Алпамыш

Смерть батыру лучше, чем судьба калек.

Если я такой несчастный человек,

То не во спасенье будет мне побег…

Скажешь, Караджан, что умер Хакимбек.

Жаль, что не в бою погибель я найду!

Говорю тебе, не стой ты на виду:

Мне-то все равно — в зиндане иль в гробу, —

Ты, мой друг, свою не искушай судьбу.

Холм высок, — посмотрит страж-калмык в трубу, —

Сквозь трубу тебя увидит за ягач…

Торопись, покуда не пришел палач…

Если вся родня моя поднимет плач:

Мать, отец, жена, мой сын и Калдыргач,

Скажешь, что меня в живых ты не застал.

Сына моего ты, как меня, люби.

А теперь спеши — себя не погуби.

Выслушал Караджан Алпамыша — опечалился, задумался, тельпак свой с головы снял и, с тель-паком советуясь, такие слова сказал:

— Друга вызволить как Караджан алкал!

Не в четыре ль глаза он зиндан искал?

Если б хоть в живых я друга не застал! —

Жив мой друг, а сам уйти не пожелал!

Уношу на сердце вечной муки знак…

Где ты, мой скакун, мой резвый тобучак?..

Ты какой совет подашь мне, мой тельпак?

Сине-зелен был чапан мой, пышен был.

Тот, кого искал я, Алпамышем был.

Ведь обезоружен я и спешен был, —

Все мое оружье — аркан да кулак…

Тут стоять, пойти ли, — дай совет, тельпак!

Над моей башкой нависла туча бед.

Попадусь, на тот меня отправят свет.

Никакого больше мне терпенья нет.

Я один, — хоть ты, тельпак мой, дай совет!..

Долго Караджан в раздумии стоял, —

Все от тельпака совета ожидал.

А тельпак ему какой совет бы дал?

Хоть и был треух, а безъязыким был,

Шапочник его без разума создал.

Бедный Караджан стоял и все гадал.

Вдруг он клич тревоги дальней услыхал:

То один калмык дозорный увидал,

Как он свой тельпак все вниз и вверх кидал…

Больше Караджан раздумывать не стал, —

С другом разлучаясь, горько зарыдал.

Алпамыш ему благословенье дал.

Низко нахлобучил Караджан тельпак:

— Ты, оказывается, болван, тельпак!..—

Хоть и пешим был, а сам, как тобучак,

Резво в путь пустился Караджан-бедняк, —

Родину свою опять он покидал.

— Жить здесь не имею права! — говорит, —

— Дружбе отдал честь и славу, — говорит, —

— Злому року стал забавой! — говорит… —

— Пропаду на Алатау! — говорит.

Через сколько горных он прошел дорог,

Сколько он степных преодолел дорог, —

Возвратился к месту через долгий срок,

В горный край безлюдный сокол-одинец.

Калдыргач к нему явилась, наконец.

Поведал ей Караджан все, что про Алпамыша поведать мог, погоревали они вместе над судьбой его, — сказал Караджан так на прощанье Калдыргач-аим:

— Что ж делать, если сам заупрямился он не во-время! Может быть, еще и выберется оттуда как-нибудь. Только ты никому, ни родным, ни другу близкому, никому не говори, что ходил я туда и Алпамыша видел. Пусть думают, что погиб он…

Проводил Караджан бедняжку Калдыргач — и стали оии все жить, как и жили без Алпамыша, — в скорби и в унижении…

А бек Алпамыш между тем в зиндане оставался…

Был в калмыцкой стране в столице Тайча-хана базар один, Янги-базаром назывался. Поручил Тайча управление Янги-базаром дочери своей — Тавке-аим. Вызвала Ай-Тавка сорок своих девушек и такое слово им сказала:

— Вам, мои подружки, от меня наказ:

Сметливей, проворней быть прошу я вас.

Как известно вам, базарный день у нас:

Красным должен быть цвет ваших шаровар,

Красные жезлы

^[35]

я вам вручу сейчас, —

С ними отправляйтесь на Янги-базар.

Торга должен скоро наступить разгар.

У купцов проверьте всякий их товар, —

Что на счет, на вес, на меру, на харвар,

Их весы, их гири, их аршины все:

В алчности всегда они повинны все.

Сколько бы им строгих ни грозило кар,

Любят незаконный наживать барыш.

У кого — рундук, а у кого — амбар,

Медник иль чувячник, бочар иль гончар;

Посетить и скотский вы должны базар —

Знать, почем овца, почем баран-кочкар;

Ткани осмотреть, и кожи, и ковры…

Помните, что очень торгаши хитры, —

Все на плутовские барыши хитры!..

Это наставленье девушкам своим

Шахская сказала дочь, Тавка-аим.

Девушки в чиновный оделись наряд:

— Мы Янги-базар проверим, — говорят, —

Все осмотрим, взвесим, смерим! — говорят.

<