Алла в Стране ЧБ

— А родители Алеши? Они никуда не уехали? — взволнованно, с надеждой, спросила девочка.

— А куда им ехать? Они в этом городе родились. Так и живут здесь. Его отцу сейчас уж... — он задумался, — лет восемьдесят должно быть! Да и матери около того. Правда, я сам давно их не видел.

— Жив он! — заверила Голкина. — И мама Алешкина жива. Я ее недавно на рынке повстречала.

— А вы могли бы отвести меня к ним? — спросила Алла.

Взрослые снова переглянулись. Общение с девочкой зашло в совсем неожиданное для них русло. Теперь они должны либо отказать ей — чего не могли по определению, хотя бы из жалости к ее «поврежденной психике», — либо согласиться. А последнее означало, что косвенно они готовы полностью принять на веру ее историю, что, опять же, подводило странный итог всему разговору.

Решение принял Василий Иванович.

— Я могу, как бы между прочим, навестить Николая Петровича и Ларису Матвеевну, — сказал он, и Алла узнала, как звали родителей пропавшего много-много лет назад мальчика. — Тем более что они, возможно, действительно нуждаются в помощи. Григорий, у тебя патрульная машина наготове? — спросил он у Остапенко.

— Да, мне еще посты объезжать, — кивнул тот.

— Тем лучше. Поехали прямо сейчас. А там, как дело пойдет.

— Прямо сейчас?! — воскликнула Алла, с надеждой глядя на доктора.

— Ну, ты даешь, старик! — завхоз Александр Павлович невесело усмехнулся и покачал головой. — Ладно, я с вами поеду. Только в дом заходить не буду. Кто знает, может быть, его отец до сих пор меня ненавидит за то, что мы тогда подрались с Алешкой. Как раз перед тем, как он пропал... Эх, ребята, если б вы знали, что я передумал за все эти годы. А ведь меня, пацана, и в милиции допытывались — что, да как, да почему, а не мог ли я спровоцировать Алешку на то, чтобы он сбежал из дому...

Алла подошла к Александру Павловичу. Сейчас он совсем не походил на школьного завхоза, каким она его знала. Пожилой и солидный человек скорее напоминал виноватого мальчишку.

— Спасибо вам, — сказала она и взяла его за руку.

Он тягостно вздохнул и в ответ погладил Аллу по голове.

— Это тебе спасибо. Полезно иногда вспомнить даже самое плохое, что случается в твоей жизни.

Остапенко сидел за рулем полицейского автомобиля, ведя его вдоль погруженных в ночной мрак улиц. Фары машины выхватывали следы пожара — обуглившиеся деревья и заборы, неузнаваемые здания, многие были разрушены, хотя некоторым повезло больше, и они стояли целыми, но с полопавшимися окнами. По дороге он останавливался у постов, которые были организованы для защиты пострадавшего города и его жителей от мародеров⁸. Спрашивал все ли в порядке, не было ли каких происшествий.

Через некоторое время они переехали по мосту в Заречье. Здесь тоже было много сгоревших зданий — страшный пожар не остановила даже река. Алла увидела и ту самую школу, о которой говорили взрослые. В ней когда-то учился пропавший мальчик Алеша. Школа эта была очень красивым зданием — Алла постоянно любовалась им, когда бывала на этом берегу, если шла в библиотеку. Но теперь сожженное огнем строение наводило ужас зияющими дырами окон и провалившейся крышей.

Тем удивительнее было, когда вскоре они въехали на тихую улочку, совершенно не тронутую огнем, и остановились у небольшого двухэтажного дома. В небе ярко светила луна, позволяя разглядеть очертания крыши, наполовину скрытой густыми ветвями черемухи. Это очень напомнило Алле ее собственный двор, каким он был раньше.

Здесь даже был свет, в то время как большая часть города утопала в кромешной темноте.

Доктор первым решился постучать в калитку. Собака за ней надрывалась, пока ждали хозяев. Затем послышалось скуление пса, недовольного, что его запирают, однако лаять он не перестал. Раздался щелчок замка, и на улицу вышел старичок.

Алла его сразу узнала — ведь город их был маленьким, и большинство жителей знакомы друг с другом, хотя и не с каждым по именам.

Этого старичка она часто видела в библиотеке, куда ходила дважды в неделю. Они даже иногда кивали друг другу, как старые знакомые, даже с разных мест читального зала (потому что громко разговаривать в библиотеке воспрещалось), и обязательно здоровались, если оказывались рядом.

