Анастасия. Вся нежность века (сборник)

Дзержинский демонстративно заглядывает в лежащие перед ним в папке бумаги и, не поднимая головы, читает:

– Вартан Шалвович, он же Борис Павлович Багаридзе? Воинское звание капитан? Оперативный псевдоним «Терек»?

– Так точно, товарищ председатель ВЧК. Прибыл по вашему распоряжению.

Дзержинский отрывает глаза от личного дела Багаридзе, захлопывает простенькую папку с завязками и переглядывается со своим гостем. Затем поворачивается к офицеру:

– Что ж, присаживайтесь сюда поближе, товарищ Терек. Нам с вами предстоит дело чрезвычайной государственной важности. Владимир Ильич лично держит его на особом контроле…

Париж. Бегство княжны

Улицы осеннего Парижа. Это не самый центр с его манящей вызывающей роскошью, это обычные городские кварталы, где живет средний класс. Мокрые тротуары, блестящая брусчатка мостовых, экипажи с закрытым верхом, прохожие с поднятыми воротниками и раскрытыми зонтиками, голые деревья с осклизлыми глянцевыми ветками. Пронизывающий ветер.

Вообще, если в российских эпизодах всегда стояла хорошая погода – солнечное лето, множество зелени, цветов, зимой – сверкающий снег, морозец, красивые заснеженные елки у дороги, яркая осень с гроздьями рябины, то за границей все время одно и то же – поздняя осень, мелкий моросящий дождь, промозглый холод. Жизнь с ее радостными полноцветными красками осталась в России, а здесь, на чужбине, все стыло и неприветливо.

По тротуару, мокрому от дождя, среди немногочисленных прохожих движется женская фигурка под зонтом. Молодая дама вполне прилично и даже с элегантностью одета, но идет неуверенно, то останавливаясь и оглядываясь, то с чисто женским интересом задерживаясь у витрин модных магазинов. В отражении витринного стекла мы можем рассмотреть ее лицо. Это Анастасия. Она выглядит сильно похудевшей, у нее уже нет роскошных русых локонов, она коротко, модно подстрижена, волосы под маленькой шляпкой красиво уложены.

По тому вниманию, с каким она рассматривает вывески и таблички с названием улиц, мы понимаем, что она в этом месте впервые и, очевидно, что-то ищет.

Наконец на каком-то перекрестке Анастасия замечает полицейского и, немного поколебавшись, решительно направляется к нему, разрезая площадь по диагонали и не обращая никакого внимания на движение конных экипажей и клаксоны автомобилей.

Полицейский уже и сам делает движение ей навстречу, поскольку Анастасия по своей неопытности явно рискует попасть под колеса.

– Господин офицер, вы можете уделить мне немного своего внимания? – обращается она по-французски к полицейскому, называя его офицером; по-видимому, для Анастасии всякий человек в форме – офицер.

– К вашим услугам, мадемуазель! – Видя хорошо одетую девушку, полицейский относится к ней с должным почтением.

– Я хочу сделать одно важное заявление.

– Вот как? О чем же вы хотите заявить, мадемуазель?

– О похищении. Меня похитили!

Полицейский опешил – перед ним красивая ухоженная девушка, во внешности которой все свидетельствует о достатке и благополучии.

– Но мадемуазель, вы же здесь, передо мной, вы совершенно свободны и, надеюсь, в полном порядке.

– Вы не понимаете! Мне удалось бежать! Вырваться из лап чудовища! – голос начинает изменять Анастасии, она почти всхлипывает, да и лицо ее говорит, что для нее все это очень серьезно.

– Успокойтесь, мадемуазель, здесь вы в полной безопасности. Кто же этот человек, который посмел вас удерживать?

– Я не знаю его и знать не хочу! Но он смеет называть себя моим мужем! – Анастасия уже откровенно всхлипывает, не в силах владеть собой.

– Ах вот как, муж… – Полицейский начинает быстро терять к ней интерес. – Вы только что поссорились, мадам?

– Да нет же, поймите меня, это действительно очень серьезно! Дело в том, что я – русская царевна Анастасия! – собрав всю свою смелость, произносит она в лицо полицейскому, как великое откровение.

– Так вы еще и русская царевна? – Полицейский уже уверен, что перед ним помешанная истеричка. – Мой помощник отведет вас к префекту, и там вы все расскажете, хорошо? Только успокойтесь, пожалуйста, там во всем разберутся.

– Да, да, пожалуйста, отведите меня к префекту, очень вас прошу, конечно, нужно к префекту, пожалуйста! – сбивчиво лопочет Анастасия, уже немного успокаиваясь.

* * *

В кабинете префекта Анастасия устроилась за приставным столиком напротив начальника. Под рукой у нее стакан с водой, которую услужливо подливает из казенного графина восседающий за столом префект. Для этого ему приходится изрядно перегибаться, напрягая выступающий из-под расстегнутого мундира большой живот. Анастасию он слушает с интересом и любопытством, видимо, ему приятно смотреть на красивую девушку с хорошими манерами. Анастасия уже несколько освоилась в строгом кабинете, сидит свободно, пальто ее слегка расстегнуто, но руки в тонких перчатках напряженно сжимают на коленях изящную сумочку. Вокруг них стоит несколько полицейских чинов, один почтительно держит в руках ее сложенный зонт.

– Мадам, вы утверждаете, что вас против вашей воли удерживает человек, который является вашим мужем?

– О нет, он не муж мне, он, он… я не знаю, кто он…

– И как давно вы, гм… замужем?

– Я не знаю точно, наверное, уже около года… а может, гораздо больше. Я долго болела там, в России, была без памяти, – Анастасия задумывается, пытается что-то вспомнить. Следующий вопрос префекта возвращает ее к действительности:

– Он плохо с вами обращается, принуждает вас к грубому насилию, бьет, наконец?

Анастасия отшатывается:

– Что вы! Как вы можете такое говорить, как можно?

– В чем же он вас стесняет, в средствах? Вы испытываете острую нужду?

– Вы не понимаете, он не дает мне свободу, – уже несколько неуверенно произносит озадаченная такими вопросами Анастасия.

В этот момент в дверь без стука входит один из полицейских и кладет на стол перед начальником документы Анастасии.

– Проверили, господин начальник: паспорт, иммиграционная карточка – все документы в порядке.

– Хорошо. А этого, – префект чуть запнулся, но, пролистав какую-то папку сбоку стола и найдя нужную фамилию, продолжил: – генерала Сазонова из русского комитета поставили в известность?

– Непременно, господин начальник. Сейчас прибудет.

– Спасибо, можете идти!

Префект берет в руки документы, читает, бормоча под нос:

– Анастасия Егорычева, из мещанского сословия, жена сибирского негоцианта Егорычева, иммигранта, – поднимает глаза на Анастасию. – И что же вы будете делать с этой свободой, мадам Егорычева?