АН (цикл 11 книг)

— Аскольд, милый, с тобой всё в порядке? — услышал я обеспокоенный голос Сони. Её тёплая рука коснулась моей щеки.

Повернувшись к жене, я выдавил из себя улыбку.

— Да, дорогая… Просто… оказывается, твой отец был и для меня важным человеком.

На миг прикрыв глаза, я взял себя в руки.

— Елизавета Александровна, — строго сказал я, глядя тёще в глаза. — Я тот, кого вы искали. И я очень прошу вас рассказать всё, что вы узнали от моего боевого товарища.

Она сощурила взгляд, три секунды смотрела на меня, а затем решительно кивнула:

— Хорошо. Хм… Но прежде… Скажите, Аскольд. Что это за феномен с изменением поведения? Перерождение души существует? Вы и мой муж вспомнили, кем были в прошлой жизни? И жизнь эта происходила где-то далеко от нашей планеты?

— В общих чертах — да, — кивнул я.

— Хорошо, — повторила императрица и тепло улыбнулась. — Значит, Иван остался Иваном, просто вспомнил прошлое. Хм… как интересно.

Я отчётливо слышал в её голосе облегчение. Уж не знаю, приняла ли она мои слова за истину или просто заставила себя верить в них, чтобы облегчить душу. Наверное, ей проще принять, что её муж вспомнил то, что забыл, а не то, что она вдруг оказалась с другим мужчиной. Особенно, когда собираешься говорить обо всём этом при дочери.

— Аскольд, отвернитесь, пожалуйста, — огорошила меня тёща. На мой удивлённый взгляд она нетерпеливо выпалила: — Прошу вас, отвернитесь. Мне необходимо кое-что достать.

Хм… ну ладно.

Я уставился на шторы. Вроде нормальные. Но отчего-то мелькнула в голове мысль, что Соня захочет их поменять.

Послышался шелест ткани откуда-то снизу.

— Мама! Что ты опять творишь?!

— Повежливее, Солнышко.

— Мама, зачем ты задираешь подол платья!

— Солнышко, — вздохнула тёща. — Я попросила твоего мужа отвернуться, чтобы слегка нивелировать неприличный момент. Так зачем ты комментируешь то, что он не видит?

— Эм…

— Всё. Аскольд, можете поворачиваться.

В руке императрица держала небольшой деревянный цветок. Симпатичный. Вот только мне кажется или под её пальцем небольшая кнопка?

— Это сделал мой муж, — пояснила императрица. — Специальный аппарат, блокирующий возможность прослушки через устройства. Этот цветок мне помог спасти Соню из Кремлёвского плена и сбежать самой.

— Вы позволите? — я протянул руку.

Поколебавшись секунду, тёща нехотя дала мне своё деревянное сокровище. В самом деле, неплохо выстрогано. Не помню, чтобы наш Иван занимался столярными делами. Должно быть, навык достался от самого императора. А вот запихнуть внутрь кустарно собранную глушилку… Такое нашем Ивану и в самом деле под силу.

— Держите, — я вернул цветок, — Берегите его.

— Конечно, — она поспешно забрала свою прелесть и больше не выпускала из рук.

— Елизавета Александровна… — начал было я, видя, что женщина ушла в какие-то свои мысли.

— Да-да… В общем. Он был… другим полгода. А затем в последние полгода своей жизни и вовсе превратился в овощ. Мы даже не могли нормально поговорить. Он приходил, и… — она поморщилась и махнула рукой. — Но за те полгода, когда Иван был… скажем так в здравии, он рассказал мне всё, что знал. Годуновы используют артефакт. Необходимо этим артефактом уколоть Рюриковича, чтобы… скажем так, «подключиться» к его управлению. Одного физического контакта артефакта и Рюриковича достаточно на всю жизнь. Мой муж предполагал, что столь долгий контроль не подчиняет человека полностью. Но делает послушным Годуновым. Естественные потребности остаются. Возможно, даже обостряются. Потому… — она чуть смутилась. — Но вы поняли.

