Ангел от Кутюр

– Заеду за вами в девять, – сказал Жан-Пьер.

– До встречи, месье де Бельмонт.

Она назвала адрес, выпорхнула из-за стола и почти бегом направилась к двери. Жан-Пьер заметил, что все посетители кафе – не только мужчины, но и женщины – проводили восхищёнными взглядами её стройную фигуру.

***

Ровно в девять он подъехал к её дому. Тёплый майский воздух принёс откуда-то запах цветов. В девять пятнадцать Настя вышла на улицу.

Она была в облегающем шёлковом платье густого синего цвета. Вокруг глаз темнела умело наложенная краска, из-за чего серый цвет зрачков приобрёл какой-то новый оттенок, взгляд сделался пронзительным и колдовским. Сочная красная помада на губах добавляла магии, делавшей Анастасию неузнаваемой. Девушка, с которой Жан-Пьер обедал, не имела ничего общего с той, которая подошла сейчас к его спортивному «мерседесу». Первая была наивным ребёнком, вторая – женщина-вамп, вынырнувшая из фантастического мира ярких красок и клокочущих страстей.

– Вы неотразимы, – сказал он, распахивая перед ней дверь автомобиля.

– Спасибо…

Их появление в ресторане не осталось незамеченным. Настя умела притягивать взгляды. Величественной походкой она вошла в зал. Де Бельмонт смотрел на неё снизу вверх, и это казалось ему непривычно, потому что его женщины всегда были ниже, чем он. Метрдотель, хорошо знавший Жан-Пьера, ждал возле зарезервированного для них столика.

– Добрый вечер. Вы прелестны, мадмуазель, – проговорил он.

Они посмотрели меню и сделали заказ.

– Здесь красиво, – сказала Настя.

– Ваша красота затмевает всё, – ответил Жан-Пьер. – Я видел ваши фотографии и мог бы не удивляться, но вы сразили меня.

– Спасибо. Мне нравятся комплименты, – призналась она, улыбаясь уже знакомой ему детской улыбкой. Только сейчас эта улыбка смотрелась по-другому. Обрисованная ярким контуром помады, она приобрела чувственный оттенок. Слишком много соблазна таилось теперь в её губах, глазах, лице. – Вы часто бываете здесь?

– Случается.

– Ваш друг уже звонил мне, – вспомнила она.

– Кто?

– С которым вы были сегодня в кафе.

– Роже? Зачем?

– Приглашал ужинать. Меня все приглашают.

– Вот негодяй. И вы согласились?

– Знаете, я обычно соглашаюсь, но не прихожу.

– Обманываете? Вам нравится играть поклонниками?

Она пожала плечами. В свои пятьдесят лет Жан-Пьер знал много женщин, которые в большинстве своём изображали несуществующие чувства, кокетничали без надобности, расставляли сети для мужчин не столько по необходимости, сколько по привычке. Но в Насте он впервые видел такую естественность, природную непосредственность.

– Я не играю. Просто мне не хочется идти с ними.

– Зачем же обещаете?

– Жалко их. Они так радуются, когда я соглашаюсь.

– Однако вы не приходите.

– И что? Это никого не убивает. Мы свободные люди, не так ли? Я не девочка по вызову. Им хочется одного, мне – другого. Я хочу любить, а они хотят секса.

– Почему вы не обманули меня?

– Вы мне понравились, – засмеялась она.

– Чем же?

– Спокойствием. Уверенностью.

– Мне всегда казалось, что я самый неуверенный человек на планете, – ответил он. – Из большинства моих знакомых самоуверенность буквально через край прёт, а я часто сомневаюсь.

– Самоуверенность и уверенность – не одно и то же. Или я что-то не понимаю?

– Пожалуй, вы правы. Значит, вы пришли только поэтому?

– Не только, Жан-Пьер. Вы ни разу не посмотрели на меня как на вещь.

– Оценивающе?

– Да. И это очень приятно. Все почему-то считают, что девушка-модель – это вещь, что мы предназначены только для того, чтобы нами пользоваться. Я понимаю, почему так думают, но… Я ведь не кукла, я живая, у меня сердце. Я вовсе не манекен с длинными ногами.

Даже макияж не скрыл, как изменилось её лицо при этих словах, как задрожали губы.

«Она ранима, она всё пропускает сквозь себя, – подумал Жан-Пьер. – Если так реагировать на окружающий мир, то быстро сгоришь».

– Какая вы… – Он не договорил.

– Какая? Наивная?

– Простодушная… Совсем ещё ребёнок…

Он поднял бокал с вином.

– Выпьем за вас, за вашу удачу, за ваше будущее. Мне хочется, чтобы никто не ранил вас, потому что вы не должны страдать.

– Хороший тост. – Она отпила вино и облизнула губы. – Вкусно. Жан-Пьер, вы очень хорошо сказали. «Чтобы никто не ранил»… Почему все стараются сделать друг другу больно?

Он пожал плечами.

– Если бы я знал ответ, я мог бы изменить мир. В сущности, на земле не так много найдётся тех, кто абсолютно счастлив. Мы ставим перед собой какие-то цели, решаем множество задач для достижения этих целей, а потом, дойдя до конца, обнаруживаем, что испытываем радости от достижения этой цели. Кажется, вот она, птица счастья, в наших руках. Но оказывается, что это совсем не та птица, которая нам нужна. Но мы-то думали, что ловили именно её. От этого все проблемы.

– Значит, мы не знаем, чего хотим? – в голосе девушки прозвучало искреннее удивление. – Разве возможно?

– Ну давайте так… Попробуете объяснить мне, почему стали моделью.

– Я высокая, это нужно здесь.

– При чём тут ваши качества? Мы говорим о желаниях. Вы хотели стать моделью?

– Хотела… Кажется, хотела… Не знаю…

– Чтобы знать свои желания, мы должны понимать себя. Вы знаете себя? Понимаете?

– Как всякий человек, – неуверенно проговорила она.

Жан-Пьер грустно покачал головой.

– Мы живём иллюзиями и заблуждениями. Наши ошибочные представления о нас самих приводят нас к разочарованию. Мы даже не успеваем заметить, когда чувство неудовлетворённости начинает хлестать через край и мы захлёбываемся им. В молодости всё представляется не так, как в зрелом возрасте. В молодости мы легко и бездумно бежим по дороге ошибок.

– На ошибках учатся, – вставила Настя.

– Вы полагаете, что всякую ошибку можно исправить?

– Разве нет? – её тонкие брови поднялись.

Жан-Пьер задумчиво обвёл глазами зал, обменялся с кем-то сдержанным приветственным взглядом, кивнул кому-то.

– Вы любите философствовать, – сказала Настя. – Мне это нравится. Хотелось бы видеться с вами иногда. У меня другие друзья, они проще, с ними не думаешь, с ними не о чем думать.

– Всё случайно в этой жизни. Если бы мы не встретились, вы бы никогда не узнали, что вам будет интересно.

– Да, – согласилась девушка.