Анонимные грешники

Бриллианты в часах Рэйфа сверкают в моем периферийном зрении, когда он протягивает руки.

— Чудеса современных авиаперелетов, cugino.

— Что ты здесь делаешь? — Данте рычит. Позади себя я чувствую, как сдвигается Анджело, а вместе с ним и вся атмосфера.

— Ну-ну, Данте. Возможно, тебе захочется сменить тон, тем более что я знаю, кто совершил этот маленький акт вандализма прошлой ночью.

Мое дыхание становится прерывистым.

Амелия резко поворачивается лицом к Рафу.

— Ты знаешь?

— Кто-то позвонил на горячую линию, чтобы признаться. Я отследил звонок до вашего чистильщика бассейна. Я не знаю, чем Большой Ал его обидел, но если бы мне пришлось через день вытаскивать его лобковые волосы из бассейна, я бы, наверное, тоже взорвал его драгоценную машину.

Повисла тишина.

— Это сделал Эмилио? — в голосе Данте слышится подозрение.

— По-видимому, да.

— Я хочу услышать звонок.

— Хорошая попытка, cugino. Но скорее ад замерзнет прежде, чем я дам тебе доступ к Анонимным грешникам.

Мое сердце бешено колотится, и с каждой тяжелой паузой в разговоре я паникую, что все могут услышать, как оно бьется у меня в груди.

— Донателло, Тор. Мне нужно поговорить с вами обоими снаружи.

Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы поймать обжигающий взгляд Данте, прежде чем братья из клана Бухты выходят обратно на террасу.

— Амелия, будь душкой и приготовь нам кофе.

Амелия бросает на Рафа неловкий взгляд, но встает с дивана и, не сказав больше ни слова, исчезает на кухне.

Я чувствую, как взгляд Рафа обжигает мне щеку. Когда я заставляю себя поднять на него глаза, он одаривает меня ослепительной улыбкой, которая не соответствует темной буре в его глазах.

— От тебя, оказывается, одни неприятности, милая.

Его голос в равной степени спокоен и зловещ, и от него у меня по спине пробегают мурашки. Это угроза, произнесенная с улыбкой, и это заставляет меня осознать, что под очарованием и потрясающей внешностью Рафаэль Висконти ужасен.

— Заткнись, Раф, — руки Анджело сжимаются на моих плечах. Они теплые и сильные, и сразу же мои глаза закрываются под его прикосновением. Черт возьми. — Рори, мы уходим.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Анджело. Лучше бы я этого не делала. В его глазах бушует тот же огонь, что и прошлой ночью, коктейль из буйной ярости. На мгновение мое сердце трепещет от его слов.

— Мы что?

— Сегодня суббота. Я отвезу тебя к твоему отцу.

Я моргаю. Затем с новообретенным раздражением я вырываюсь из его хватки и поднимаюсь на ноги.

— Я никуда с тобой не пойду, — выплевываю я. — Ты мог убить меня прошлой ночью.

И ты сказал мне то, чего я не хотела слышать.

— Я хотел убить тебя прошлой ночью, — рычит он в ответ, не сбиваясь с ритма. — Чёрт возьми, я и сегодня хочу убить тебя, — то, как его взгляд опускается на мои губы, опровергает яд его слов. — Возьми свое пальто. И не заставляй меня повторять тебе дважды.

Мой взгляд скользит к Рафу, который с интересом наблюдает за перепалкой.

— Я не могу просто уйти, — я указываю на террасу, где Данте, Тор и Донателло увлеченно беседуют. — Тебе не кажется, что ты уже достаточно натворил для одних выходных?

— Тогда не заставляй меня натворить ещё больших делов. Мы уходим. Сейчас же.

Мы пристально смотрим друг на друга. Я разрываюсь между тем, чтобы стоять на своем и между тем, чтобы взять свое пальто со спинки дивана. Хотела бы я сказать, что это просто потому, что я хочу увидеть своего отца, но в глубине души я знаю, что это потому что я боюсь того, что сделает Анджело. Я вижу это по его глазам — он обезумел, раздает месть, как конфетку, и я не могу давать Альберто больше поводов злиться на меня.

Выпятив челюсть, я хватаю свое пальто и разворачиваюсь, сталкиваясь лицом к лицу с Амелией. Она маячит в дверях кухни, сжимая в руках четыре кружки с кофе.

— Я собираюсь увидеться с отцом, — задыхаясь, говорю я, избегая ее подозрительного взгляда. — Пожалуйста, передай это Альберто, когда он проснется, — я игнорирую ухмылку Рафа и топаю к входной двери, Анджело следует за мной по пятам.

Мы едем в лифте в гробовой тишине, и к тому времени, как я сажусь на пассажирское сиденье его машины, я чувствую, как горячие, злые слезы покалывают мои веки. Они не упадут, потому что я отказываюсь им позволить. Я никогда им этого не позволяла. Анджело не получит такой власти надо мной, по крайней мере, если он не собирается помогать. Если он не останется и не будет сражаться за меня.

— Я избавил тебя от необходимости трахаться с ним.

Ярость вырывается из Анджело, как из печь. Его костяшки пальцев на руле побелели, и он ведет свой Aston Martin так, словно угнал его.

— Какое это имеет значение, рано или поздно мне придется это сделать.

Он ударяет кулаком по приборной панели, заставляя меня вздрогнуть.

— Конечно, думаю, тогда это не имеет никакого значения. В любом случае, это был бы не первый гребаный раз, когда ты выставляла себя шлюхой.

Моя кровь стынет в жилах, и на мгновение мое сердце забывает биться.

— Что?

— Ты меня слышала, — рычит он, не сводя глаз с дороги. Мы въезжаем в Дьявольскую Яму, и он набирает скорость, вливаясь в поток машин и выезжая из него под звуки сердитых автомобильных гудков. — Ты думаешь, я не знаю, что ты переспала с половиной парней в Академии Побережья Дьявола? Сначала я в это не поверил, но теперь, видя, как быстро ты поднялась по лестнице прошлой ночью, я ни секунды в этом не сомневаюсь.

Крепко зажмурив глаза, я делаю прерывистый вдох.

— Что я должна была сделать вместо этого, Анджело? Уйти с тобой?

— Да.

— Для чего? Чтобы обнажить перед тобой свою задницу? Чтобы устроить тебе представление как я трогаю себя? — я прислоняюсь головой об окно и стискиваю зубы. — И что потом? Вернуться к Альберто и подвергнуться ещё большему избиению?

Машину резко останавливается, шины визжат по скользкой дороге. Меня откидывает вперед, ремень безопасности врезается мне в шею. Когда я резко оборачиваюсь, чтобы спросить Анджело, что он, черт возьми, творит, он пронзает меня опасным взглядом.