Американский демон

— С Богиней все в порядке. Она раньше была Тритон, черт возьми.

— Закрой его! — снова потребовал он, застыв в напряженной позе. — Или я это сделаю.

Хорошо. Я вздернула подбородок. Я бы не чувствовала себя виноватой из-за этого.

— Ta na shay, ut omnes unum sint, — воинственно сказала я, и, подправив свои мысли, все свечи, кроме оригинала, исчезли.

Ходин задул мою свечу «Все», а затем рукавом стер глиф.

— Трусишка, — сказала я, но мои губы приоткрылись, когда он взял мел и разломил его пополам. — Эй! Прекрати это. — Я встала, и он схватил меня за руку, выглядя так, словно его мысли были настолько заняты, что он не мог решить, с чего начать. — Что ты собираешься делать? — спросила я, отстраняясь. — Расскажешь Дали обо мне?

— Ты использовала эльфийскую магию, — пробормотал Ходин.

— И что? — Я сделала сердитый, разочарованный шаг назад. — Богиня отвечает за магию демонов и эльфов, нравится тебе это или нет. И, судя по всему, она устала позволять демонам купаться в их жалости. Она больше не поддерживает никого из своих детей. Я думаю, она знает, что ты недостаточно силен, чтобы пережить возрождение эльфов, поэтому, если ты хочешь найти свое место в реальности, тебе придется использовать всю свою магию, а не только ту мелочь, которую ты себе позволяешь, и для этого тебе придется слезть с высокого коня и попросить ее о помощи.

— Напрудивший кот? — сказал Ходин, и мои глаза сузились, голова наклонилась, чтобы посмотреть на него.

— Напрудивший. Кот, — сказала я на его внезапно испуганное выражение лица. — Ты больше не можешь править миром из страха и жить в нем. Ты должен использовать все инструменты в своем наборе, чтобы ладить с ним. Я могу помочь, но не в том случае, если ты собираешься повесить меня на дереве, из-под которого я тебя вытащу.

Крылья Дженкса защекотали мне шею, и я подавила дрожь. На мгновение мне показалось, что Ходин собирается убежать, но потом он сделал шаг назад. Опустив голову, он прошептал:

— Я не могу.

— Чушь полная. — Но я замерла, когда его глаза встретились с моими. Он был напуган.

Смутившись, я посмотрела на стол и снова на него.

— Почему нет? — спросила я. Я знала такой страх.

— Потому что я попросил ее о помощи, а она сказала «нет», — сказал он и я поняла, что для него такой ответ было предательством.

Мои плечи поникли.

— И из-за этого, — продолжил он железным голосом, — я был сделан рабом эльфов, ее любимцев, на целую вечность. Я бы все еще был в ловушке, если бы два мира не столкнулись.

Это было то, что я предполагала, но чем больше я думала об этом, тем больше эта последняя осечка ощущалась как пощечина от Богини.

— Те же эльфы сейчас ни хрена не могут сделать, — сказала я, дотрагиваясь до его плеча.

Ходин дернулся назад, и моя рука упала.

— Этот урок окончен, — сказал он, и корзина с лей-линейными принадлежностями, которую он принес, исчезла.

Разозлившись, я оттолкнулась от дивана и стола.

— Это не урок, — громко сказала я, указывая на стол. — Это лабораторная сессия, и она еще не закончена! Если ты уйдешь, я буду работать одна, — сказала я, позволив нотке страха проникнуть в мой голос. — Ты хочешь сидеть на диване и дуться, хорошо, но ты не уйдешь, пока я не закончу. — Я вздернула подбородок, не заботясь о том, что он был зол. Я могла принять все, что бы он ни предложил. — Что еще ты должен сделать сегодня?

Его глаза сузились… А затем он раздраженно сел.

— Ты бы удивилась, узнав, как я заполняю свой день.

«Он собирается остаться?» подумала я, переглянувшись с Дженксом.

— Да, хорошо, сегодня ты заполнишь его, сидя на моем диване, — сказала я, потрясенная тем, что он не ушел. — Мне нужен наблюдатель, присматривающий за мной.

