул он. — Ваша работница тут явно… не справляется.

— Моя работница? — изогнул бровь Йон, а потом, словно оценив его шутку, расплылся в угрожающе веселой улыбке. — А, ты имеешь в виду мою жену. Да, такая дурная работа точно не для этих нежных рук. Хана, так ты идешь?

Я кивнула, все еще ощущая себя как будто в каком-то странном сне, потом послушно нырнула моему альфе под крыло. Он бережно обнял меня одной рукой, другой убирая бумажник обратно в карман, а после, поддерживая, словно я могла в любой момент сползти на землю, повел к машине. Я успела увидеть отвалившуюся челюсть Стива, который так и стоял, как идиот, с этими купюрами в руках, глядя нам вслед, и искренне понадеялась, что вижу этого человека в последний раз в жизни.

— Если бы он не взял эти деньги, я бы ему в глотку их запихал, — сквозь зубы поделился Йон, заводя мотор. — Как ты могла выйти за него, Хана?

— А я знаю? — помотала головой я. — Кое-кто слишком долго взрослел, из-за чего я почти поверила, что на этом свете для меня большой любви физически не запланировано.

Альфа вздохнул, прикрыл глаза, словно посчитав про себя до пяти, а потом произнес:

— Увижу его рядом с тобой еще раз, упакую в грузовой контейнер и отправлю в Африку на невольничий рынок. Я не шучу.

— Звучит как неплохой план, — вынуждена была признать я, откинувшись на спинку автомобильного сидения и тоже протяжно выдохнув. — Я и забыла, какой он нудный сукин сын. Какие глупости мы склонны совершать, когда убеждаем сами себя, что не заслуживаем ничего лучше.

— Надеюсь, ты больше так не думаешь, — проворчал Йон.

— Не думаю чего?

— Что не заслуживаешь ничего лучше, чем… это. Я сразу понял, что он был сущим недоразумением в твоей жизни, и жалею только, что мне пришлось взрослеть так долго, прежде чем я наконец смог о тебе позаботиться. Вот был бы я постарше, тебе бы не пришлось ждать так долго.

Я посмотрела на него почти удивленно и не смогла не отметить:

— Первый раз встречаю кого-то, кому не нравится быть молодым.

— Нет, мне… нравится, — мотнул головой он. — Просто я как-то думал о том, что время это то же самое расстояние, просто выраженное в годах, а не километрах. И чем оно больше, тем сложнее его преодолеть. Я рад, что мы смогли и что оно так быстро стало неважно.

— Да, я тоже, — честно призналась я, с улыбкой опустив взгляд на собственные руки. Сковавшее меня напряжение после неожиданной встречи со Стивом постепенно проходило, и я снова становилась сама собой — той Ханой, которой стала рядом с Йоном, а не той, которой была без него. Мне нравилось это ощущение, оно было теплым и уютным, как одеяло после холодной улицы.

Думаю, мой альфа действительно собирался рассказать мне о том, что случилось, почти сразу, но, видя, в каком я состоянии, отложил этот разговор на потом — сперва мы добрались до «Элизиума», где пообедали, и уже там, пару раз отметив какие-то непривычно большие буквы и яркие цвета в новостных заголовках, я начала догадываться, что что-то не так. У дурных новостей есть свой запах, и он ощущается всей кожей сразу, поэтому интуиция первой начинает подавать тревожные сигналы — еще до того, как в разум поступит первая фактическая информация.

Почти уверена, что Церковь изначально хотела скрыть произошедшее, но сделать это оказалось не так просто — ведь когда ты сперва прикладываешь невероятные усилия, чтобы раскрутить своего медийного представителя и посветить его лицом из каждого экрана, то когда он вдруг ни с того ни с сего пропадает, общественность не может этого не заметить. Позже говорили, что это были происки кого-то из внутренних врагов Иерарха, но Медвежонок утверждал, что не имел к этому никакого отношения, и я была склонна ему верить. Однако тот факт, что кто-то слил информацию в сеть, был неоспорим, и именно с этого все и началось.

