Алиса в стране Оплеух

Баальбекская веранда вы, а не искусительинца!

Армагедон!

Сергей Иванович Королёв ты, а не графиня! – чёрт в ужасе выкатил глобусы очей, дернулся, затих, и тут же превратился в пар – без свидетелей, без вкуса и запаха – бесполезный для народного хозяйства.

Графиня Алиса легко подпрыгнула и подбежала к зеркалу – быстроногая лань имени Ленинского комсомола.

Отражение в зеркале больше не кривлялось, не глумилось над графиней; чёрт исчез с левого плеча, а с правого – Ангел взирал безучастно на взволнованную графиню, словно смотрел через неё на толковый словарь Ожегова.

— Оденься… — Ангел прокричал с потусторонней укоризной конюха.

Добавил бы, и графиня Алиса понимала, что не досказал «бесстыдница», и Ангел понял, что графиня разгадала его непроизнесенное слово, но не высказался – то ли из вежливости, то ли из безразличия, когда – что воля, что – неволя – всё одно; пожалел девушку – культурную, нежную и хрупкую, несмотря на титановые мускулы.

— Одежда, матушки мои!

Я же голая и не обратила на порочность внимания, словно у меня ум взяли напрокат в школьную библиотеку! – графиня Алиса всплеснула руками-крыльями, захлопотала, чирикала, прикрывала срамные места ладошками, конфузилась (Ангел – из скромности и такта скрылся), но графиня робела, искала одежду, словно отпускала романтизм в далёкое плаванье на ладье Харона.

— Без одежды я потеряю моральный облик девушки из Института Благородных Девиц, запятнаю свою честь, поэтому – свечкой между ягодиц геморройного казнокрада – исчезну с лица культурной Земли.

На что я ослепительная похожа без одежды? На саксаул в пустыне ненастий?

На индейского вождя Белое Перо?

Графиня представила себя мышкой в мышеловке, завопила от ужаса, в зверином озлоблении подпрыгивала, вырывалась из придуманной золотой мышеловки, наступила на череп коня, опомнилась, ущипнула себя за правую ягодицу и засмеялась непринужденно и весело – так смеются официантки в дорогих ресторанах.

У левого уха зудел огромный комар; летал-летал да и ударил – несильная, но – обидная оплеуха, словно наказали не по заслугам, отрубили голову невинной.

Графиня Алиса вздрогнула, морально оплёванная, почувствовала себя крестьянкой у позорного столба; ладошкой попыталась прихлопнуть разумного комара.

Но комар – шустрый, проворный, как абиссинский гимнаст – перелетел на левую грудь графини, и не комар, и не утыканное ржавыми гвоздями старое полено, через которое оборотни перекидываются.

Невысокий человечек в зеленых обтягивающих неприличных панталончиках, в белых чулках, в розовых крохотных туфельках с серебряными пряжками; рубашечка белоснежная, жабо, шляпа сомбреро с пером птицы Счастья, а в руке лже комара – пенисная шпага; кума чёрта не переломит волшебную шпагу.

За спиной эльфа – лёгкие крылышки стрекозы.

— Получила оплеуху, озорница? – эльф топнул по груди графини ножкой – заколыхалось упруго, но грудь, оттого, что не дряблая, быстро восстановила положение равновесия – так перевернутый корабль «Титаник» через час возвращается в нормальное состояние. – Смерть – женщинам!

Не вали ответственность на подружек по Институту Благородных Девиц, отвечай на своём месте и не воспитывай меня, я не маленький, пять раз женат!

Умри, графиня, подобная конференции по книге Знаний.

— Быть не может, чтобы эльф увлёкся! – графиня Алиса в негодовании махнула правой грудью, грудь оглушила, сшибла храброго героя народного эпоса мингрелов, отшвырнула на стену и – всхлип, вой плакальщиц, что не обезумели, недоумение женщин с погребальным пеплом на головах – от удара эльф расплющился, будто под катком ЧТЗ. – Неужели, и эльфа убила, как статую Свободы разрушила? – графиня Алиса покраснела от невыносимого протеста в душе, протеста против насилия, отвернулась и тут же забыла о чёрте, об эльфе, о тяготах и невзгодах пограничной службы корнетов Московского высшего вертухайского училища.

