Амнезия "Спес"
Шрифт:
Осмелел и сунулся ближе — прямо под ветки, спускающиеся к самым цветам.
Невдалеке от того места, где я затаился, бегали дети. Странные дети… без штанов и в длинных развивающихся рубахах. Да и волосы у них были не обрезаны, а по длине хорошо превосходили Яновы, даже когда он умудрялся сбежать от приходящих барберов раза три подряд.
«Это же маленькие женщины… как их там, ах — да, девочки!», — наконец-то догнал я.
Впрочем, девочки, гоняя мяч, носились по площадке не хуже заправских пацанов. Я поглазел на них немного, но приметив в стороне наблюдающих за ними взрослых женщин, двинул дальше.
Потом были девочки
А вот дальше я увидел бассейн. Он тоже оказался не таким, к какому привык я. Наш-то, на стадионе — обычный прямоугольный, разделенный на дорожки канатами. Этот же был какой-то неправильной формы, но по размеру превосходил наш. С одного боку в него падал с уступа водопад, а с другого спускалась невысокая горка. Где и обнаружилось еще несколько совсем маленьких девочек, в окружении взрослых.
Но на этих я уже не глядел, мне было чем и без них занять глаза. На краю бассейна расположились очень молодые женщины… или может и их следовало называть девушками, я пока с этим не разобрался… главное, что они были практическими голыми! Лишь несколько мелких кусочков ткани прикрывали… э-э, сиськи и самый низ живота между ног, при этом ткани было настолько мало, что я без труда разглядел, что писюна там — нет!
«Нету?!! Как так?!», — прифигел я по такому недокомплекту.
Но вспомнив кое-какие разговоры и внешний вид кукол Стояка с Прыщавым, который, в общем-то, уже примелькался и не пугал, как в первый день, и понял, что нужно быть дураком, чтобы не догнать, что женщины и должны быть устроены как-то по-другому.
В целом я понял, в чем заключается это «по-другому». Плечи их были узкими, а вот задницы порой шириной превосходили эти плечи в полтора раза, ноги-руки почти без выраженных мышц и, конечно же — сиськи, которые не заметить было нельзя! Рост и размеры всего перечисленного у всех, конечно — неодинаковы, но и мужчины в своих физических параметрах достаточно сильно разнятся, так что в этом ничего странного я не углядел.
А потому просто завис, бегая глазами от фигуры к фигуре в невозможности определиться, что мне нравится больше… Темные гладкие волосы или светлые колечками? Попа крепкая, но с кулачок, или пышная, к которой пришлось бы примериваться, как к тем деревьям? Сиськи мелкие и торчком или большие, едва удерживаемые лоскутками ткани?
Ох, уж эти лоскутки! Главное-то они от меня все-таки скрыли…
Но мне хватило. В жар кинуло так, что припекло, не только пах, но и уши! Трусы опять стали малы, и я попытался сдвинуть придавившую писюн резинку. Нащупал самый настоящий огурец! Отдернул руку и схватился за грудь. Показалось сердце, уж не знаю, от страху или просто до кучи к остальному, из-под сейчас ребер выскочит.
Решил сматываться отсюда и на голых женщин больше не глазеть.
Дальше было легче, там зарядкой занимались одни толстухи, притом полностью одетые и совершенно неповоротливые. Чего вроде легче, делать с вытянутой над головой рукой боковые наклоны?! Нет, эти жирдяйки кряхтели так, что было слышно даже мне на краю поляны!
«Так их, гонять побольше, чтоб настолько не разжирались!»
Но нет, немолода уже, но
вполне стройная женщина, которая видно руководила занятием, не покрикивала на них, а лишь ласково подбадривала:— Умницы! Вот так, аккуратненько, без нажима, гнемся насколько можем!
Позади всех, но ближе всего ко мне, стояла самая, наверное, толстая из занимающихся, так она и вовсе тихонечко постанывала. И вот та, которая должна была бы гонять их нещадно за такие-то телеса, подошла к ней и принялась наглаживать спину.
— Тихо, тихо, Роза, осторожно! Но все же старайся, ты ж понимаешь, что с твоей двойней, если не заниматься, вообще с кровати не встанешь.
Я так вот ничего не понимал — ни по ситуации, ни по словам…
Но догнал, что нагляделся уже на местные чудеса и пора мне сваливать к выходу. Как был на корячках, так и стал пятиться назад. Все дальше и дальше от края площадки.
— А ты что такое делаешь? — раздался совсем рядом со мной звонкий голосок.
«Ну, все, допрыгался… вернее, доползался!», — понял я.
Обернулся испуганно, поскольку как-то сразу вспомнилось, что бывает с теми, кто без допуска обнаруживают в рубке! Когда великий хочун вел меня сюда, я как-то такую ситуацию даже не рассматривал…
Видно пока крался под крайними ветками, и все мое внимание было отдано площадке, я не заметил, что приблизился к еще одной дорожке, выходящей из глубины парка. И вот теперь, на ее краю, стояла девочка и с интересом меня разглядывала. Рядом, на том же краю дорожки находилась лавочка, а на ней лежала раскрытая книжка. Видно здесь девочка и сидела, пока я не выполз сюда, ей напоказ.
Не поднимаясь в рост, с корячек пересел на корточки и, выставив ладонь, попросил:
— Не пугайся только, и не ори. Ладно?
— Ладно, — кинула она, — не буду пугаться, я ж не глупая, бояться человека. Вот говорят, где-то за границей Корабля, водятся страшные звери, их бы, наверное, испугалась. А тебя-то зачем? Ты не страшный.
«И на том спасибо»
— А «не ори», это значит «не кричи»? — уточнила она.
— Ну да, — подтвердил я, соображая, как мне от нее отвязаться и смыться в заросли, а то, не ровен час, еще кто-нибудь объявится. — Я пойду? — спросил я, поднимаясь на ноги и потихоньку отступая от дорожки.
— И мы даже не познакомимся? — расстроенно спросила девочка. — А мне так хотелось поговорить с тобой. Ты такой необычный — как мужчина, но только маленький, я таких не видела еще. Да я и взрослых-то мужчин вижу редко, иногда только сталкиваюсь с отцами, когда они к нашим матерям на сеанс оплодотворения приходят. Да еще врачи иногда бывают, только чаще все же женщины…
Последнюю фразу девочки я пропустил мимо ушей, а вот предыдущая меня заинтересовала:
— Оплодотвоне… ния, это чё и зачем?
— Да как же?! — удивилась девочка, — Делать новых членов экипажа. Ты разве не знаешь?
— Нет, не слышал такого слова.
— Ой, да ладно?! Когда отец приходит к Матери, то это обычно «для оплодотворения», врачи между собой частенько говорят — «случка», когда считают, что их не слышат. Маленькие девочки, не в счет. Когда то же самое происходит с милостивицами, то есть, не для зачатия нового члена экипажа, то говорят «секс». Хотя, у постоянных пар это тоже так называется, но иногда и «любовь». Я не совсем разобралась, в чем там разница пока, но думаю, она есть, — серьезно излагала моя мелкая собеседница.