Старичок тоже узнал Аллу и обратился к ней первой. Это показалось ей добрым знаком.

— Здравствуй, девочка... — он был удивлен. Потом обратил внимание на взрослых. — Чем могу...

Теперь он, казалось, узнал их всех.

— Это вы, ребята? — словно не веря собственным глазам, произнес он. — Вот, не ожидал...

Его голос дрогнул.

— Спасибо, ребята... Спасибо... Вася, Гриша, Верочка, Володя... Правда, совсем не ожидал. И вы все живы, как здорово! А мы ведь тоже чудом спасены... Улицу отстояли. Я уж и сам не чаял живым остаться... Как хорошо, что вы появились именно сегодня, в день, когда Алеша...

Мужчины и тетя Вера переглянулись. Григорий Остапенко хотел что-то сказать, но Василий Иванович вовремя стукнул его локтем в ребро.

— Сегодня ведь ровно сорок лет... Не ожидал, не ожидал. Спасибо... — продолжал бормотать старичок. — Ох, ну проходите же. А там, кто, в машине? Сашка! Ты, что ли? — узнал он толстячка завхоза, — Ну что же ты там сидишь? Заходи, давай. Проходите, проходите, — беспокойно повторял он, отступая во двор. — Подумать только!.. Значит, не проходит, дружба-то. А я вас всегда ждал. Все эти годы. Только напоминать не решался. А нам только что свет дали. Только-только чай пить собрались. Лариса блинков на печке наготовила. А тут свет! И вы...

Алла видела, что взрослые люди смущены, как малые ребята.

— Надо же, а мы ведь даже и не вспомнили, что именно сегодня... — тихонько шепнула тетя Вера, проходя в калитку. — Спасибо девочке. Вот так вот и вообрази, что простая случайность!..

После улицы, в доме казалось очень тепло — было очень уютно и совсем немного пахло гарью от городского пожара, здесь даже этот посторонний запах не мог помешать приветливости самого дома и его хозяев. Гостей встретила Лариса Матвеевна, мама давным-давно пропавшего мальчика Алеши. Алла удивилась, какой красивой может быть старость. Доброе выражение лица старушки и улыбчивость делали ее очень приятной и интересной. Она радостно захлопотала над гостями, особенно над Аллой, приняв, ее, вероятно, за внучку или дочь кого-нибудь из них. Тут же был накрыт стол, на котором появились чай с вареньем и сушками, кисель и еще горячие вкуснейшие блины.

Алла, скоро насытившись, и пока взрослые вели разговоры, решила осмотреть дом. Она незаметно выскользнула из-за стола. Девочка помнила, что в прихожей видела дверной проем, закрытый толстыми шторами и, вероятно, ведущий на второй этаж. Возможно, там осталось что-нибудь, что могло бы напомнить о пропавшем много-много лет назад мальчике Алеше.

Раздвинув шторы, Алла погладила рукой стену, в поисках выключателя, а когда свет зажегся, сначала не поверила своим глазам.

Она стояла в небольшом коридорчике с лестницей. Стены и потолок его, а также стеллаж в углу, сплошь занимала богатейшая коллекция самодельных моделей — аэропланов, самолетов и вертолетов всех видов назначения, военных и пассажирских. Склеенные из готовых наборов, вырезанные из картона, а то и просто нарисованные — все они отражали разные периоды развития авиации, насколько девочка разбиралась в этом, но словно застывшие в прошлом.

В конце лестницы, наверху, она увидела дверь. Сильно забившееся сердце подсказывало, что именно там находится комната Алеши. И, если его родители за эти невероятно долгие годы так и не убрали сделанные сыном модели, это давало надежду на то, что и в комнате все могло оставаться без изменений. Все это время.

Алла поднялась по лестнице. Дверь оказалась не запертой. Она вошла в комнату и снова на ощупь отыскала выключатель, зажгла свет. Здесь тоже были модели, свисавшие с потолка, и нарисованные картинки на стенах с самолетами, воздушными шарами, дирижаблями. Рассматривая комнату, Алла обратила внимание на то, что повсюду нет ни одной пылинки. Подумать только — макеты висят здесь, давно не принадлежа тому мальчику, который их сделал. А ведь прошло лет сорок, не меньше, — это в три раза дольше, чем она живет на свете.