Алуим

Мелькания в правом окне заставляют вцепиться в них взглядом. Сегодня намного светлее, чем в прошлый раз, свет падает на пол, и "гость" виден мне в полный рост. Сильно вытянутый сгусток энергии овальной формы с "плавающей", чуть искрящейся серединой. Такой же, как Ира во время своего единственного визита. Движется очень медленно, равномерно, постепенно исчезая из квадрата окна.

Глухой акцентированный звук. Ещё один. Шаги. Опять шаги. Третий... Четвёртый... Как он умудряется их издавать, если даже не касается пола? Почему Ира так себя не проявляла? Почему не делала вспышку? Слишком много вопросов.

Пять... Шесть... Он уже у двери в тамбур, которая, как всегда, ночью закрыта. Ну, что будет дальше? Остановится? Будет ждать меня? Не просто так же он пришёл во второй раз. Ему ведь что-то от меня нужно... Семь... Глухой стук раздаётся за дверью. Он снова уходит. Почему? Куда? Чёрт, у меня даже нет времени подумать.

Сбрасываю с себя одеяло и встаю с дивана. Желание не упустить момент сейчас сильнее страха. Тихо ступая по ковру, словно вор, я крадусь к двери комнаты. Стараюсь не шевелить рукой, подмышка начинает ныть от каждого лёгкого движения. По возвращении домой я обработал рану йодом, приложил многослойный бинт и залепил пластырем. Поменял бинт и на бицепсе. Но приглушить боль было нечем, ни одного анальгетика я не нашёл. Выглядываю из-за косяка, прислушиваюсь. Еле уловимое сопение бабы Лены сейчас как бальзам на душу. Пусть она спит, но присутствие живого человека придаёт уверенности. Шагов за дверью не слышно. Или "гость" ждёт на кухне, или...

Через окно в гостиной вижу нашу коричневую металлическую входную дверь, спрятавшуюся от луны под козырьком лишь наполовину. Сквозь неё на улицу медленно выплывают искрящиеся, переливающиеся мелькания, которым нипочём любые преграды. "Гость" на пару секунд останавливается на крыльце и, кажется, смотрит сейчас на меня сквозь тюль. Жутковатое ощущение. Затем он движется вправо от двери, спускается по двум ступеням, проплывает мимо узкого окошка с рифлёным жёлтым стеклом и сворачивает за угол.

"Ну просто замечательно, мать твою!"

Вариантов всего два: он зовёт меня либо в сарай, либо в сад. Ахренительный расклад. Или идти за призраком в тёмное помещение без окон и электричества, или в два часа ночи бродить с ним среди шумящих кустов и деревьев. Но я ведь уже всё решил, правда?

"Мёртвые ведут лишь на смерть".

Резко убираю назад ногу, которую едва успел занести над порогом комнаты. Вцепившись правой рукой в косяк двери, делаю глубокий вдох и закрываю глаза. Моя болезнь в очередной раз пытается меня подкосить в самый неподходящий момент. Но сейчас я знаю, как поступить: я буду её игнорировать. Как в фильме "Игры разума". Нужно брать пример с тех, кто умнее.

"Мёртвые ведут лишь на смерть".

Навострив уши, жду стука в стене, за зеркалом. Я уже разучился сходить с ума понемногу, должен быть "all inclusive" Но стука нет. И медлить времени тоже нет, я рискую упустить "гостя". Снова переношу ногу через небольшой порог и ступаю на деревянный пол - игра началась. Раз. Два. Три... Шесть... Мне тоже хватает шести шагов, чтобы оказаться у двери, ведущей в тамбур. Забавно, раньше я никогда не обращал на это внимание и не считал. Касаюсь двери плечом, прилагаю небольшое усилие, и она открывается. Тихо выхожу, закрываю её за собой.

"Любопытные дохнут первыми".

В кухне темно, большое панорамное окно и маленькие окошки с жёлтыми стёклами по обе стороны от входной двери занавешены шторами. Одёргиваю плотную зелёную ткань с большого окна, позволяя лунному свету упасть на обеденный стол. Всматриваюсь. "Гость" уже успел проплыть вдоль стены дома и повернуть налево, двигается между сараем и летней кухней в сторону колодца, стоящего под большой, старой, давно не дающей ягод шелковицей. Вот он вплывает в тень, и его мелькания перестают быть мне видны. Учитывая, что, даже умея ходить сквозь стены, "гость" показывает мне человеческий маршрут, становится ясно - у колодца он повернёт направо, за сарай. Он зовёт меня в сад.

