Андрей Кончаловский. Никто не знает...

современные исследователи назвали симпозиум «одним из главных научных мероприятий года

не только в России, но и в мире».

Ярким и интересным охарактеризовали и выступление Кончаловского «Русская

ментальность и мировой цивилизационный процесс».

«Для меня, — рассказывает он, — было откровением пообщаться с моими кумирами, я бы

сказал, учителями в области культурологии — американцем Лоуренсом Харрисоном и

аргентинцем Мариано Грондона. Я во многом сформировал понимание судьбы моей страны под

влиянием их работ и, конечно, работ ушедшего от нас профессора Самюэля Хантингтона…

…Я шел на симпозиум в надежде понять, как анализ фундаментальных культурных

оснований национального сознания может помочь нам нащупать пути его реформирования. У

нас есть только одна научная организация, способная пролить свет на причины провала всех

попыток властей направить страну по пути модернизации — Высшая школа экономики. Это

крайне мало. Попытки такие регулярно проваливаются уже лет триста, а правительство до сих

пор не понимает, что необходимо научное исследование национального менталитета…»

Мы все, снизу доверху, убежден Кончаловский, «заложники этой ситуации. Самая сложная

задача, стоящая перед российским правительством, — пытаться внедрить в общество систему

личного и коллективного чувства ответственности. Я убежден, что русские национальные

особенности таят в себе не только конструктивные, но и разрушительные силы, и эти силы

могут оказать более глубокое влияние на течение событий в России, чем силы внешние — будь

то США, Китай или глобализация. Пока мы не расшифруем этические установки, тормозящие

развитие страны, мы не создадим гражданское общество…»

Доклады, посвященные России, разочаровали Кончаловского. «Было впечатление, что

никто из наших ученых не придает значения типологии культурных особенностей

Грондона-Харрисона, а это, я бы сказал, таблица Менделеева в культурологии… На симпозиуме

не прозвучало ни одного совета, как толкнуть российское сознание на путь развития. Было

ощущение консилиума врачей, которые констатируют, что пациент опасно болен, но вместо

лечения заявляют, что было бы неплохо, чтобы он выздоровел…»

Я уже говорил, что весной 2012 года режиссер завершил работу над очередным

документальным фильмом из цикла «Бремя власти» — «Битва за Украину». Несколько ранее,

комментируя свой новый труд, Кончаловский, в частности, говорил: «…большевистская идея

экспорта революции насильственным путем… была погребена. Но она возобновилась в

современном мире, как ни странно, американцами. Началось это со времен Буша-младшего…

Сегодня революции планируются по абсолютно американскому методу маркетинга, точно по

такому же, как продается, например, кока-кола или продукция Макдональдс… По этому

«рецепту» и делались все революции — в Словакии, Грузии, Киргизии, в Украине…

…Используется, как правило, момент выборов, потому что оппозиционная проигравшая

сторона всегда может сказать, что выборы были фальсифицированы. Затем заявления

оппозиционной стороны поддерживаются, как правило, ОБСЕ, подтверждающей факт

фальсификаций. Затем начинаются массовые восстания.

Подобные попытки революций были в Молдавии и в Белоруссии… Собственно, так

готовилась и украинская «оранжевая» революция. Мне показалось интересным поговорить об

Украине, исследуя эту тему…

…Эта работа длительная, и я рад, что я еще не закончил фильм, потому что, когда я

Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»

220

начинал его снимать, тогда еще Ющенко был у власти. И я помню, с каким восторгом его

встречал Сенат США… И где он теперь, кто ему «целует пальцы»?.. И то, что провал

«оранжевой» революции доказывает ее «искусственность», и сегодняшнее возвращение

Украины к более традиционному курсу, и то, что к власти пришел Янукович, — для меня лично

факты весьма позитивные… Потому что, безусловно, «оранжевая» революция была победой

Запада, латинского мира. Почему латинского? Потому что «битва за Украину» — это процесс,

который длится уже не один век. Это битва, которая ведется… между Западом… и восточным

миром, восточной церковью, славянами и Византией. Эта война между латинцами и славянами

идет давно… И то, что Украина является местом приложения двух крайних цивилизаций —

восточной и западной — для меня чрезвычайно увлекательно. Мне кажется, что это может быть

интересный фильм о том, как Украина, являясь полем битвы, выбирает то одну, то другую

стороны в силу различных политических событий. У нее сейчас есть уникальный шанс, на мой

взгляд, стать тем, чем когда-то стала Швейцария. Или Австрия, когда она стала

неприсоединившимся государством, сохранившим постоянный нейтралитет, имея при этом

добрососедские отношения со своими западными соседями и с восточной частью — с Россией.

Естественно, когда мы делаем картину о периоде «оранжевой» революции и о том, что ей

предшествовало, неизбежно возникает вопрос о роли Кучмы… который, на мой взгляд, очень

интересная политическая фигура. Он был у власти в момент перелома, когда Украина (из

советской республики) стала самоопределяться, стала национальным государством, стала

выбирать, с кем дружить. Потом начала кидаться из стороны в сторону, прислоняясь то к одной,

то к другой стороне, и потом все закончилось тем, что Кучма был вынужден уйти. Случилась

победа, но, насколько я сейчас понимаю, временная победа Запада в борьбе с Россией за сферы

влияния…»

Вчерне фильм был готов еще весной 2011 года, и фрагмент из него показали в Украине.