Аналогичный мир - 2
Шрифт:
Определённых мест в столовой ни у кого не было, просто уже сложились компании, которые и держались вместе. Женя обычно посылала вперёд Алису, которая и занимала для них шестиместный стол, а на свободный стул кто-то подсаживался. Сегодня это был Костя. Он хотел сесть между Дашей и Машей, но те устроили небольшую толкотню и неразбериху, и Костя оказался рядом с Эркином да ещё так, что ни перемигиваться, ни перешучиваться с девчонками не получится. Костя с ожесточённой быстротой очистил тарелку пшённой каши, залпом выпил чай и ушёл, обиженно надувая губы. Эркин настолько ушёл в собственные
После завтрака Эркин подошёл к прилавку, долго внимательно разглядывал и, ничего не купив, отошёл. И когда они все вместе вышли из столовой, заговорил сам:
— Если завтра будем… поминать, то мне сегодня надо в город. Купить всё.
Лицо его было сосредоточенным, и взгляд Жени стал тревожным.
— Эркин… — начала она.
— Ничего не случится, — сразу ответил он. — Фёдор, ну, мы в одной комнате, каждый день в город ходит. И ничего. Я с ним пойду. И куплю, — Эркин немного смущённо улыбнулся. — А что покупать?
— Выпивку, закуску, — начала Маша. — Ну, что положено.
— Маш, — перебила её Даша. — За выпивку же… визу отберут. Ты что, забыла?
— Ах ты, чёрт, — растерялась Маша. — Что же делать?
Эркин посмотрел на Женю, но и она явно не знала ответа.
— Может… поговорить с комендантом? — предложила Даша. — Ведь такое дело, девятый день.
— Не разрешит, — покачала головой Маша. — Тут у каждого… своё найдётся.
— И не помянуть нельзя, — вздохнула Женя.
— Нельзя? — переспросил Эркин.
— В том-то и дело, — горько вздохнула Даша.
— Я… поговорю с остальными, — предложил Эркин. — Поспрашиваю. Хорошо, Женя?
— Хорошо, — кивнула Женя. — И я поговорю.
Приунывшие Даша и Маша встрепенулись.
— Ага, и мы.
— Чего-нибудь, да придумаем.
— Ну вот, — улыбнулась Женя. — Ты только, когда в город пойдёшь, скажи мне, ладно?
— Ладно, — кивнул Эркин. — Обязательно скажу.
За разговором они дошли до женского барака. Обычно, если Женя только не отправлялась стирать, Эркин шёл за ней в барак и, сидя в углу, чтобы не мешать, молча смотрел, как она шьёт или штопает. Но сегодня он, не заходя к ним, пошёл за баню.
Там, между баней и котельной, днём собирались мужчины. Даже вчера, когда, не переставая, моросило, толпились, а уж сегодня…
Не дойдя до бани, Эркин сообразил, что сигарет у него для серьёзного разговора мало. Но возвращаться в барак за сигаретным талоном а потом бежать в столовую… Нет, вон уже последние вышли, и уборщица запирает дверь. Всё, значит, до обеда. Да и заметили его уже.
Не меняя шага, Эркин подошёл и встал в общий круг. И по тому, как ему кивнули, принимая, понял: дополнительной прописки не требуется. Эркин вытащил сигарету, закурил, чтобы не ломать компанию, не выделяться, и стал слушать. Разговор шёл о войне, чего он совсем не знал, даже не всё сказанное понимал, больше так… догадывался. Слушал и ждал подходящего момента, чтобы вклиниться со своим вопросом.
Подходили, уходили. Эркин ждал. Возникла неизбежная в разговоре о войне тема погибших, и кто-то сказал:
— А полегло сколько? И помянуть их некому.
Эркин
спросил:— А как это… помянуть?
Ему ответило сразу несколько голосов:
— Так уж положено.
— По обычаю.
— Да, у нас, у русских, так уж заведено.
Эркин кивал, переводя взгляд с одного говорящего на другого. Пока всё сказанное сводилось к тому, что он уже знал от своих. Посидеть, выпить, поесть и вспомнить.
— А… спиртное обязательно? — осторожно спросил он.
— Да уж, тут святое дело.
— Это положено.
Эркин хотел напомнить про запрет на спиртное, но вспомнили и без него.
— Это ты коменданту попробуй втолкуй.
— Да-а, упёрся…
— Нельзя, и всё.
— Рыжего помнишь? Ну, ты после уже пришёл, в самом начале было, ещё краска на воротах не просохла, так он вздумал… обмыть чего-то, — рассказчик разгорячился, — и тихо всё сделал, пока не разлил, никто и не знал, что он пронёс, только поднесли, глотнуть не успели… Комендант! И всё-ё. Вылетело всё застолье за ворота… лёгкими пташками.
— Настучал кто?
— У него нюх, он и так всё знает.
— А тебе чего, не поднесли? Раз не вылетел, — поддели рассказчика.
Тот смущённо засмеялся.
— Я опоздал просто.
Все дружно заржали.
Смеялся и Эркин. Ему очень хотелось сделать всё, как положено, и было страшно потерять визу.
— Пронести — не проблема, — сказал костлявый стриженый наголо мужчина.
Эркин уже знал, что если на входе найдут вшей, то без разговоров сразу в санпропускник, а там и наголо постригут, и тряпьё прожарят. Мужчина оглядел собеседников и повторил:
— Пронести — не проблема. Проблема — выпить незаметно. Если сам по себе, глотнул и завалился, то пронесёт, спящих не обнюхивают. Проспишься — и порядок. А в компании душевно посидеть… сразу накроют.
— Эт-то да, — сокрушённо вздохнул низенький жилистый в синей куртке на голое тело.
«Видно сменки нет, — подумал, глядя на него, Эркин, — постирал рубашку и ждёт, пока высохнет».
— А то ещё на входе перехватят.
— Ну, это дураком надо быть, чтоб через проходную выпивку переть.
— Так что дела…
— Хреновые, что и говорить.
— А помянуть надо.
— А визу терять надо?
— То-то и оно.
— Устроили, понимаешь…
— Ну, не скажи, спьяну много чего натворить можно, а так…
— Так-то порядок, конечно, кто спорит.
— Только тошно от порядка этого.
— Тоже, кто бы спорил.
Эркин кивнул, вздохнул со всеми и осторожно спросил.
— А питьё какое надо? И еду?
Собеседники переглянулись.
— А чего покойник любил, — авторитетно заявил жилистый.
С ним все дружно согласились. Эркин невольно облегчённо улыбнулся.
— Тебе кого поминать-то?
— Брату завтра девять дней, — ответил Эркин.
— Девятый и сороковой — это обязательно.
— Кто бы спорил.
— Да-а, влип ты, парень.
— Точно. И не помянуть — брата обидеть.
— А помянуть — визу потерять.
— Вот и крутись.
— А чего? За ворота вышел…
— И под кустом по-собачьи, так, что ли?
— Сказанул тоже.
— Дурак он и есть дурак.