Аналитик

— Юр! Как хорошо, что ты еще не уехал! — крикнул я водителю, когда выбежал на улицу.

Скорая — это конечно хорошо, но нужно доставить Люду в больницу немедленно. А в доме у друга телефона нет, вот я и побежал искать машину. Даже намеревался попросить кого-нибудь из проезжающих, если не увижу свободного такси. Тут с машинами сейчас туго. Но повезло — мой водитель все еще был здесь и похоже изначально не собирался куда-то далеко отлучаться пока я гощу у Чертоков.

Предупредив Юру, что сейчас спущусь с женой, и нужно будет быстро ехать до ближайшей больницы, где есть родильное отделение, я кинулся обратно. Люда уже медленно спускалась по лестнице, поддерживаемая с двух сторон Борей и Полей. Я сразу заменил Полину с ее стороны, и дальше уже мы с другом чуть ли не на руках спустили Люду вниз.

— Как бы в пути не родила, — прошептал Борис, покосившись на усаживающуюся в машину мою жену.

— Вряд ли, — не согласилась с ним Полина. — Роды, бывает, по несколько часов идут. Но поспешить, конечно, стоит, только не растрясите ее в дороге.

Дальше уже мы поехали втроем: я с Людой и Юра за рулем. Повезло, что доехали без происшествий. Любимая была бледной, но держалась. Да и вообще ни схваток пока не было, ни на боли не жаловалась. Лишь губу прикусила и молчала.

В больнице я быстро объяснил дежурящей на входе санитарке, что у нас случилось, и та уже вызвала врача. Передав Люду прибежавшей женщине «с рук на руки», я остался ждать в приемном покое. Дальше меня просто не пустили.

— Все, Юр, спасибо, — вышел я к водителю. — Выручил здорово. Не знаю, сколько роды продлятся, но Люда здесь в любом случае надолго, — вздохнул я.

— Может вас до дома довезти? — предложил вдруг обычно молчаливый парень.

— Да нет, — задумчиво обернулся я на вход в больницу. — Дождусь уж здесь окончания. Надеюсь, не прогонят, — хохотнул я, а внутри у самого мандраж бьет.

Как там Люда? Не будет ли осложнений? Ребенок здоровый родится, или что-то случиться может? Мы приехали под вечер, Люда на сохранении не лежала — отказывалась наотрез, как я ее с мамой не уговаривал — так что здесь ее не знают. Ни какое у нее здоровье, ни возможные побочки от лекарств. Сейчас я сильно жалел, что пошел на поводу у супруги. А до этого весь в работе был — днем в институте, вечером на стройке. Думал, раз она выглядит нормально и сама не хочет ложиться, то знает, что делает. Дурак!

— Да не переживай, парень, — подошла ко мне санитарка. — Родит твоя ненаглядная, куда денется. Вон, на стул присядь, — махнула она рукой на ряд стульев возле стены, — ждать тебе долго.

В тревожном ожидании прошло полночи. Заснуть я так и не смог и лишь вышедшая в третьем часу в приемный покой врач, заметив меня, махнула рукой, подзывая.

— Вы все еще здесь? — хмыкнула она устало. — Не ошиблась, значит, твоя жена.

— Кто? — только и смог я выдавить из себя охрипшим от волнения голосом.

— Мальчик. Здоровый, — улыбнулась доктор. — Мама с ребенком останется у нас на пару дней, а потом можете забирать. Езжайте домой и лучше выспитесь. А завтра подготовьте комнату к их возврату, если еще не успели.

После этого она пошла к санитарке и что-то стала ей тихо говорить, но мне уже было не до женщин. Роды прошли успешно. У меня как камень с души свалился. И уже потом пришла мысль — я стал отцом! Да, пожалуй, теперь и правда можно домой…

— В следующий раз обязательно заранее в больницу ляжешь, — ворчала моя мама на Люду спустя три дня.

Та не обратила на это никакого внимания, с любовью и нежностью смотря на сосущего ее грудь сына. А вот я согласно кивнул. Ну нафиг такой экстрим! Больше я на уговоры любимой оставить ее дома в последние дни беременности вестись не собираюсь.