"Чёрный вдовец скоро встретится с бывшей".

– Ну ты и гнида!
– слова с ненавистью вырвались из моего рта. Такой хрени я просто не ожидал, захотелось ударить самого себя по голове.

"Я реально виню себя в смерти Иры? Или это предупреждение, что меня хотят утопить в колодце? Или Ира ждёт меня в саду?"

Ну и мысли. Одна другой не легче.

Возвращаюсь в тамбур, открываю холодильник, достаю литровую банку самогона и тарелку с нарезанной кровянкой и солёными огурцами. Несу всё это к столу. Мне нужно "дёрнуть" для храбрости. Оглядываюсь по сторонам, ищу рюмку, но не нахожу. Все рюмки, наверное, в серванте в моей комнате. Но назад я уже не пойду. Открываю шкафчик внизу стола и достаю большой гранёный стакан. Буду пить как настоящий сельский мужик.

Перед глазами снова мелькает вспышка. Вдали, у колодца, вижу знакомый белый силуэт.

"Да иду я, иду. Задолбал".

Снимаю крышку с банки и наскоро наливаю полный стакан самогона. Специфическая вонь быстро заполняет пространство кухни. Шестьдесят семь градусов, обалдеть. Хорошо, что баба Лена не добавляет в него карбид, я слыхал про таких умельцев. Делаю полный выдох и быстрыми глотками вливаю в себя весь стакан. Сразу же хватаю с тарелки колбасу и огурец и быстро запихиваю их себе в рот. Жесть. Какое же отвратное пойло. Продышавшись, оцениваю своё состояние. Самогон резко бьёт в голову. Но этого не достаточно для того, чтобы выйти из дома. Наливаю ещё половину стакана...

"Пьяный внук подох в малине".

"Хороший тост".
– опрокидываю в себя ещё 100 грамм.

Рука перестаёт ныть, возвращается чувство юмора - подходящее состояние. Что ж, пора. Вставляю ноги в шлёпанцы и подхожу к двери.

"Стой..."

"Ну конечно".

Тянусь рукой к замку, не обратив внимания на формулировку. Поворачиваю ручку.

"Да стой, я сказал!" - звучит резкий командный голос.

И вот тут я оторопел...

"Повтори".

Молчание.

"Повтори!!!"

Ничего.

– Повтори, тварь!
– рычу я, моментально зверея от нахлынувшей волны догадок и воспоминаний.

"Ты глуп и ведом" - издевательская размеренность и спокойствие стали мне ответом.

Как же чудесно, когда в детстве у тебя есть своя личная комната. Пусть не большая, пусть не шикарно обставленная, но СВОЯ. Ты можешь закрыться в ней, играть в машинки, солдатиков или приставку. Можешь побыть наедине с самим собой, помечтать. И я уверен, что с обретением собственной квартиры все становится ещё лучше. Эта территория полностью твоя, ты в ней хозяин. Ты король. Но, даже оказавшись вне своих владений, имея необходимость долгое время находиться в общественном месте, ты всегда можешь закрыться в своей голове. Туда никто не заглянет, не увидит, в каких солдатиков ты играешь или какие фильмы там смотришь. Это замечательно. Замечательно до тех пор, пока ты вдруг с ужасом не осознаёшь, что ты в своей голове не один. Более того, ты никогда не был там один...

Из года в год мне приходилось терпеть комментарии к совершённым мною действиям или призывы к совершению новых. Слушать высказывания о себе, об окружающих меня людях или о моём будущем. Загадочные, оценочные, пугающие, циничные, провоцирующие. Зачастую они были тяжёлой правдой, которую каждый внутри себя пытается не замечать. У каждого человека есть свой внутренний голос, свой внутренний цензор. Но я сейчас явно ощутил чужое присутствие, чужую волю. Чужой приказ.

– Ответь мне, прошу.