АН (цикл 11 книг)

* * *

— Перед ликом Владыки бескрайнего неба, перед ликом его да в обители его, встретим же доброго молодца, готового сегодня связать жизнь свою с возлюбленною девицей! — торжественно объявил верховный жрец Перуна.

— Смотрите, выходит! — возбуждённо шепнула сёстрам Яна.

Служительницы в серых платьях распахнули тяжёлые двустворчатые двери, каждая из которых достигала метров четырёх в высоту. В главный зал храма Перуна уверенной походкой вошёл молодой светловолосый мужчина в белом национальном костюме с красным орнаментом. Его рубаха была подвязана красным же кушаком.

— Братец отлично выглядит, — заметила Варя Оболенская — одна из близняшек.

— Хорош, как всегда, — хмыкнул Борис, который вместе с Глебом стоял рядом с близняшками.

Аскольд вошёл в зал и остановился в его центре, не дойдя половины пути до главной статуи Перуна. Жениха встретил Верховный жрец и сейчас рассказывал ему о важной роли мужчины в семье:

— Как Владыка наш, Бог-Громовержец, твёрдой рукой правит Небесами, и делами своими служит примером для прочих богов, так и глава семьи является непоколебимым примером для детей своих…

— Хм… кажется, братец всё же слегка волнуется, — шепнула Яна на ухо Алисе.

— Почти незаметно. Но да. Как-то странно он поглядывает на дверь… — сдержанно проговорила Алиса.

«Всё ли будет нормально? Это непонятное противостояние вдовствующей императрицы и Канцлера меня нервирует», — подумала девушка.

— Ну что ж, добрый молодец! Пришло время явить нам красный лик твоей избранницы. Пришло время отцу да матери под белы ручки привести к тебе дочь. Встречай её, прими, чтобы больше не отпускать! — Верховный жрец с силой стукнул посохом об пол, и тяжёлые двери зала снова растворились.

— Какая же она красавица! — восхищённо выпалила Маша Оболенская, не сводя глаз с невесты.

— Ты не хуже, — как бы невзначай произнёс Глеб.

— Гляди, Аск от неё глаз отвести не может, — шепнула старшей сестре Яна.

— Ага, — ответила Алиса.

— А Соня как-то необычно выглядит. Всё время такая величественная, гордая, а сейчас вся из себя робкая скромница, даже глазки не поднимает.

— Традиции, Яна, ты такая же будешь на собственной свадьбе.

— Вот ещё!

«Неужели, Соня в самом деле расчувствовалась? — думала про себя Алиса. — А Аскольд, наоборот, с неё глаз не сводит. Хотя нет, на императрицу и Канцлера тоже глянул… хм…»

— Или показалось, — задумчиво проговорила Яна, пропуская мимо ушей торжественные речи верховного жреца.

Софья осторожно подняла глаза на своего жениха. В этот момент жрец прогремел:

— Все равны пред ликом Владыки! Владыка принимает вас в своём доме, и вместе с вами взирает за тем, как рождается новая семья. Родители, пришло время вверить ваше драгоценное чадо её избраннику!

Канцлер и императрица одновременно вложили ладони Софьи в руки Аскольда.

— Восславим же вместе жениха и невесту! — прокричал жрец.

Под аплодисменты родственников Аскольд повёл Софью к главной фигуре Перуна. Жрец величественной походкой шёл рядом.

— И всё-таки они счастливы, — мечтательно проговорила Яна.

Бросив взгляд на сестру, Алиса ничего не ответила. Старшая из дочерей Оболенских полностью разделяла это мнение. Хотя буквально несколько секунд назад её сердце сковывала тревога.

Аскольд и Софья замерли перед деревянной фигурой Перуна.

— Пред ликом Владыки нашего и гостями вашими, с чистым сердцем и добрыми помыслами, ответь же, добрый молодец, берёшь ли ты эту красну девицу в жены? — громогласно вопросил верховный жрец, замерев справа от божественной фигуры.

— Да, — твёрдо произнёс Аскольд.

— Пред ликом Владыки нашего и гостями вашими, с чистым сердцем и добрыми помыслами, ответь же, красна девица, берёшь ли ты этого доброго молодца в мужья?

— Беру, — голос Софьи вроде бы звучал нежно, однако Алисе могла бы поклясться, что услышала в нём властные нотки.

— Раз так, пришло время делом ответить на ваши слова. Внесите первый грош в семейный кошель!

Жених и невеста взяли из деревянной коробки, стоявшей слева от статуи Перуна, заранее подготовленные кольца.

— Мне кажется, или они похожи? — напрягая глаза, спросила Яна.

— Да, — тепло проговорила Алиса, наблюдая за тем, как её брат и лучшая подруга осторожно надевают кольца на безымянные пальцы друг друга. — Похожи. Оба из золота и с александритами.

Верховный жрец повернулся к статуе Перуна, подняв обе руки в верх, он обратился к деревянной фигуре, будто бы к богу во плоти:

— Владыка наш запомнит ваши слова и дела, — жрец повернулся и обвёл рукой всех собравшихся: — Гости ваши запомнят ваши слова и дела, — он выразительно посмотрел на лица Аскольда и Софьи и степенно проговорил: — Будьте счастливы под взглядом Владыки. Будьте достойны под взглядом Владыки. Властью, данной мне Владыкой, объявляю вас мужем и женой. Явите нам рождение новой семьи!

Аскольд, не сводя глаз с Софьи, широко улыбнулся и, притянув к себе свою теперь уже официальную жену, с жаром поцеловав ее в губы.

— Аж за душу взяло! — громко хлопая, проговорила Яна. — Ну после такого надо бы и поесть…

— Самая тяжёлая часть сегодняшнего дня у них ещё впереди, — усмехнулась Алиса.

Глава 23

— Боги, сколько же тут народу! — тихо проговорила Юля Ромодановская, повернувшись к жениху. Пусть великая княжна Казанская сохраняла внешнюю невозмутимость, Арвин расслышал в её голосе откровенное восхищение.

— Ну а что ты хотела, не каждый день дочь Рюриковичей выходит замуж. К тому же не за Годунова, — он обвёл взглядом огромнейший зал, полный гостей.

Светская часть свадьбы проходила на территории Московского квартала Оболенских. Пожалуй, никогда раньше этот квартал не видел такой концентрации высокородных гостей на один квадратный метр своей площади.

Все княжеские семьи присутствовали здесь.

Все семьи министров.

Семьи пяти генерал-губернаторов.

Годуновы.

Вдовствующая императрица.

А ещё семьи друзей, вассалов и торговых партнёров.

— Охо-хо, Юлия Евгеньевна, Артём Вениаминович, бесконечно рады вас видеть! Должен признать, традиционные наряды вам особенно к лицу! — перед Юлей и Арвином остановилась колоритная пара бояр Орликовых. Тех самых, чей род раньше управлял Москвой. А ещё их род породил княжеский род Орловых, правящих Новгородом.

— Никанор Петрович, Марфа Ивановна, добрый день, — одарила их лёгкой полуулыбкой Юлия. — Но так свободно и естественно чувствовать себя в традиционных нарядах, как это делаете вы, нам ещё учиться и учиться.