Потому император и ходит к своей жене, даже когда не стоят задачи продолжения рода. Чтобы удовлетворить потребности.

— Вероятно, и артефакт будет работать хуже, если попытаться сделать более полный контроль и заблокировать часть потребностей, — продолжила пересказывать предположения Ивана императрица.

— Значит всё-таки артефакт? — недобро прорычала Софья.

— Да, Солнышко, — кивнула её мать.

— Но… Зачем они убивают нас? — сжала кулаки Соня. — Артефакт не может держать под контролем много целей? Сокращают… — она сморщилась и выплюнула последнее слово: — поголовье?

— Вероятно, что-то вроде того, — кивнула императрица. — И… ещё нахождение под контролем само убивает тело. Из-за, — она повернулась ко мне и произнесла по слогам: — рах-ны.

Забыв о самоконтроле, я широко распахнул глаза. Затем сощурился, напряжённо выдохнул и сжал кулаки.

— Вот почему вы упомянули сарнитов, — покачал я головой. — Что-то подобное я и предполагал. Итак, Иван сказал, что артефакт работает на рахне?

— Да, — с готовностью кивнула тёща. — Но он также подчеркнул, что сами Годуновы не сарниты. Потомки сарнитов!

Хм… Всё-таки мы не ошиблись…

— Аскольд… Что за рахна? И что за сарниты? — осторожно коснулась моей руки Соня.

— Наши враги. Энергия и твари, жаждущие лишь разрушения, — сухо произнёс я. — Но это именно сарниты, не их потомки. Елизавета Александровна? — я поднял вопросительный взгляд на императрицу.

Она задумалась, напряжённо хмуря брови.

— Вот ещё что, — вспомнила императрица. — По мнению Ивана, его пытались убить. Но что-то пошло не так, и он вспомнил свою прошлую жизнь.

Женщина вертела деревянный цветок в своих руках и не сводила с него глаз. Так что не заметила, как мы с Соней переглянулись.

Соня поняла, что Годуновым всё-таки удалось убить Ивана Рюриковича? Просто в тот же миг в него вселился уже Иван с «Львиного когтя»? Или Соня приняла идею матери и верит не во «вселение» иных душ, а в «воспоминание прошлой жизни»?

И ведь объективно нельзя проверить, какая гипотеза правильная.

— Он услышал, — продолжила тёща, — что на убийство артефакт заряжается один год. Собственно… то, когда он изменился и сколько после прожил — полностью это доказывает.

— Заряжается… — повторила за ней Соня и резко повернулась ко мне. — А как заряжается? Этой странной энергией? Рахной?

— Вряд ли, — хмуро ответил я. — У Годуновых, скорее всего, нет своей рахны. Для тех же, кто владеет рахной, необходимо высасывать жизнь. Вряд ли артефакт сам по себе на это способен, если его функционал — контроль и убийство. Как же тогда… Полагаю, кровь. Устраивают для артефакта жертвоприношения.

— Да! Иван что-то говорил про то, что они много крови льют! — вспомнила императрица.

— Вот и ответ… — вздохнул я. — Что ж, Елизавета Александровна. Большое вам спасибо, — из положения сидя я поклонился. — Благодарю за то, что нашли меня и передали мне слова моего товарища.

— В первую очередь я передала вам слова моего мужа, — выпятив грудь, гордо заявила женщина. — Это мой долг, как его жены. И моя благодарность ему за всё, что он сделал для нас. Я не уверена, что смогла бы вытащить Соню из Кремля или сбежать сама без усилий моего покойного супруга. Ведь это он указал мне на людей, которым можно доверять. И он сделал мне это, — произнесла императрица, чуть приподняв деревянный цветок. Она одарила своё сокровище нежным взглядом и печально улыбнулась.