— Какой плаксивый ребенок, — сказал Дженкс с моего плеча, и я фыркнула в знак согласия.

— Я хочу попробовать это с одной из обычных свечей, — сказала я, беря сломанный мел и рисуя новый, закрытый пятиугольник с его десятью разделяющими линиями. — Посмотри, сколько у нас свободы теперь, когда мы знаем, чего хочет Богиня, — добавила я, массируя еще больше крови из проколотого пальца и размазывая ее по свече на день рождения. — И ты можешь просто смириться с этим, — бросила я Ходину, но он был занят размышлениями, скрестив колени и нахмурившись.

— Возможно, мне не стоит так волноваться, — натянуто сказал Ходин. — Небрежно. Ты даже не потрудилась сделать свечу «Все».

— У меня нет времени, — сердито огрызнулась я в ответ. — И если есть что-то, что Тритон поняла, так это нехватка времени.

— Ta na shay, ты сумасшедшая сука, — пробормотала я, ставя свечу в центр. — Ta na shay, obscurum per obscuris. Wee-keh Wehr-sah!

Я выкрикнула последнее, хлопнув в ладоши и дернувшись, когда волна энергии вырвалась наружу, откинув мои волосы назад и пронеслась мимо меня. Дерьмо на тосте, я знала, что лучше не колдовать со злобой.

— Сработало! — воскликнул Дженкс, и я посмотрела на свои руки, ужаснувшись, когда они задрожали. Но это было просто от перегрузки, и искорки исчезли, оставив меня потрясенной. — Смотри. — Все точно то же самое.

Ходин нахмурился, его изображение колебалось сквозь мерцающий защитный пузырь, которым он окружил себя. Его взгляд упал на стол, когда он отпустил круг. Выражение его лица сменилось недоверием, а затем чем-то, чему я не могла дать названия.

— Ха, — пробормотал он, встав.

Горело одиннадцать свечей, десять на концах, одна посередине, их цвета были более насыщенными, чем радуга. Это не только сработало, но и сработало хорошо.

— Ходин, здесь слишком много мистиков? — сказала я, когда мне показалось, что я почувствовала, как Богиня рассмеялась.

— Нет, — сказал он, и я снова начала дышать. Что-то изменилось. Я услышала это в его голосе. Он беспокоится. Обо мне?

— Рейч, почему эти последние две черные?

Я посмотрела на разворот, нахмурив брови, когда беспокойство защипало глаза Ходина. Два последних огня не пропали, но их тоже не было.

— Может быть, это вне моего поля зрения, — сказала я, и Дженкс покачал головой, соскользнув с меня и зависнув рядом с Ходином. — Ты видишь? — спросила я Ходина, и он тоже покачал головой.

— Они горят черным, — сказал он, пугая меня. — Это не копоть. Это ущерб Баку. Сколько раз на тебя нападали?

— Два, — солгала я, и Дженкс захрустел крыльями. — Хорошо, три, — добавила я. Конечно, это было именно то, на что я надеялась, как проклятие подействует, но, увидев ущерб, отраженный в выражении моей души, нить страха обвилась вокруг моего сердца и затянулась. — Но я больше не сплю, так что это не имеет значения. Я не собираюсь уходить в уединение. Ходин, помоги мне здесь. Я не могу прятаться в норе и ждать, когда засну и убью человека, которого люблю.

Ходин молчал, и я медленно опустилась, чтобы сесть напротив него, колокольчики на восхитительном халате, который он мне подарил, зазвенели. Я не умоляла его о помощи, это точно. Но если бы он ушел, я была бы сама по себе. Это было тогда, когда я обычно делала что-то глупое в своих попытках не потерпеть неудачу.

Губы Ходина дрогнули. Шелестя шелковым халатом, он встал, чтобы посмотреть на бильярдный стол.

— Нам нужно настроить их все сразу. Мой рабочий стол дома недостаточно велик. Но этот подходит.