Аналитик

— Если Кобе когда-нибудь не понравится работа парня, и тот его решит наказать, стоит заступиться, — задумчиво прошептал себе под нос Орджоникидзе. — Но только в этом случае. Сближаться сейчас — точно подставить парня под подозрительность Кобы. Не стоит оно того.

* * *

Домой я вернулся вымотанным. Люда тут же налила мне тарелку супа и стала расспрашивать, как все прошло.

— В целом — нормально, но что конкретно решат, пока не знаю.

Тут она удивилась, что я выступал аж перед Политбюро, после чего еще сильнее вцепилась с расспросами.

— Совсем ничего не знаешь? — показательно расстроилась она.

— Ну, некоторым мое выступление понравилось. Но не всем. Потому и не знаю, что дальше будет, — не стал я скрывать свое впечатление от концовки доклада.

Как бы то ни было, скоро все равно все узнаю. Хотя Люда долго еще выпытывала подробности — что у меня спрашивали, как смотрели, что не понравилось и кому. Сначала я еще отвечал, а потом устал и сослался на то, что доклад может быть и секретным. Пусть мне об этом прямо никто не говорил, но ведь может же такое быть? И зачем тогда Люде знать о том, что и рассказать потом никому нельзя. Последний аргумент стал решающим, и жена отпустила меня спать.

На следующий день вопросами про прошедший доклад меня уже закидывали в институте. Всех тоже как и Люду удивило, что отчитывался я не только перед Сталиным, этого люди и так ждали, а перед всем составом Политбюро. Удивило — мягко сказано. Впечатлило до невозможности. Аня так вообще в обморок упала. Трусиха, всего боится. Не стал ее «добивать» тем, что именно тема заключенных и лагерей больше всего пришлась членам Политбюро не по вкусу. Это же она мне ее принесла, и с ней мы прорабатывали детали.

Новых заданий нам пока никто не давал, поэтому я дал людям день отдыха. А сам пошел в горсовет. Именно там курировали стройки и распределяли рабочие бригады. Мне рабочая бригада была не нужна, я пока шел провентилировать вопрос — знакомы ли местные партийные функционеры с новым положением о строительных кооперативах. Оное как раз должно было выйти в начале этого месяца, а я не забыл о своем желании получить для нас с Людой отдельную квартиру. Заодно и о собственных сотрудниках позабочусь. Ну и придется подтянуть кого-нибудь еще. Через того же отца — на заводе, где он работает, наверняка найдутся пока еще не имеющие собственного жилья работники. Как раз наберем людей на полноценный дом.

В горсовете мне пришлось проторчать весь день. Про положение там не только знали, но уже и настоящая очередь выстроилась из желающих зарегистрировать кооператив на строительство дома. И никак эту очередь не обойти, если конечно не хочешь недоброжелателей на ровном месте себе получить. Или долг перед начальником отдела застройки. Ни то ни другое мне было не нужно, так что отстоял я почти три часа. После чего еще минут пятнадцать заполнял бланки, которые только недавно появились, как приложение к положению (ха, почти в рифму), после чего покинул душный кабинет. Теперь дело оставалось за малым — набрать людей в кооператив, после чего снова прийти в горсовет и получить разрешение на строительство и место под застройку. Типовые дома на разное количество жильцов уже были разработаны, и я даже получил их описание. Один из таких проектов и будет выдан вместе с назначенным прорабом. А вот людей для работ и материалы придется искать уже самим кооператорам. Как и деньги на строительство. Все это прописано в положении, но последнее я и так заранее знал, не зря же сам пробивал эту идею.

Домой я вернулся с чувством хорошо выполненной работы. И тут же обрадовал Люду, показав ей бланк, который еще предстояло заполнить подписями будущих участников кооператива.

— Любимая, у нас будет своя квартира!

— И-и-и!!! — оглушил меня радостный визг.

