Античная наркомафия-8

– И это помогло бы, досточтимый?

– Ещё как! Ты, Фильтата, забыла, что у твоего жениха – ну, теперь-то уже мужа, но на тот момент ещё жениха – есть близкий друг, для семьи которого он и сам не чужой человек. И у этого близкого друга, пускай даже его отец и шляется где-то за морями, есть ещё и дядя – родной брат его матери. И дядя друга твоего жениха – ага, ну по совершенно случайному совпадению – возглавляет вообще-то правительство в этом государстве, – все снова рассмеялись, – И ему не нужно даже просить почтенного Хула об услуге – он вправе ему приказать. Волний, что бы вы сделали, если бы знали ситуацию?

– Ну тогда, папа, конечно, таких глупостей мы бы не наделали. Из караула нас, естественно, никто бы не отпустил, но мы бы и не сходили с ума, а оттащили бы службу, а уж сменившись, объяснили бы ситуацию Керберу, и вполне возможно, что он отпустил бы нас и сам. Правда, тогда мы в этом уверены не были, это выяснилось позже, поэтому мы к нему обратились бы просто для порядка, чтобы не прыгать через голову. Допустим, он бы нам отказал, но это дало бы нам право обратиться уже к префекту лагеря. Даже если бы и он не отпустил нас...

– Отпустил бы, – хмыкнул я, – Но, допустим, упёрся и он – ну, не понравились ему ваши рожи, и всё тут. Бывает же у людей плохое настроение? Что тогда?

– Тогда попросили бы отпустить любого из наших ребят. Кого-нибудь уж точно отпустили бы, мы бы дали нашему гонцу вот это послание Фильтаты, я дал бы ещё свой личный перстень, да и царёныш, думаю, не отказал бы ради такого дела в своём. А с ними гонца впустили бы в тот же день хоть к дяде Хренио, хоть к дяде Велтуру, хоть к царю.

– Слыхала, Фильтата? – я снова обернулся к ней, – Вот так это и делается, когда есть блат. Ладно бы не было, но ведь он же есть. Понятно, что не любят и не уважают тех, кто пользуется им по любому пустяку, но в вашем случае на это можно было и наплевать, и никто бы вас за это не осудил. Теперь-то, конечно, что сделано, то сделано, но учитывай на будущее, а как ребёнок родится и подрастёт, так по уму действовать учите, а не так, как сами тут отчебучили. Ладно, рассказывайте уж, чего отчебучивали дальше.

– Ну, пообжимались мы там немного, чтобы вернуть моему герою способность мудро и трезво соображать, – хихикнула та, – Рассказала я ему, во что мы тут вляпались – ты думаешь, досточтимый, легко было удержать его, когда он вознамерился мечом этого Гискона в мелкий паштет покрошить?

– Так уж прямо и покрошить! – ухмыльнулся Кайсар, – Ни крошить в паштет я его не собирался, ни потрошить. Даже кастрировать, пожалуй, не стал бы. Но вот побрить ему кое-что остриём меча, чтобы просёк всю серьёзность момента, я был вполне способен. Времени же соображать – просто нет. И спалить нас могли в любой момент, и Доркаду же одну на улице надолго оставлять не годилось. Ну, тупанул я, конечно, и насчёт блата – да просто в башку не пришло. Что идея послужить этому пеньку яйцебреем была дурацкой, Фильтата меня убедила. Была мысль вместе с ней через окно смыться, но сообразили, что её-то я вниз спущу тихо, а вот самому спускаться – это же к столику или к кушетке надо верёвку вязать, и они так по полу заскрипят и так об стену стукнут, что тихо не получится. Ну и как тут смыться незаметно, когда спалены, и погоня на хвосте? В такой ситуации не помог бы, наверное, и почтенный Хул, даже если бы мы до него и добежали.

– Помог бы и в этой, хоть и было бы труднее. Хуже было бы, если бы кто-то из вас шлёпнулся с высоты.

– Ну, и это тоже, конечно. В общем, горячку мы поэтому решили не пороть, а воспользоваться праздником Астарты. Хоть "святейшая" Телкиза и отменила давно уже обязательность старого обычая, но фанатки-то всё равно находятся.

– Пара-тройка фанаток и добрый десяток любительниц этого дела, – уточнила Фильтата, – Все это прекрасно понимают, а репутация легкомысленной шалуньи удачному замужеству не способствует, так что обычно девчонки в тот сад и не идут, а сразу идут к храму и жертвуют монету из кошелька. Но можно ведь и по-старому её заработать.

– Ценой соответствующей репутации?

– Да, досточтимый, ценой вот этой самой репутации. Но если сама девчонка её не боится, то запретить ей пойти в храмовый сад и исполнить старый обычай тоже никто не может. Как же запретишь то, что у наших предков считалось священной традицией? А нам с Кайсаром в этой ситуации именно это и требовалось. Будет весь наш старый город судачить на следующий день о том, что я послужила Астарте не с тем женихом, которого мне навязывают – тем лучше. Мне как раз именно этот "не тот" и нужен, а чем сильнее я буду "испорчена" в глазах "того" жениха, тем вероятнее, что он отступится от меня и сам. Зачем ему такая невеста, брак с которой только опозорил бы его? А Кайсару что? Он-то ведь как раз получил бы от меня то, что положено жениху от добропорядочной невесты, так что с ним у нас – совсем другое дело. Как и раньше, когда через сад проходили все...

