Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1: Русские боги: Поэтический ансамбль.

Запад, юг, восток и север

Самозванцев новых шлют.

Уж в очах рябит… и тяжко

Явь колышется, как сон:

Царь Ерошка… царь Ивашка…

Тришка… Тишка… Агафон…

В поле дикое

Мчатся, гикая,

Чехардой,

за бесом бес,

Лают оборотни,

Кувыркнулся – и исчез,

Сгинул опрометью;

Сдох один на правеже –

Встречай горшего!

Не орлы уже –

Только коршуны;

Ни добра, ни зла,

Ни отечества,

Не щадят ни ремесла,

Ни купечества…

Орды ханские!

Морды хамские!

Только слышно: – Й-их!! –

В хмельной удали…

То ли Каин в них?

Сам Иуда ли?..

Ржанье конское!

Степь задонская!

С дьяком, смердом, стражником

в гульбе

слив

чернь,

Вьются судьбы страшные,

крутясь,

Как зернь.

В буйные снеговища,

сквозь рев,

всхлип,

плач,

Конники-чудовища

во мгле

мчат

вскачь.

Ветер с ледоходов…

Слеза…

Резь

глаз…

Черти с непогодою

длят

свой

пляс:

Сивой снегокрутицей

шуршат

вдоль

троп,

Черною распутицей

глушат

Галоп.

Хмель туманит головы.

В метель

И в таль

Вскачь!.. Пылают головни…

В кострах

вся

даль…

У костров – шумиголовы.

Вкруг –

ни зги.

– Не ковшами – пригоршнями:

– Пой!

– Режь!

– Жги!

Не понять: ночь? день? вечер ли?..

Что за год? век?.. Из ума

Взмахи битв, бурь, бед

вытерли

Все, что Бог…

что не есть

тьма.

Не персты

рук

в рот

вложены,

Не лихой

встал

вверх

свист:

Сам собой

смерк

свет

в хижинах

И с дубов

пал

в грязь

лист.

Звук крепчал,

рос,

выл

в сумерках,

Как буран,

как

злой

рух,

Как ночной

рог,

вопль

умерших,

И пред ним

луч

звезд

тух.

Трепетал

нимб

свеч

в храмах,

По домам

люд

тряс

зноб;

У кладбищ,

рвов,

пней,

в ямах

Мелкой дрожью

дрожал

гроб.

Так встречал свой конец

смертный

Уицраор – сам раб

тьмы;

Так кричал он –

слепой

жертвой

Сил, которых не зрим

мы.

Раздираем на рой

дымов

Сворой детищ своих,

к тлу

Он низвергся, удел

вынув

Тот, что вечно сужден

Злу.

И толпа его чад

свищущих,

Улюлюкая вновь,

вновь,

Устремилась – пожрать

хищное

Сердце отчее, и пить

кровь.

Так обрушились

врозь

плиты,

Возраставшие семь веков;

Захлестнула Речь Посполита

И Москву,

и ее богов.

И слились – пурговой

Яик,

Волга, Волхов – в один

шквал

Вольниц Велги, ватаг,

шаек,

Где сам дьявол

рать волн

гнал.

А над ними, к небосводу,

Из твердынь былого царства,

Дальним блеском тьму России

С туч надмирных пороша,

Светлой мглою воспаряла,

Чашей света возносилась,

Отрываясь от народа,

Ввысь, Соборная Душа.

Струны смутные звучали,

Струи капали святые,

И, не смея досверкать

До земли,

В поднебесьи меркли, тая:

То ли – плач самой печали,

То ль – прощанье Навны с миром

Там, вдали.

Часть четвертая

Хмелея – в дни счастья,

плача – в разлуку

И чувства влагая в размер,

в звон

строф,

Что ведать мы властны про боль,

страсть,

муку

Гигантов – не наших,

смежных

миров?

Превысив безмерно наш жар,

наш холод,

Знакомых нам бурь

размах и разбег,

Их гнев сокрушает

бут царств,

как молот,

Их скорбь необъятна, как шум

ста

рек.

И если бы в камне словесном высечь

Сумел я подобья тех слов,

тех чувств –

Расплавился б разум

тысяч и тысяч

От прикосновенья

к чуду искусств.

Но не с чем сравнить мне жар состраданья,

Тоску за народ,

порыв к высоте,

Что сам демиург

бушующей данью

Принес перед Богом

в годины те.

Взыскуемый храм Вселенского Братства

Едва различался вдали,

в дыму;

Излучины бедствий, подмен, святотатства,

Столетья соблазнов

вели к нему.

– И пал Яросвет, и коленосклоненно

Лобзал кровавую персть

страны,

Себя наказуя

мукой бездонной

За плод своей давней, жгучей вины.

И, чтоб охранить

от развоплощенья

Соборную Душу,

на старый престол

Он нового демона

царство-строенья

Избрал,

благословил

и возвел.

Полночь ударила в тучах. И звук

Смолк, зачиная невиданный круг:

Новые тропы и новую кровь

Дню народившемуся приготовь! <