Анти-Ахматова
Шрифт:
26 марта 1914 г.
Многоуважаемая Анна Андреевна. Вчера получил Вашу книгу, только разрезал ее и отнес моей матери. Сегодня утром моя мать взяла книгу и читала не отрываясь: говорит, что не только хорошие стихи, а по-человечески, по-женски — подлинно. Спасибо вам. Преданный вам…
Александр БЛОК. Записные книжки. Стр. 42
Это — квинтэссенция отношения Блока к Ахматовой — к ней самой и к ее стихам. А маме — понравилось.
Я спросил об основных причинах их вражды (Ал. Блока и Н. Гумилева). АА сказала: «Блок не любил Николая Степановича, а как можно знать — почему?
П. H. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 260
Дневники опубликованы, и что можно сказать? Ни Гумилев, ни Ахматова его не интересовали. Личной вражды уж тем более никакой не было. В сердце Блока ничего не было: «такого», на что тонко намекается.
На станции Подсолнечной случайно на платформе увидела Ал. Блока, который пришел на станцию узнать, нет ли почты. Блок спросил: «Вы одна едете?». Блок очень удивил этим вопросом АА: «Блок меня всегда удивлял!»
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 100
Когда же это «всегда» удивлял ее Блок? Впрочем, это ее прием.
10 мая 65.
Мы заговорили о предстоящей поездке в Англию. «Интересно понять, соблаговолит ли там присутствовать в это время — гм, гм! — вы знаете, о ком я говорю… Он ведь с большими странностями господин… Да, да, может как раз взять да и уехать читать лекции в Америку… Я от него еще и не такие странности видела».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 281
Сэр Исайя Берлин тоже «всегда» ее удивлял. Все мужчины, с которыми она была едва знакома, но насаждала в умах «мифическую сплетню» — вот это действительно новый жанр! — «всегда ее удивляли». Потому что логики, как она понимает ее: увидел-влюбился-застрелился — не наблюдалось. Удивительные, стало быть, были личности! Вот она всегда и удивлялась.
На странице 104 у Лукницкого еще раз записана встреча с Блоком, уже с многоточиями:
«Подсолнечная… Я вышла из вагона… Он меня очень удивил…»
15.03.25.
А когда он ее следующий раз удивил? «Всегда удивлял», «я такие от него странности видела» — поди проверь. Никто не помнит такого ничего, она — на все лады перепевает один вопрос: «С кем вы едете?» Анатолий Найман спустя пятьдесят лет знает, как ей угодить, и пишет, как об установленном факте и с однозначным толкованием: «БЫСТРЫЙ вопрос Блока: С кем вы едете?» — такой мужской, конкретный вопрос. Все это Найман льет ей на мельницу уже после ее смерти — они никто не смеют ее ослушаться, — а Блок вообще, как известно из его дневников, был тогда с матерью. Ну, а если бы одна — закусив губу, хриплым бы голосом сказал: «Пойдемте к вам?» У него были случаи поблагоприятней. Она сама к нему приходила домой. Вот это уже действительно серьезней. Да и так в Петербурге можно было бы найти номерок. Нет — «быстрый вопрос»!
Вот тогда еще предмет для удивлений.
Письмо Марины Цветаевой.
Дорогая Анна Андреевна. Пишу Вам по радостному поводу вашего приезда. Одна ли вы едете или с семьей (мать, сын)?
ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 105
До насмешки похоже на «бестактнейший» вопрос Блока.
Познакомилась с Ал. Блоком в Цехе поэтов. Раньше не хотела с ним знакомиться, а тут он сам подошел к Н.С. и просил представить его АА.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 59
Да что ж такое! Она с Блоком все не хотела знакомиться, Гумилев — с Маяковским. Условие поставил какое-то, не помню, потом уж только согласился. Да, кстати, интересно, а почему она «раньше не хотела» с Блоком знакомиться?
Царственное первенство Блока, пусть и расходясь с его поэтикой, мы все признавали без споров, без колебаний, без оговорок.
Георгий АДАМОВИЧ. Мои встречи с Анной Ахматовой. Стр. 69
Рассказывала о вечере А. Блока в Малом театре. «Это как богослужение было: тысячи собрались для того, чтобы целый вечер слушать одного».
П. H. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 48
«Блокослужение» — так говорили. А она все не хотела познакомиться.
Книги А. Блока, надписанные им Ахматовой. А. Блок как-то пришел к АА и все книги сразу надписал.
П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 30
Не так Блок надписывал свои книги Маяковскому — думая, что надписывает Маяковскому.
Вот огромный козырь в руках Ахматовой:
«Я все жду, когда Саша встретит и полюбит женщину… И есть такая молодая поэтесса, Анна Ахматова, которая к нему протягивает руки и была бы готова его любить. Он от нее отвертывается, хотя она красивая и талантливая, но печальная. А он таких не любит».
Мать Ал. Блока А. А. Кублицкая-Пиоттух — письмо М. П. Ивановой.
Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 550
Существует письмо матери Блока 1914 г., где она сочувственно, если не восхищенно (нет, это не так, все-таки не «восхищенно» она говорит. А главное — не восхищался сам Блок, как бы ни выводилось это подспудно из ахматовского комментария) говорит обо мне и выражает желание, чтобы у ее сына был роман со мной, но, к сожалению, ему такие женщины, как я, не нравятся. Удивительные нравы, когда старые почтенные дамы подбирают любовниц своим сыновьям, причем их жертвами оказываются замужние женщины и матери двухлетних детей.
Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 77
Ах вот почему у нее не было романа с Блоком! Правда, на самом деле ребенок был отдан родственникам мужа, она жила второй любовницей с Лурье (жили втроем — Артур Лурье, Ольга Судейкина и Анна Андреевна). Она знала прекрасно, что она не была в это время слишком замужней.
В данном случае речь идет не о «mа pauvre m`erе» — этот поезд ушел, этот момент упущен — страшная драма о неневинности юной невесты, особенно перед лицом жениха, который «признавал только девушек», — проскочила как-то незамеченной. Даже безродная — и та придумала себе историю. Юной «смолянке» это не пришло в голову печися. Пришло в голову почему-то много позднее, когда показалось весьма интересным представляться и русской дамой девятнадцати лет, перед которой встают случайные попутчики (наверное, видали русских дам и пощепетильней), и замужней женщиной с ребенком — родив по ребенку почти одновременно с любовницей мужа, отдав этого ребенка родным мужа, побыв во всеуслышание любовницей разных других господ — почему-то решила именно этим знаменем взмахнуть перед бедной матерью Блока — которая действительно, будучи по образу жизни в курсе литературных и окололитературных репутаций, простодушно (и справедливо) не предполагала в том препятствий и была уверена, что это «существо, у которого за плечами большая и страшная жизнь», будет польщено и что ей хватит сладостных воспоминаний на всю жизнь.