На второй день в институт так никто и не позвонил, и не сообщил об итогах прошедшего заседания. Что решили по докладу? Это меня нервировало, да и остальные сотрудники спрашивали. Вот я и не выдержал, позвонив в приемную товарища Сталина. Его секретарь передал, что Иосиф Виссарионович пока занят, а насчет итогов можно не волноваться. Институт будет продолжать работу, но подробности узнаю позже уже от самого генсека. Ну хоть какая-то определенность!

Обрадовав этой новостью коллектив, дал указание доработать отчет. Готовили-то мы его в спешке — вдруг что-то было упущено? Также собрал подписи на кооператив у тех, кто хотел получить свое жилье и готов был для этого не только отдавать ползарплаты, но и по вечерам ходить на стройку. Таких оказалось больше двух третей человек от всего состава института. Что и не удивительно — большинство сотрудников-то еще как и я только заканчивают учебу.

Получив подписи, отправился домой. Теперь эту бумажку отцу передам — пускай дополнит ее своими работягами. Еще вчера вечером разговор у меня с ним об этом состоялся. Сегодня он должен спросить, кто желает поучаствовать в кооперативе, а завтра уже и подписи возьмет.

— Блин, засада, — задумчиво протянул я, крутя в руках бланк с собранными подписями.

Проблема была в том, что их оказалось… не то чтобы много, но ни под один типовой дом такое количество людей не определишь. Вот к примеру — самый маленький типовой дом, трехэтажный с тремя подъездами, рассчитан на тридцать шесть семей. В моем институте я собрал восемнадцать подписей, включая собственную, чего даже на такую «кроху» не хватало. А отец умудрился собрать аж пятьдесят шесть! Все вместе — это семьдесят четыре потенциальных квартиры. Но ближе всего к такому количеству подходил пятиэтажный четырех подъездный дом на семьдесят два человека! А куда еще двум деваться? Бросить их? Так ведь уже есть их подпись. Набирать еще людей? А если снова либо не хватит, либо будет избыток желающих? Что скорее всего и произойдет.

Вот и сидел я, крутил и так и эдак бланк, пытаясь что-нибудь придумать. Получалось плохо.

— Что, придется кому-то отказать? — протянул батя, тоже задумчиво чесавший голову рядом.

— Не хотелось бы. Уже ведь обнадежили людей, — вздохнул я. — Да и подпись в бланк они поставили.

— Такова роль руководителя, — мрачно заявил он. — Самая паскудная из обязанностей — уметь сказать «нет» человеку, который тебе ничего плохого не сделал. Просто потому, что иначе нельзя.

— А если можно? — посмотрел я на него.

— И что ты предлагаешь? Дальше народ набирать? Точную цифру не подгадаешь.

— Ну почему же, — не согласился я с ним. В голове забрезжила идея. — Вполне можно прикинуть, какие типовые дома выбрать, после чего добрать недостающих будущих жильцов. Вот смотри, — достал я из папки стопку бумаг с примерами типовых домов. — Как тебе такой вариант: два дома — один на тридцать шесть и второй на сорок восемь квартир? Нам всего десять человек надо еще найти и будет полный комплект.

— И где ты их найдешь? — покосился на меня отец. — На большое предприятие идти — только раздор в коллектив вносить. Этой «десятке» счастливчиков сразу завидовать начнут. А маленький коллектив… таких сейчас немного. И как правило, эти люди уже жильем обеспечены.

— Есть один вариант, — не согласился я с ним. — Завтра же схожу.

В этот момент я думал о своем друге, Борисе. Он все еще с родителями живет, а ведь мы с ним ровесники. Захочет ли он себе жилье собственное? Что-то мне подсказывает, что да. И в их КБ вряд ли собственными квартирами обеспечивают. Иначе бы он меня уже на новоселье позвал. А коллектив там небольшой. Вот к нему и схожу, узнаю все.

Позвонить бы, да только у Бориса в отличие от меня дома телефона нет, а есть ли такой аппарат и какой там номер в их КБ, я понятия не имею. И вряд ли даже через телефонистку до него дозвонишься — секретность все же.