Сына назвали Алексеем. Предложил я — почему-то накатила неожиданная тоска по моему имени из прошлой жизни, а Люда и не возражала. Она вообще будто ни на что внимания больше не обращала, полностью сосредоточившись на ребенке и его состоянии. Даже отвечала на прямой вопрос не всегда, а когда отвечала, то с некоторой рассеянностью.

В институте за эти дни я появился один раз — проверил, как идет работа, предупредил, что в ближайшее время буду занят из-за рождения сына, и умчался домой.

Еще немного поворчав для порядка, мама ушла на кухню. Я же в это время любовался своей женой. После родов она как-то неуловимо преобразилась. Теперь уже девушкой не назовешь, она будто повзрослела и приобрела ту женственность, что отличает взрослую и опытную женщину от обычных наивных девчонок. Налитые молоком груди казались еще более притягательными, и я отчаянно завидовал своему сыну, что с причмокиванием сейчас терзал одну из них.

Отвлек меня от созерцания картины кормящей свое дитя матери звонок телефона. Тут же подскочив и кинувшись в коридор, чтобы поскорее поднять трубку — не дай бог сын испугается этой трели — я уже через пару секунд отвечал на звонок.

— Сергей? — раздался в телефоне смутно знакомый голос.

— Да, это я.

— Ну наконец-то я смог тебя найти, — усмехнулись на том конце провода. — Кстати, поздравляю с рождением сына.

— Спасибо, Александр Александрович, — ответил я, наконец узнав голос моего декана.

— Я что звоню-то, ты конечно теперь уже начальник и вообще занятой человек, но диплом защитить все же надо. А то так и останешься без официальной бумаги об окончании нашего заведения.

— И когда защита?

Я покосился в коридор, где из комнаты вышла Люда с Лешей на руках и направилась на кухню. За диплом я не переживал. Уже давно его дописал и отдал Жижиленко. А вот про защиту и правда забыл.

— Послезавтра. Жду тебя к десяти утра, не опаздывай!

Заверив его, что буду вовремя, я положил трубку, а после задумался, что я еще мог забыть. И тут же понял, что месяц, отведенный на создание нового отчета, по факту уже закончился. От этой мысли по спине пробежали мурашки. Срок, отведенный товарищем Сталиным и политбюро, прошел, а работа не готова! «Сборщики» приехали незадолго до родов Люды. Я на следующий день после того, как друг пригласил нас в гости, как раз планировал собрать всех командировочных и аналитиков, после чего вникнуть в те данные, которые они привезли. Как раз и аналитики бы уже были с ними ознакомлены и могли говорить по существу. А там еще пара дней на окончательную систематизацию полученных сведений с учетом уже проработанных архивных данных и можно идти сдавать работу. Но внезапные роды выбили у меня из головы все мысли. И в институте никто не напомнил!

Я тут же позвонил на работу, чтобы узнать, не приходил ли запрос из Кремля. Секретарем я с момента создания института не обзавелся — в рабочие часы и так почти постоянно был в своем кабинете и случаев, когда бы он мне понадобился, так и не представлялось. А вот поди ж ты! Именно сейчас секретарь бы мне не помешал. И напомнил бы о сроках сдачи отчета, да и на мой звонок смог бы ответить. А так пришлось звонить на номер нашего парторга. Валерий Семенович оказался на месте и первым делом спросил, как поживает мой сын и Люда. Все ли в порядке, или мне нужно еще время для того, чтобы помочь жене войти в «рабочие будни».

— Все хорошо, — заверил я его. — А у вас там как? По поводу нашего отчета еще не спрашивали?

— Да, звонили, Сергей, — сказал Лукьянов. — Но не переживай, мы все подготовили и уже отправили.

А вот сейчас мне реально стало не по себе. Я ведь даже не знаю, что получилось в итоге! Да, мы готовили черновой вариант. С аналитиками я не раз обговаривал с каждым сотрудником об их части отчета. Говорил в том числе и что нужно добавить из тех материалов, что привезут «сборщики». Однако я помню, как готовился прошлый отчет, и сколько я лично правок вносил. Да и сейчас я планировал внести не меньше! Черновой вариант на то и «черновой», что является лишь базисом, который еще и «прилизать» нужно и акценты правильно расставить. Да и самое главное в моих отчетах — это подача материала. До сих пор помню слова Сталина, что ему понравился мой отчет по туризму из-за вида, подачи и тех самых акцентов. А теперь что мне скажут?