Альпинист. Книга 1

— Так значит, мы можем идти дальше в поход? — осторожно, словно боясь спугнуть нас, спросил Клим.

— Нужно наложить на растяжение холодный компресс — это снимет опухоль, а там уже видно будет. Ну и тугая повязка понадобиться. Но все конечно от Марины зависит и от ее самочувствия.

— Холод я обеспечу! — тут же засуетился Генка.

И полез в реку, доставая оттуда холодные камни.

Мы приложили их к ноге девушки.

— Марина, может, все-таки, обратно пойдем? — предложил Володька.

— Нет! — почти вскрикнула девушка. — Я не позволю из-за меня отменять поход. Андрей же сказал, что сейчас пройдет. Подождем немного — и двинем в путь. Я правда уже лучше себя чувствую. Уже почти совсем не болит.

Володька сомневался. На одной чаше весов был привлекательный поход и восхождение на высоту. А с другой — ответственность, про которую говорил Дубинин. Рисков группой было ни в коем случае нельзя.

— Я в ответе за вас, вообще-то, — произнес он.

— Ну вот и отвечай, — отмахнулась Марина. — Сказано же тебе, что все в порядке. Я уже боли не чувствую, камни и в самом деле помогают. Принеси лучше новых. Вон, смотри!

Она продемонстрировала ему лодыжку. Опухоль и в самом деле начала сходить и все оживленно загалдели.

— Ладно, подождем, — махнул рукой Володька и полез опять в реку.

Лечение Марины затянулось, да и голод стал уже одолевать всех, поэтому решили разбить лагерь, хотя Артем и был против, уверяя, что лучше уйти из этих мест как можно дальше. Но никто его не поддержал.

Развели костер, в котелке согрели воды и сварили макароны. Закинули туда тушенки и лука. Запах пошел такой, что у всех свело желудки. Нарезали хлеба, серого, ржаного, ноздреватого. Генка достал сало.

Мы накинулись на еду и буквально в течение пяти минут опустошили емкость. Впрочем, досталось всем по-честному, и никто не остался голодным.

Разыграли в «камень-ножницы-бумага» кому мыть котелок. Выпало Генке, он честно выполнил задание. Заварили в эту же посудину чай. И идти уже стало никуда не охота.

После чая общим советом решили остаться здесь на ночевку — чтобы дать Марине подлечить растяжение лучше, а заодно набраться сил.

— Завтра выдвинемся с утра, — сказал Володька. — Оставшееся расстояние марш-броском преодолеем, потом полчаса отдыха, одно восхождение на Каменку и обратно. Это лучший вариант, который могу предложить. Все согласны?

Все закивали.

— Тогда решено. Сейчас ставим палатку.

Когда все приготовления к ночевке были закончены, вновь все уселись у костра — обсудить прошедший день и поговорить о дне предстоящем. Ну и просто посмеяться.

Начали травить старые байки, рассказывать какие с кем истории случились.

— Слышите? — спросила Марина после очередной истории от Володьки, повернувшись в сторону темного леса. — Воет что ли кто-то?

— Волки, — буднично бросил Клим.

— Нет, — покачал головой Генка. — Не волки.

И добавил загадочным не своим голосом:

— А Черный альпинист.

— Кто? — едва слышно выдохнула Маринка.

— Черный альпинист. Была история, на Леднике. Ты что, не слышала? — начал Клим, подкидывая в костер дровину. — Позапрошлым годом.

— Ну вот, опять сейчас начнет пугать! — начал ворчать Маринка, но ее никто не слушал, все уставились на Клима.

А тот был рад стараться, отыгрывая театрально.

— Пошли зимой на Ледник двое, свободные, сами по себе. Любители. Насмотрелись фильмов, решили романтики хапнуть. Дошли ближе к вечеру до подножия, остановились в домике у геолога старого. Бражки выпили, а как без этого? Геолог с востока, а там традиция — гостя обогрей и напои. Вот он и напоил до состояния не стояния, хех!

