Анонимные грешники

Я смотрю на ее живот, но ничего не говорю. Вместо этого я поворачиваюсь и выглядываю на террасу. Братья Бухты стоят плотным кругом, у каждого на лице суровое выражение. Данте говорит, его губы кривятся, когда он плюется ядом. Рядом с ним Донателло серьезен, поглаживает подбородок и время от времени кивает головой в знак согласия. Тор выглядит скучающим, как будто он предпочел бы быть где угодно, только не в отдельном номере на верхнем этаже Visconti Grand Hotel со своей семьей.

— Знаешь, что самое худшее во всем этом? — спрашивает Амелия. Я снова поворачиваюсь к ней лицом. — Дело в том, что у этой семьи так много врагов, что будет почти невозможно выявить, кто это сделал.

Да, и последнее место, куда они будут смотреть — их собственное генеалогическое древо.

Я стискиваю зубы и киваю, прежде чем вернуться к терзанию подушки.

Я устала. У меня болит губа и болит голова из-за недосыпания и чрезмерных размышлений. Прошлой ночью я в шоке стояла у окна, пока целая толпа охранников не ворвалась в спальню и не настояла на том, чтобы отвезти нас в Visconti Grand на бронированном фургоне. С тех пор мы здесь, прячемся в конспиративной квартире Висконти, номере со скрытым входом и пуленепробиваемыми окнами, в то время как мужчины в костюмах снуют вокруг, собирая кусочки головоломки воедино.

Альберто в одной из спален, отсыпается с похмелья. Мой взгляд продолжает нервно перебегать с охранников, стоящих по бокам от его двери, на Тора на террасе. Возможно, Альберто был бы слишком пьян, чтобы запомнить, как Анджело разговаривал с ним, но Тор не был пьян. Конечно, он должен был знать, что Анджело, единственный логичный виновник, охрана особняка высококлассная, никто не войдет на территорию или не выйдет из нее незамеченным охранниками. Чтобы провернуть что-то, это надо делать изнутри.

Внутри меня бушует тревога, хотя я продолжаю говорить себе, что мне все равно. Почему я должна волноваться? Анджело Висконти не заботится обо мне, значит, и я не должна заботиться о нем.

Звук открывающейся двери на террасу заставляет меня подпрыгнуть. Я выглядываю из-за спинки дивана, стараясь сохранить нейтральное выражение лица.

Амелия вскакивает на ноги и останавливается рядом с Донателло. Он обнимает ее одной рукой и целует в макушку.

— Ну? — огрызается она. — Охранники что-нибудь видели?

Донателло смотрит на меня.

— У ворот работал только один охранник, и преступник застрелил его на выходе.

Амелия замирает.

— А когда он заходил? Камеры слежения зафиксировали что-нибудь в начале?

Он качает головой.

— Тот, кто это сделал, вырвал блок предохранителей, прикрепленный к стене дома. Это отключило электроснабжение всего поместья, включая камеры. Это также означает, что мы не сможем восстановить ни одной видеозаписи.

— Господи, — бормочет она, опускаясь на подлокотник дивана. — Это означает, что кто бы это ни был, он знал планировку дома.

— Это был Анджело.

Мое сердце замирает. Слова Данте пронзают зал, как нож для стейка, и все поворачиваются к нему лицом. Он смотрит прямо на меня, и я чувствую, как мой пульс сильно бьётся у меня в горле.

Вот же лебедь. Начинается.

— Анджело? — Амелия плачет. — С какой стати Анджело стал бы делать что-то подобное?

— Прошлой ночью он был единственным человеком в доме. Они с отцом вели себя очень скрытно по поводу новой деловой сделки. Я думаю, после того, как я ушел, переговоры сорвались, и старый Порочный Висконти вышел наружу, — он хрустит костяшками пальцев, пристально глядя на меня. — Мудак однажды — мудак навсегда. Независимо от того, сколько налогов ты платишь.

— Заткнись, Данте, — Тор поворачивается и пронзает его раздраженным взглядом. — Мы это уже обсуждали. Это был не Анджело, потому что мы вышли из дома и вместе отправились в город.

У меня горят уши. Почему Тор прикрывает его?

— Есть какие-нибудь доказательства этого?

Тор делает шаг вперед, выпячивая челюсть.

— Ты хочешь сказать, что я лгу?

— Я говорю, что ты бы прикрыл его, чтобы остаться хорошеньким для его брата, — его свирепый взгляд превращается в насмешку. — Ты так глубоко в заднице Рафа, что можешь видеть его гребаные гланды.

— Если ты мне не веришь, спроси Аврору. Она поехала с нами.

Я моргаю. Что?

Все взгляды устремляются на меня, и мое лицо краснеет от всеобщего внимания.

— Ну? — Данте рычит. — Это правда?

Я застыла на диване, мой взгляд метался между сердитым взглядом Данте и пронзительным взглядом Тора. У меня больше нет причин лгать ради Анджело, но мой ответ слетает с моих губ, как естественный инстинкт.

— Да.

— Смотри, — огрызается Тор, не теряя ни секунды. — Похоже, ты хочешь, чтобы все поверили, что это Анджело, чтобы никто не показывал на тебя пальцем.

Между ними возникает сильное напряжение и Донателло разрушает его.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Прошлой ночью отец сказал Данте, что он дерьмовый Младший босс. Сказал, что предпочел бы работать с Анджело, и, конечно же, Данте, будучи маленькой сучкой, каков он есть, убежал из дома. Меньше чем через час Rolls Royce отца горел. Задумайтесь об этом, — выплевывает Тор.

Все взгляды падают на Данте.

Взгляд Донателло темнеет.

— Это правда?

— Если ты хоть на секунду подумаешь…

Протест Данте прерывается тихим покашливанием у входной двери. Все оборачиваются, чтобы посмотреть на охранника, стоящего у входа, сцепив руки перед собой.

— Прошу прощения, что прерываю, но Рафаэль и Анджело здесь.

Моя кровь превращается в лед. Какого черта он здесь делает? После вчерашнего вечера я думала, что он улетит следующим рейсом обратно в Лондон или, по крайней мере, у него хватит здравого смысла затаиться на некоторое время. Но он этого не делает. Вместо этого он заходит в номер вместе со своим братом, на его лице написано безразличие.

Он останавливается за диваном, отбрасывая на меня темную тень. Волосы у меня на затылке встают дыбом, а кожа потрескивает от электричества, как всегда, когда он рядом.

Я стискиваю зубы и смотрю на подушку у себя на коленях, изо всех сил стараясь не обращать внимания на бабочек в животе.

— Ну, разве это не самое восхитительное семейное сборище, — растягивает слова Раф, присаживаясь на подлокотник дивана. — Я немного обижен, что не получил приглашения.

— Я думал, ты вернулся в Вегас? — говорит Тор.