Алый король
Шрифт:
— Да, а теперь разрываю ее.
Азек ткнул хекой в туловище автоматона и надавил на посох. Взвыв — ёкай неуклюже отшатнулся, прижимая почерневшие руки к ожогу на смятом нагруднике.
— Изыди! — повелел Ариман.
Для проведения допроса агенты выбрали один из самых тесных посадочных отсеков «Аретузы», куда не поместилось бы ничего крупнее лихтера типа «Арвус». В центре полностью очищенного помещения стояла дыба, покрытая рунами и окруженная кольцом могущественных оберегов. Свафнир Раквульф заранее вырезал их в палубе своим нуль-копьем, следуя скрупулезным указаниям сестры Цезарии.
Расчеты оружейных сервиторов
Бъярки, Нагасена и Пром наблюдали за подготовкой с поста управления на антресольном ярусе — из замкнутого модуля из стали и бронестекла, заполненного логическими машинами и механизмами управления стыковкой. Палубные команды магоса Икскюля провели доскональную ревизию всех систем и убедились в их полной исправности. Также специалисты подробно проинструктировали троих воинов, как за считаные секунды разгерметизировать отсек, если в том возникнет необходимость.
— Мне это не нравится, — сообщил библиарий.
Он стоял, скрестив руки на груди.
— Нам тоже, Дион, — отозвался Йасу, — но разве у нас есть выбор? Мы должны выяснить, где находятся прочие осколки души Магнуса и как до них добраться.
Расхаживая по диспетчерской, Бёдвар скалил клыки и с хрустом вращал шеей, словно готовился к бою.
— Как можно верить словам этого создания? — спросил Волк. — Оно — творение Подвселенной, живущее ложью.
— Ты прав: доверять ему нельзя, — согласился Нагасена. — Но мы узнаем все необходимое, поскольку оно считает себя умнее нас и думает, что мы даже внимания его не заслуживаем.
Хмыкнув, Бъярки ткнул большим пальцем в сторону отсека, где завершались последние приготовления.
— По-моему, оно не ошибается.
— Объясни подробнее, Йасу, — попросил библиарий, игнорируя колкость Бёдвара.
Нагасена взялся за обмотанную кожей рукоять Ао-Шуня.
— Сущность внутри Гамона — часть Магнуса Красного, — начал агент. — Она, вне всяких сомнений, уверена в своем полном превосходстве над простыми смертными. Вероятно, она захочет позабавиться с госпожой Веледой, посмеяться над ее «ограниченным» интеллектом. Гадалка подыграет аспекту примарха — выставит себя беспомощной перед его могучим разумом и позволит Циклопу снисходительно поучать ее, пока тот не раскроет какую-нибудь тайну, чтобы наглядно продемонстрировать свое величие.
— А осколок не поймет, что она задумала? — уточнил фенрисиец.
— Если бы мы имели дело с полноценным Алым Королем, я бы не рискнул прибегнуть к столь очевидной уловке. Но у нас тут только фрагмент примарха — да, исключительно опасный, но подверженный страстям и жажде власти. Используя Чайю как приманку, мы сыграем на его желаниях и обратим мощь Магнуса против него самого.
Пром потер лицо рукой и протяжно выдохнул.
— Мы идем на огромный риск.
— Если нам хотя бы покажется, что возникли проблемы, все закончится в мгновение ока. — Йасу подошел к пульту управления герметизирующим полем. — Мы потянем за рычаг, и все содержимое отсека вылетит в пустоту. Сейчас «Аретуза» обращена бортом к газовому гиганту внизу, так что любой объект, выброшенный из корабля, за несколько секунд обратится в пар.
Библиарий в последний раз взглянул через бронестекло на палубу под ними. Оружейные расчеты удалились, подготовив «Тарантулы» к стрельбе.
— Дион? — позвал его Нагасена, когда молчание затянулось. — «Аретуза» — твой звездолет. Только
ты вправе разрешить или запретить допрос. Так что, начинаем?Легионер стоял неподвижно, и Иасу представил, как тот одновременно проигрывает в голове сотню вариантов развития событий. Ультрамарины характеризовали такой процесс двумя словами.
«Практика и теория».
Нагасена предлагал опасный план. Перевесит ли теоретическая выгода практически невообразимые риски?
— Действуй, — произнес библиарий.
Глава 20: Вместилище демона. Прах к праху. Тёмный Принц
— Вы же понимаете, что я вас всех убью?
Существо, прикованное к стоячей металлической клетке-дыбе, говорило голосом Лемюэля, но Чайя понимала, что перед ней нечто иное. Речь твари звучала так, будто она воспроизводила интонации Гамона, послушав искаженную вокс-запись его фраз.
Но в первую очередь правду о создании выдавало не скверное копирование голоса, а его взгляд. До Камити-Соны, где в медово-карий глаз летописца проникла скорбь, он был добрым и неизменно приветливым.
А в жестоком и бездушном взоре существа не осталось ничего человеческого.
Хотя госпожа Веледа объяснила Парвати, что произошло с Лемюэлем, у женщины не укладывалось в голове, каким образом частица прежде любимого ею примарха оказалась внутри Гамона. Чайя видела тело летописца, его красновато-коричневую кожу поверх мышц и костей, однако управляла им совершенно иная воля, чуждая людям.
Запертая клетка не позволяла созданию даже шевельнуться. И оно действительно застыло в одной позе, как солдат по стойке смирно, но Парвати чувствовала, что тварь мелко дрожит от напряжения. Силуэт Лемюэля мерцал — казалось, внутри него жарко пылает расплавленное ядро. Жилы вздувались, словно под воздействием колоссального внутреннего давления.
— А начну я с тебя, — продолжал Гамон, не сводя почерневшего глаза с госпожи Веледы, которая уселась на мат, постеленный мигу. — Выдерну тебе хребет через таз и забью остальных твоим уродливым черепом, как булавой.
Крохотная старушка гортанно и хрипло хмыкнула, что сходило у нее за искреннюю усмешку, и указала на громадных воинов, стоявших позади двух женщин.
— Думаю, Ямбик Сосруко будет возразить тебе, — заявила она. — Он без труда отрывать твою башку с шеи.
Обернувшись, Чайя взглянула в широкое плоское лицо неизменного телохранителя гадалки. Великанский мигу облачился в латы из перекрывающихся металлических браслетов и тяжелый, отформованный по фигуре панцирь с бронзовой отделкой. С плеч его спадал плащ, отороченный дурно пахнущим мехом. Недочеловек казался двоюродным братом Астартес, что возвышались по бокам от него: легионера с огненно-рыжей гривой, вооруженного зазубренным копьем на длинном древке, и химерического гиганта, состоящего из плоти, бионики и доспехов.
Все трое, как и Парвати с госпожой Веледой, носили гудящие сигнум-печати Механикума, которые помечали людей как невраждебные объекты для автоматических турелей, размещенных в отсеке.
— Вот это ходячее генетическое отклонение? Не смеши меня.
— Если не он, тогда Хельблинд и Раквульф закончить дело, — парировала карлица.
Здоровенный мигу с поразительной аккуратностью поставил рядом с ней маленький столик. Гадалка взяла с него обрезанную сигару из крученых листьев и спичку. Кроме этого, Чайя увидела на столешнице нечто вроде сервиза из керамического кувшина, чашек и горшочков, прикрытого муслиновым платком. У самого края лежала колода карт.