Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1: Русские боги: Поэтический ансамбль.

Бражный пляс.

А старуха-то столица –

Сто-рука, столица,

Распластанна, огромна,

Сто-храмна,

сто-домна,

Сто-зуба, сто-брова,

Вся в шубах

бобровых,

В игре-голосиста,

Звончей,

чем монисто,

Бренчит бубенцами,

Ларцами, словцами,

Жемчужна, сапфирна…

В недужьи –

стихирна,

Келейна, иконна,

Елейна,

стозвонна…

В разбое ж да в бУести –

Клеймо ей на лбу нести!

Вот, в Кремле еще роятся до поры

Свадьбы, игры, состязания, пиры;

Малой пташкою со шляхтой щебеча,

Разрумянилась царица сгоряча –

Полонезом проплывает вдоль палат…

А на кровле, неподвижен и крылат,

Чудо-юдо с человеческим лицом

Щурит очи над дворцом.

Ночь. В царевом опокое –

Духота.

У царя душа тоскою

Залита.

Душат пышные перины,

Ковш у изголовья – сух…

Беспокоен сон Марины,

Зыбок, глух.

Еле-еле брезжит утро.

За окошком – взвизги ветра

Да багровый плат восхода.

Он очнулся. Худо! худо!

Чу:

Вон –

кажется –

Чуть

звон

слышится?

Бомм…

Бомм…

рушится…

Иль

сброд

тешится?.

Из заречных слобод дальних –

Медь трезвонов колокольных:

От Чертолья, от Кожевник,

С Разгуляя, с Рымн, с Хамовник –

Иль пожар?..

бунт?..

Где?

Не в Стрелецкой слободе?!

Но уже неразличимы

Голоса церквей, соборов,

Улиц, спавших вероломно

Час назад,

Нор, дрожащею лучиной

Озарившихся спросонья, –

Все в единый гул огромный

Слил набат.

Рух!

Рух!

Всей Руси

Глас, о Господи, спаси!..

Глас

Тьмы

Вздыбливающейся!

В штурм

стен

Взлизывающейся!

Час

свор

вламывающихся,

В паз

створ

Вваливающихся!..

А, мятеж?.. Ну, это рано!

Здесь – не Федор Годунов!

Он вскочил. В очах Марины –

Темень, ужас, блики снов…

Он – к окошку. Там – багрово,

За рекой – восход. Внизу –

Пухнет черная орава,

Плещет озером в грозу.

Вниз! во двор!.. Он колет, рубит

На крыльце орущий сброд –

Поздно! Меч как щепка выбит,

Ход по лестнице открыт.

Грозный город!.. страшный город!

С жалом аспида во рту!

Если он не может в ворот –

Жалит исподволь в пяту!..

Царь бросается от двери

К окнам внутренней стены:

Со двора под самый терем

Там леса подведены.

Тщетно! поздно!.. Рок разъемлет

Скрепы досок, связь углов,

Тес подламывается,

Мост проваливается –

И беглец на злую землю

Пять сажон летит стремглав.

На коне въезжает Шуйский

В Кремль, сарынью окружен:

Крест горит в подъятой шуйце,

Меч – в деснице, без ножон.

Топот толп по доскам пола,

Будто всплески полых вод:

– Бей! ищи!!

иль все пропало!!

– Где он? где он?

– Вот! вот!

– Он, угретый в папском Риме!

Слатель бед!..

– Кто ты, падаль? Имя! имя! –

И в ответ

Из предсмертного тумана

Шепот, слышимый едва:

– Я – от рода Иоанна…

Твой законный царь, Москва!

Так владелец части Грозного в груди

Исповедовался, Бог его суди;

Так, в загробное страдалище влеком,

Еле вымолвил косневшим языком.

Потащили его – по горючим

Злым кремлевским камням,

По кровавым, по мстительным, жгучим

Сорока ступеням.

Одолел он весь путь без усилий –

Все царево крыльцо;

В зубы втиснули дудку; укрыли

Черной маской лицо;

Жгут стянули на горле… И прямо

У порогов Кремля

Распростерли, для горшего срама

Белый труп оголя.

Над развенчанным призраком в маске

Измывался народ

Целый день – меж Никольских и Спасских,

Двух великих ворот.

И вершитель безумств и насилий,

Новый призрак кромешных времен,

Был у Лобного места Василий

В тяжесть барм облачен.

Вот, смеркается. Отблески зарев

Кремль и Красную тускло багрят,

Кровеня белый столп государев

И церквей беззащитный наряд.

Над качнувшейся русской твердыней

Уицраор вчерашних годин

Битву с хищной сестрой и врагиней

Начинает – один на один.

И над трупом ночные дозоры

Ставит царский указ:

“Не сводить с богохульника-вора

Зорких глаз!”

Сумрак площади пуст.

Голк бУнта

Смолк в посадах. Ночной

град –

нем.

Поздний отсвет зари

лег

лентой…

Чу, вверху-голоса…

кто?

с кем?..

Взад-вперед, взад-вперед

бдит

стража,

Чуть белеет в сырой

мгле

труп…

Синеватый огонь –

знак

вражий

Вдруг под маской мелькнул,

у губ.

И откуда невесть –

гром

рога

Разметал

будкий сон

Москвы,

Будто с ветром ночным

рать Гога

И Магога пришла,

Как львы.

Зарыдала сопель,

взвыл

бубен,

Чей-то, выше крестов,