Алхимик и амаретто

Я посмотрела вверх ногами на фотографию, где Кай хмурился, а Аарон хохотал.

— О, мы ходили на обед, и две девушки заплакали, когда Кай не дал им сесть с ним.

Аарон фыркнул.

— О, да! И когда ты сделала фотографию, они попытались…

— Да-да, — перебил Кай, схватил Аарона за плечо и повел его к двери спальни. — Это повеселило всех вас. Спрячь альбом куда-нибудь и готовься к ужину.

— Но я хочу…

Кай вытолкал его за дверь, оглянулся и поймал мой изумленный взгляд. Его темные глаза весело блестели.

— Спасибо за подарок, Тори.

Я захихикала, а он повел Аарона по коридору.

— Это чудесный подарок, — прошептал Эзра. — Спасибо.

Мое сердце подпрыгнуло и замерло, я поняла, что мы остались одни впервые с пятницы. С омелы. С нашего сражения с Брайаном и его волками.

Я соврала Аарону и Каю о роли Этеррана в бою, не учитывая, что история Эзры могла перечить моей. Но когда он проснулся после сонного зелья, он не смог вспомнить ничего дальше боя с альфой.

И мне пришлось соврать и ему. Мой тайный договор с Этерраном давил на меня, вина и тревога сдавили желудок.

Я отогнала тревоги и нервно улыбнулась Эзре.

— У меня есть еще одна для твоего альбома.

Он смотрел, как я выдвигала ящик комода. Я вытащила коричневый конверт и протянула ему. Он с любопытной улыбкой открыл конверт и вытащил блестящее фото.

Наши лица были на фотографии, мои губы были красными от помады Син, а его волосы были убраны назад, серый галстук стягивал белый воротник его рубашки. Я тянулась к его телефону, губы сложились в слове «Постой», я пыталась поправить угол камеры. Но он не смотрел в камеру. Его лицо было повернуто ко мне, он улыбался, разноцветные глаза весело сияли, пока он делал фотографию раньше, чем я была готова.

Хоть фотография не была самой красивой, это был мой любимый кадр с ним. Не только из-за его улыбки и смеющихся глаз, но и потому, что он смотрел на меня, обвивал меня рукой, прижимал к себе, пока я тянулась к камере, не замечая его взгляд.

Он долго смотрел на фотографию, а потом улыбнулся.

— Я же говорил, что получилось идеально. Мне нравится.

Мое сердце радостно подпрыгнуло. Он открыл альбом, последнюю страницу, и вложил новую фотографию под защитную пленку.

— Эзра… — начала я.

Он с опаской посмотрел на меня, уловил мое напряжение.

— Эзра, мы можем… — глубокий вдох. Я смогу. — Мы можем, кхм, поговорить о…

Поцелуе. Мы можем поговорить о поцелуе? О том, когда он прижался ртом к моим губам, словно я нужна была ему для дыхания? Когда мой мир пошатнулся?

Я была в этом плоха. Обсуждать эмоции всегда было страшно. Но это… мне нужно было поговорить об этом. Я не могла перестать думать об этом. Мне нужно было знать, что это значило.

— Нам нужно готовиться к ужину, — пробормотал он, отводя взгляд.

Я чуть не сорвалась, но осталась на месте.

— Почему мы не можем поговорить об этом?

— А нужно? Это был просто поцелуй под омелой.

Мы хотя бы думали об одном, что нужно было обсудить.

Я сглотнула от его слов.

— Я думала, это было нечто большее.

— Прости.

— За что.

— Я не должен был тебя целовать.

Я сцепила ладони.

— Не надо так делать. Не изображай, что для тебя это ничего не значило.

Он молчал, избегал моего взгляда. Я видела это его поведение раньше — внутреннее отступление, упрямое желание закрыть тему — и мне не нравилось, что я видела это сейчас. Придется давить на него ради ответов.

Я закрыла дверь спальни и прошла к нему. Он отпрянул, его ноги врезались в кровать.

Я остановилась у его носков.

— Поговори со мной, Эзра.

Он посмотрел мне в глаза, слабо и с печалью улыбнулся.

— Ты упрямая.

Его слова напоминали, как в последний раз я загнала его в угол в ванной в их доме. Там я сказала ему, что мне плевать, что он — демонический маг. И там он погладил мое лицо и обнимал с отчаянием.

— Очень упрямая, — согласилась я. — И я не уйду, пока ты не поговоришь со мной, — я подняла голову. — Или можешь снова меня поцеловать. Тебе выбирать.

Он посмотрел на мои губы, поднял взгляд. Он сглотнул, и на миг мне показалось, что его ладони дрогнули в мою сторону.

Он невероятно быстро миновал меня. Я повернулась, а он прошел к закрытой двери и замер, опустив ладонь на дерево, задрав плечи до ушей.

— Я не могу это сделать, Тори.

Мое тело онемело. Хриплые эмоции в этих тихих простых словах… он говорил не просто о поцелуе.

— Ты не все обо мне знаешь, — говорил он с дверью, словно не мог — или боялся — говорить мне в лицо. — Когда Аарон и Кай рассказали, кто я, они не упомянули худшую часть.

Пол под моими ногами вдруг стал нестабильным.

— Что они мне не рассказали?

Он молчал, секунды тянулись, а потом он резко выдохнул.

— Ты уже знаешь, что демонический маг борется с демоном за власть, но это не все. То ли человек со временем слабеет, то ли демон становится сильнее… но демон всегда побеждает в конце.

Я не могла дышать. Почему в комнате не было воздуха?

— О чем ты?

— Обычно демонический маг живет восемь лет. Рекорд — десять.

Мои кулаки дрожали по бокам.

— Не понимаю.

Его плечи двигались от тихого вздоха.

— Я потеряю разум. Так со всеми демоническими магами. Всегда.

Голос Этеррана зашептал в моей голове: «Эзра знает, что его тело и душа будут моими».

— Но… твой контроль так хорош, — проскулила я. — Лучше тех магов. Ты…

— Моя хватка на демоне и его магии уже четыре года слабеет, порой ускользает, — долгая пауза. — Ты понимаешь? Я проигрываю. Это уже началось, и я буду только опаснее, а демон будет становиться сильнее.

Мой голос царапал горло:

— Эзра…

Он развернулся, прижался спиной к двери. Отчаяние, глубокое и темное, разбивающее сердце, наполнило его глаза.

— Прости, что поцеловал тебя. Это было глупо и эгоистично. Я просто…

Он замолчал, качая головой.

Все кружилось, грудь сдавило, она пылала. Я быстро моргала, пока осознавала то, что объясняло комментарии и реакции Аарона и Кая.

— Что я могу сделать, Эзра? — хрипло спросила я, шагнув к нему. — Как помочь?

Я протянула руку, кончики пальцев задели его грудь. Он поймал мои пальцы, крепко сжал теплой ладонью. Его другая ладонь поднялась, большой палец задел мою щеку, вытирая слезу.