Духовная Матерь — так стали называть Анни вскоре после ее прогремевшего едва ли не на весь мир выступления, в котором она призывала носителей метки присоединяться к ней и становиться частью Церкви. Я не особо следила за ее деятельностью в те дни, но знала, что она, как и Медвежонок в начале своего пути, стала очень востребованной персоной на телевидении. Любой ее выход в свет — чаще всего связанный с благотворительностью или духовным просвещением, которое она несла в школы, приюты и больницы, — становился темой бурного общественного обсуждения. Меня это не удивляло, ведь помимо будоражащей умы темы истинной связи, которая впервые была продемонстрирована миру на, так скажем, наглядном примере, внезапная популярность Анни и ее связь с Церковью стали поводом для нового витка публичной дискуссии о возможности для омег занимать церковные посты наравне с альфами. Хотя в истории были случаи канонизации омег и признания их святыми мученицами — зачастую, когда те умирали в своих каких-нибудь двадцатых родах, — им не дозволялось вступать в сан и становиться служителями Церкви. Официально это не было запрещено, однако все знали, что приди ты с подобным желанием в храм, тебя в лучшем случае высмеют, в худшем — напомнят, что твое место в постели с раздвинутыми ногами, но никак не за церковной кафедрой.

На вопрос одного из интервьюеров о том, видит ли Анни себя в будущем частью Церкви наравне с отцом Евгением, омега со всей присущей ей скромностью и кротостью ответила, что была бы счастлива послужить Великому Зверю в любой роли и любом статусе, но считает, что все эти разговоры преждевременны, потому что сперва ей нужно исполнить другой свой долг и помочь Церкви разгадать тайну истинной связи, благодаря которой, как она убеждена, к бестиям вернется надежда и понимание их предназначения и сути. Многим это ее заявление совсем не понравилось, и традиционалисты начали громогласно возмущаться самой идее возможного вступления омеги в ряды служителей Церкви наравне с альфами, называя ее ересью и богохульством. Однако их голоса были разрозненными и не слишком громкими, что давало надежду на то, что подобные перемены в уставе Церкви возможны и общество так или иначе сможет их принять.

Правда выяснить это наверняка так и не удалось, потому что через два дня после того интервью Анни пропала с экранов, а еще через неделю в экстренном выпуске новостей, который после обеда крутили практически нон-стоп, показали заблюренное фото полуобнаженного женского тела, найденного в доках. У частично разложившегося тела отсутствовала левая рука и голова, однако Йон по своим каналам связи уже знал наверняка, кому оно принадлежит.

— Но это же просто бред! — не сдержалась я, и он снова знаком попросил меня говорить потише. — Зачем… зачем кому-то убивать ее? Тем более сейчас? Тем более… таким зверским образом?

— Мои ребята считают, что голову и руку отняли намеренно, чтобы затруднить опознание, — произнес альфа, наклонившись ко мне и стараясь не повышать голос. — Причину же смерти пока устанавливают, но первичный осмотр показал крайнюю степень истощения всех внутренних органов. Словно они работали на износ в течение довольно продолжительного времени, а потом начали отказывать один за другим. Как сказал один из экспертов, которые ее осматривали, из нее как будто высосали все соки.

— Это… это просто абсурд какой-то. Зачем Церкви убивать ее? Она же была для них ценнейшей находкой и потенциальным источником эксклюзивной информации об Обществе и всем остальном! — От нелогичности случившегося у меня начинала болеть голова.

— Возможно, Церковь здесь и не при чем, — помедлив, проговорил Йон, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— А кому еще бы понадобилось… — Я сбилась, уловив его мысль. — Нет, это звучит еще более нелепо! Обществу уж точно не до того, чтобы проворачивать такие ассасинские операции, они же наглухо забаррикадировались у себя внизу. Меркурио каждый день отслеживает сигналы их устройств, и до сих пор не заметил никакого активного движения. А чтобы провернуть подобное, понадобилась бы разведка, по меньшей мере. Я уж не говорю про время на подготовку и остальное. Да и Церковь почти наверняка охраняла ее как зеницу ока!