Андрей Кончаловский. Никто не знает...

художественный мир, заставляют вспомнить и тот нравственный постулат, который берет на

вооружение Кончаловский: «Я должен любить тех, с кем в данный момент работаю…» Может

быть, это и есть главное в его творчестве: неизбежная любовь к создаваемому художественному

миру, даже, возможно, в ущерб той реальности, которая находится вне границ сотворяемого

мира?..

…Тут на площадке появились жена с дочкой, на минуту забежавшие посмотреть, «как

папа». Маша, конечно, бросилась обнимать отца, и все это выглядело очень трогательно…

2

Андрей утверждает, что дом, в материально-вещном смысле, должен строиться всю жизнь.

Дом нельзя, говорит он, просто так сделать и сдать «под ключ» с интерьером. Живые дома

«наращиваются» десятилетиями. Его дом вырос из материнского, который начал отстраиваться

на Николиной Горе, как помнит читатель, еще в самом начале 1950-х годов.

Когда-то, в далекой юности, он пренебрегал основательной убедительностью антикварной

мебели, населявшей их жилище, где по стенам можно было видеть полотна Сурикова и

Кончаловского. Тянуло к модерну. Он вспоминает, как в своей комнате устраивал «модерновые»

книжные полки — подобно американским, так ему виделось, домам. Ну, и мечтал, конечно, о

времени, когда накопит на «Мерседес»…

С годами в представлениях Кончаловского о гнезде многое изменилось… В Италии,

например, где у него сейчас свое комфортное жилище, ему приходилось видеть дом с

шестисотлетней историей. Особенно же его поразил дом Эмануэля Унгаро в Провансе, который

тот выстроил на старой ферме. Андрей Сергеевич рассказывает: там нет ни одного окна, ни

одной задвижки неантикварной. Все это двадцать лет потихонечку свозилось и ставилось.

Благодаря Унгаро был усвоен и главный принцип дома: ни в коем случае не нужно стараться

закончить его как можно скорее.

Но ведь этот принцип имеет отношение не только к обустройству, так сказать,

материального пространства семейного гнезда, но и к устроению внутреннего мира человека. А

такой «дом» тоже «наращивается» десятилетиями, а то и веками… Впрочем, может и не повезти

с обустройством.

У режиссера была вилла в Лос-Анджелесе, квартира в Париже. Все это он продал, когда

вернулся в Россию, захватив с собой часть вещей. К тому времени Наталья Петровна

скончалась. Сын решил сохранить дом матери. Но при этом, как он говорит, превратить его в

терем со множеством разных крыш, углов. Он хотел разрушить поверхность, разбить ее на

разные плоскости, «угнездить» дом на доме, как строились терема и все посады…

Но вот что существенно: по-настоящему жилье на Николиной Горе начали отстраивать,

когда у Андрея и Юлии появился первый ребенок — дочь Маша. Вероятно, к этому времени и

завершен был «проект» дома внутреннего.

…Юлия Высоцкая родилась, когда ее матери был двадцать один год. Светлана Высоцкая

разошлась с мужем, «вела бурную личную жизнь». Как позднее рассказывала дочь, молодой

красивой женщине не везло с мужчинами. А влюблялась она по-казачьи, безоглядно. Мать

вышла за военного. Началось долгое странствие из части в часть, очень напоминавшее эпизоды

из жизни семьи Натальи Аринбасаровой…

Вот картинка, набросанная Юлией: «Когда вспоминаю детство, на ум приходит, как я

надеваю мамино платье, становлюсь на стул, как дедушка берет балалайку или баян, начинает

играть частушки, а я их под его нехитрый аккомпанемент пою… С другой стороны, была

довольно тяжелая жизнь в военных городках — мой отчим служил в небольшом чине, и мы

постоянно переезжали с одного места на другое. Были бессонные ночи, когда родилась моя

Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»

228

сестра. Вот… мама в десятиградусный мороз стоит в очереди за пайком, в комнате рыдает

полуторагодовалый младенец, а я, обливаясь слезами в ванной, стираю ее пеленки…»

Родившись в Новочеркасске в семье с казацкой родословной, девочка довольно рано

покинула место рождения. Жили в Ереване, в Тбилиси, потом в Баку — вехи ее раннего

странничества. Дома, в устойчиво традиционном смысле, не было. Девочка больше привыкла к

кочевой, чем оседлой жизни. Правда, в интервью с ней то и дело возникает милая домашняя

картинка, как ее бабушка готовит всякую печеную снедь, которой девочка угощается и сама

учится печь. Первый самостоятельный солидный «блин» был пирогом, поднесенным матери на

день рождения. Между прочим, образец, по которому он создавался, назывался «Идеал» —

слоеный торт с ореховым кремом, образ которого был позаимствован у маминой подруги…

В себе самой Высоцкая отмечает важную черту, воспитанную «бездомным» образом

жизни. Приходилось становиться и мягче, и добрее — просто для того, чтобы приняли в новом

коллективе. А это ведь та самая наука компромисса, воспитание способности жизнью побеждать

жизнь, которая так близка и ее мужу.

Легко заметить, что общественность больше интересуется Юлией Высоцкой как женой

одиозного персонажа — малодоступного и не очень понятного режиссера Кончаловского,

во-первых, а во-вторых, как ведущей телепрограммы «Едим дома!» и как автором целого

собрания красочных изданий по кулинарии, общий тираж которых превысил к концу нулевых

полтора миллиона экземпляров. Поэтому беседы ее с журналистами — по преимуществу,

обсуждение различных рецептов, кулинарных поисков и того, конечно, что «ест дома»

известная семья.

На этом поприще она обрела статус профессионала. В 2007 году программа стала

обладательницей телепремии «Тэффи» в номинации «Развлекательная программа. Образ