На золотом столике (ножка из платины) стоял огромный сундук, а в нём – одежда женская — видимо-невидимо, даже царевна Несмеяна не нашла бы изъяна в посылке с Небес.

Графиня Алиса счастливо взвизгнула, запустила руки в благословенный – рог изобилия – сундук, рылась, вскрикивала, полная восторга, смеялась, не верила в своё женское обувное и платяное счастье.

Прошёл час, на тонких ножках тараканов пробежали ещё три часа, убежали двуполые сутки, а графиня Алиса перебирала, примеряла, вертелась перед зеркалом, ждала Конец Света, чтобы не стыдно предстать в шикарных нарядах перед восставшими мертвецами.

— Я безумная счастлива, и нет того сумасброда, что сейчас испортит мне настроение – искристое, мартовское, с переломом в душе – травмпункт напряжётся, если я с надломленным восторгом раскрою перед доктором-подростком свою полноту с неясными бликами зловещего Лунного света на каблуках.

Графиня Алиса, наконец, оделась – простенько, одежда не бросает тени на девичью честь, не ущемляет права институток и благородных балерин, с выпуклыми очами тружениц театра.

Золотой обруч Царицы Мира придерживает угольные волосы (на голове).

Грудь крест-накрест в кожаных чёрных полосках, что едва-едва — нехотя, с ленью наёмных рабочих — прикрывают соскИ:

— Ленты изящнее и целомудреннее, чем топик с цифрой шестьдесят девять или бронелифчик, — графиня Алиса успокаивала себя, непривычно, когда только два ремня закрывают, и даже не закрывают, а выставляют – слегка поддерживают резиновые колокола грудей – так плюшевый мишка поддерживает тряпичную куклу за ватные ягодицы. – Всё на виду, и охальники — а в пещерах множество неприглядных личностей со злобными мечтами в очах – не разгуляют своё воображение, не пустятся в долгие конфуцианские рассуждения – что у меня за бронелифчиком спрятано – не поддельное ли? не китайское ли силиконовое? не ватой ли набит бронелифчик для эффекта глобуса? не скрывается ли за топиком сибирская язва на груди?

Прозрачно, толерантно – без намёков на пошлости, только тело, господа, только здоровое девичье тело мудрой эстетки с робостью в десятом поколении институток.

Кожаная чёрная короткая юбочка размером с носовой платочек – с той же целью – не допустить фривольных мыслей у похотников, у подкупных порочных письмоводителей с красными носами антарктических алкоголиков.

Уверена, что под Землей – толпы письмоводителей, и каждый – мечтатель, а я короткой юбочкой не дам повода для раздумий, для мечт – всё на виду, как в Вигеланд-парке в Осло.

То, что нет трусиков – для гигиены, и опять с той же целью – пусть видят, что я не больна, что нет у меня венериных бугорков – не знаю, что это, но слышала от княгини Орловой Елены Николаевны, что бугорки не к добру, как снег среди лета.

Сапоги кожаные чёрные – в одном ансамбле с лентами на груди и юбочкой – выше колен, и длина их оправдана – пыльно, грязно вокруг, моря нечистот, черепа под ногами – не Версально, но и за Отчизну не обидно.

Спасут от пыли сапожки, а высокие каблучки – не для бахвальства, не для вознесения над обыденностью, а – производственная необходимость – опять же от грязи защищают – дорогие мои сапожки — и от тарантулов. – Графиня Алиса успокоила себя, вертелась перед зеркалом – хорошА, целомудренна, одета со вкусом – обруч, ленты, мини-юбка и сапожки на высоченных башенных каблуках – целомудренно, комар-эльф носа не подточил бы, если бы воскрес с оплеухами.