Английский для миллионеров

— Давайте сфоткаемся на память, — предложил Артур.

Он указал, кому где встать на крыльце, сам пристроился в первом ряду, насадил телефон на раскладную палку, — длинную, как пастуший посох, никогда таких Марианна не видела! — и сделал несколько групповых фотографий.

— А теперь идем есть торт, — распорядилась Катерина. Ее послушались.

Марианна сначала поднялась к себе, чтобы переодеться. Серый костюм был хорош, но пиджак тесен под мышками, да и торт в нем есть страшно — еще заляпаешь кремом, потом пятно с шелка не выведешь.

Когда она зашла в свою комнату, испустила вздох облегчения. Как же здесь все-таки уютно! Ее родная кровать, удобный стол, прозрачные занавески трепещут, и голубь привычно курлыкает на карнизе за окном. Наконец-то она дома!

…Дома?! Она живет здесь без малого месяц, но привыкла считать усадьбу в Лопухово своим домом! Она привязалась к этому месту и его обитателям, хоть и не все они были к ней добры…

Неужели ей придется уехать? Несмотря на все, что происходило между ней и Петром, она никогда не примеряла на себя роль хозяйки усадьбы, хотя даже Валентина, кажется, была готова к такому повороту.

Марианна подошла к окну и задумчиво посмотрела на березу, секрет которой так и не разгадала. А потом перевела взгляд, удивилась и провела пальцем по подоконнику.

Подоконник оказался усыпан тонким слоем коричневого порошка, похожего на пыль или ржавчину.

Откуда это здесь? Опять проделки неизвестного злоумышленника? И какой в этой проделке смысл?

Она подняла голову. Может, с портьеры насыпалось? Надо взять тряпку и залезть наверх. Марианна не пускала Олечку убираться в комнате — все делала сама.

Она огляделась внимательнее в поисках новых непонятностей. Ничего не нашла, но вдруг почудился посторонний запах… резкий и какой-то технический, смутно знакомый.

Опять, поди, Олечка использовала в коридоре новое моющее средство. Вот запах и просочился. Не стоит искать странности там, где их нет. С момента приезда Петра все было тихо, поэтому не нужно давать волю подозрительности.

Марианна повесила пиджак в шкаф, поправила волосы перед зеркалом, тронула губы помадой и пошла вниз.

Праздновать расположились в гостиной. Катерина резала торт невероятной красоты с надписью «Даша — чемпион». Олечка подавала тарелки и чашки. Артур болтал как заведенный, вспоминал собственные конкурсы и соревнования.

Петр помалкивал и невозмутимо помешивал ложечкой в чашке. Марианна к торту не прикоснулась, медленно прихлебывала чай и искоса посматривала на Петра.

Она никак не могла избавиться от неловкости после сокрушительного разоблачения деталей ее трудовой биографии и прочих малоприятных событий дня. Стыд грыз внутренности. Хотя и уверяла себя, что стыдиться ей нечего.

Надо как-то это пережить!

Петр был деликатен. Он защитил и поддержал ее. Между ними не случилось размолвки. Но все же что-то было не то!

— А я помню, как в детском саду у нас тоже был конкурс или выступление, или спектакль какой-то! Я играла лису. И забыла слова! — тараторила Даша. — Папа, помнишь? Ты там тоже был. Тогда мы еще все вместе жили. Ты ко мне редко в садик приходил, а тогда пришел. И потом мы пошли гулять на озеро. Помнишь?

— Помню, — кивнул Петр.

Марианна улыбнулась. Приятно слушать такие воспоминания.

— Папа, там еще фотографировали всех, помнишь? У меня были лисьи ушки на ободке. Жалко, фотки не осталось! Мама все альбомы дела куда-то, когда вы развелись и мы уехали.

— Тот альбом у меня, — неожиданно сказал Петр. — Я его забрал. Принести?

Марианна уставилась на него с восхищением. Надо же, сентиментальный какой! Ну да, конечно, сентиментальный, раз оставил в первозданном виде кабинет старого заведующего музеем, и выкупил его альбом с марками, и архивы!

— Пожалуйста, принеси, — попросила она вполголоса. — Хочу посмотреть на маленькую Дашу. А ты на тех фотографиях есть?

— Вряд ли. Я редко фотографировался. Там в основном Ирина и Даша.

— Мне все равно будет интересно посмотреть.

— Альбом хранится в моем потайном кабинете, — он легко улыбнулся. — Поднимусь, заодно марки положу.

Он забрал со стола кляссер и ушел. Марианна вступила в общий разговор.

— Даша, и что ты теперь думаешь насчет английской школы? Конкурс не отбил у тебя желание там учиться?

— Начисто отбил, — подтвердила Даша и облизала крем с пальцев. — Но, наверное, все же съезжу с мамой в Англию и посмотрю на месте, что и как.

— Обязательно надо ехать, — подтвердил Артур. — Кто бы мне в детстве такой шанс дал — за границей учиться, да еще за чужие деньги!

— Петя тебе университет оплатил, — вполголоса напомнила Валентина.

Но Артур предпочел пропустить ее реплику мимо ушей, и принялся воодушевленно рассказывать, как в прошлом году ездил на футбольный матч в Лондон и чуть не получил по шее от британских футбольных фанатов.

Марианна слушала с интересом, и лишь спустя минут двадцать спохватилась — куда Петр запропастился? Ушел в свою потайную комнату и не возвращается! Может, позвать его?

Она отодвинула чашку и приготовилась встать, но тут скрипнули половицы, раздались шаги и появился Петр.

Он встал в дверях и медленно, очень медленно обвел тяжелым взглядом всех присутствующих.

Марианна напряглась, почувствовав неладное.

На его лице застыло жесткое, почти жестокое выражение. Губы сжались в тонкую линию. В зеленых глазах горел ледяной огонек. Взгляд был непонятный — как будто он колебался и никак не мог решиться сказать то, что изменит все на свете.

— Петр, что ты там застыл? — настороженно спросила Валентина, которой тоже нельзя было отказать в наблюдательности. После паузы она добавила чуть тише: — Случилось что?

В комнате повисла тишина.

— Да, пожалуй, случилось, — медленно ответил Петр. В его голосе клокотал холодный гнев. — Кое-что крайне неприятное.

Он посмотрел в лицо каждому из присутствующих по очереди и задержал взгляд на Даше.

Даша заерзала, потупилась, а потом вздернула голову и посмотрела на отца с вызовом.

Петр молчал и изучал лицо дочери. И та не выдержала. Ее глаза из дерзких стали умоляющими, задрожали губы, и Даша выпалила:

— Папа, я не хотела! Честно! Папа, прости!