И вот первый горе-альпинист заявляет, что прямо сейчас пойдет. Вершину хочет первым покорить. Бражка в голову ударила, вот он и начал чудить. Дурак одним словом, чего с него взять?

Геолог со вторым альпинистом начали его уговаривать, а тот ни в какую. Ушел. Да в самую метель. Что делать? Второй альпинист взял снарягу и за ним пошел, вызволять приятеля. Догнал уже на середине пути.

Давай, говорит, назад. А тот ни в какую. Ну пришлось и первому за ним лезть, чтобы в случае чего подстраховать.

Лезут. И тут вдруг первый поскользнулся и вниз. Но успел за ногу дружка своего схватить. Висят над обрывом.

Тяжело. Да еще устали, Да еще пьяные, хоть и хмель весь вышел от страха.

Второй понял, что еще чуть-чуть и вдвоем погибнут. Вытащил ледоруб и руку товарищу своему — хрясь! — и отрубил. Тот — с обрыва.

Вернулся к геологу. Говорит, что сорвался товарищ его. А геолог видит, что ледоруб в крови и ботинки тоже — и все понял. Но молчит.

Альпинист отдышался, да вниз ушел под предлогом, что поисковикам сообщить надо. Геолог только дверь закрыл, сел к столу, чтобы еще бражки хапнуть, да спать ложиться, как вдруг слышит, как у домика ходит кто-то. А потом в дверь постучал — тук! тук! тук!

А потом дверь со скрипом сама по себе вдруг открывается, а на пороге сорвавшийся альпинист стоит! В крови весь, синий лицом. Мертвец!

Тянет кровавый обрубок и хрипло так говорит…

Клим глянул на всех, выждал театрально паузу, когда все едва дышали, ожидая, чем же закончится история.

А потом как заорет:

— ОТДАЙ МОЮ РУКУ!

Маринка взвизгнула, а Клим прыснул от смеха. Все тоже засмеялись, хотя и знали, чем закончится история.

— Дурак! — крикнула девушка, ударив рассказчика в плечо. — А если бы я рванула куда-нибудь от страха и опять ногу подвернула? Мало мне медведя что ли?!

— Черный альпинист отдал бы тебе свою ногу! — могильный голосом ответил Клим, за что еще получил порцию подзатыльников.

— А если серьезно, то в горах много чего необычного бывает, — сказал Клим, когда все успокоились.

— Опять пугать будешь? — надула губки Маринка.

— А чего вас пугать? — улыбнулся тот. Но сразу же стал серьезным. — Говорят, что в горах ходит снежный человек. Точнее снежная женщина.

— А ты что ее сам видел? — спросил Гришка, улыбаясь.

— Нет, сам не видел. Но Дубинин говорят, видел. Да он сам как-то рассказывал. Водки перепил, и язык развязался у него. Говорит, встали они как-то группой зимой возле северной части Торкуза. Палатки разбили. И вот слышат, снег хрустит так, будто идет кто-то. А ночь стоит — хоть глаз выколи. Кто может на леднике ходить в такую погоду? Другой группы точно нет. Может, заблудился кто?

Марина начала ворчать, что Клим опять хочет ее напугать, но все из группы зашикали ей и она замолчала.

Клим продолжил свой рассказ:

— Вышли из палаток, начали светить фонарями. А метрах в тридцати от их лагеря, возле торосов ледяных, стоит кто-то. Высокий, сутулый. И словно бы в шубе, мех белый виден. И глаза только в ночи блестят красноватым светом. Как в рассыпную не побежали? Дубинин говорит, страх такой сковал, что пошевелиться невозможно было. А сутулый этот словно бы что-то ищет в сугробах. Потом увидел альпинистов, глянул на них. Дубинин говорит, что чуть с ума не сошел, когда в лицо ему заглянул. Женское. Но не человеческое. Как маска. Страшно.