Как я упоминал уже не раз, это специфическая проблема у фиников, если те всё ещё привержены старинному обычаю, как это и бывает характерно для захолустья. Ладно бы в своей стране жили, где и всё окрестное население тоже финикийское и с такими же обычаями, но когда народ вокруг живёт совсем другой, и по его понятиям то, что у самих фиников в обычае, позором считается, то игра получается в одни ворота и совсем не в те, в которые финикам хотелось бы. Естественно, им это не по вкусу, и они ищут способы и Астарту небрежением не прогневить, и в ущербе от своего благочестия не оказаться, и как правило, если до полной замены служения натурой простым денежным пожертвованием не дозрели, то половинчатая мера применяется – всё нормально и все довольны, особенно жених, если невеста с его помощью Астарту почтила, а не расточила своё благочестие на сторону. Так обычно и договариваются заранее, и тщательно подготавливают "случайное совпадение", дабы накладки какой досадной не вышло. Но не всем везёт, и накладки тоже случаются – особенно, когда невеста против такой накладки ничего не имеет. А традиция ведь уже сформирована, и круто её тоже ведь не реформируешь – ввести-то новую форму её соблюдения можно, как это в конце концов и делается, но ведь старую-то официально запретить при этом нельзя, так что лазейка для желающих воспользоваться ей – остаётся.

– Ну, мы на этом и порешили, – продолжил Кайсар, – Предполагалось же, что в храмовом дворе она сразу же в сам храм направится, заранее приготовленную монету там Астарте пожертвует, да и выйдет обратно через ворота, где её и ждут и родоки, и жених. В сад свернуть, если ей это вдруг вздумается уже на территории храмового двора, ей никто ни запретить не может, ни помешать. Если я в нужный момент на месте, то и дело у нас на мази. Договорились мы об этом, обо всём условились, ну и мне ведь задерживаться у неё надолго нельзя – и спалить нас могут, и Доркада на улице ждёт, и в лагерь же не позднее обеда успеть вернуться надо. Успеть-то я успел, и всё бы обошлось, если бы не Слепень с его несвоевременной бдительностью. Не повезло! И сам влип, и ребят подставил...

– Ну, нам-то с Мато за пособничество ему Кербер по трое суток дал, а ему ведь самому все пять, – пояснил Волний, – Хвала богам, хотя бы вызвал нас к себе перед этим и разобрался. Он же хотел вообще неделю Кайсару дать, но мы объяснили ему ситуёвину, и двое суток он заменил ему поркой витисами. Так и объявил перед строем, но экзекуцию проводить Слепню поручил, а у самого дела какие-то срочные вдруг нашлись. А Слепень – ну, это потом-то до нас дошло, что Кербер именно так ему втихаря и велел, а тогда-то мы все просто в отпаде были, – и все трое рассмеялись, вспомнив детали.

– Секли-то меня добротно, с неподдельным служебным рвением, даже витисы пару раз сменили! – Кайсар едва сдерживал смех, – Но как секли? Слепень же, как были мы в полном снаряжении, так меня под витисы и выставил – в кольчуге и подкольчужной тунике. А сечь меня кому приказал? Нашим же девкам! А какие там у них силёнки?

– Ну, у Каллирои-то откуда только нашлись! – заметил Мато, – Да ещё и так и норовила по шее заехать или по рукам, пока Слепень не спалил её на этом и не отстранил.

– Всё никак не успокоится? – я припомнил потуги бывшей "гречанки" завлечь Кайсара ещё с поздней осени, когда предпочтение им финикиянки казалось ещё не столь окончательным и бесповоротным.

– Так, Фильтата, заткни-ка ухи, ты сейчас ничего не слышишь, – скомандовал он супружнице, – Так-то Каллироя – девка ведь отличная, и если бы не моя, то я бы её выбрал с удовольствием. Ну, ещё дулась, конечно, хоть и держала себя в руках, но тут-то ведь для неё не в том было дело, что я в самоход слинял, а в том, к кому слинял. Я ж разве виноват, что Фильтата мне ещё со школы приглянулась? Всё, раскрывай ухи.

– Ну, сдали мы после этого оружие и снаряжение, и засадили нас всех троих в кутузку, – продолжил мой наследник, – Побывали, конечно, и говночистами, и грузчиками – кем только не были, но по сравнению с полевыми занятиями – где-то оно примерно так же выходило. Неприятно, но терпимо, а по срокам нас всё устраивало – нам с Мато уже на чётвёртый день выходить, Кайсару – на шестой, как раз накануне праздника Астарты, так что никаких проблем не намечалось. Были в принципе опасения, что Кербер в увал нас не отпустить может, но на второй день отсидки до меня уже дошло, что и блат в случае чего ради такого дела задействовать не стыдно, и царёныш тоже поддержать обещал. И тут на третий день – мы с Мато как раз двое суток отсидели из трёх – выстраивают на плацу всех наших, выводят нас, ставят перед строем, а префект лагеря песочит нас в хвост и в гриву, потом объявляет, что наказание нам двоим считает справедливым, но за то, что не просто так, а выручали товарища, оставшиеся третьи сутки он нам прощает. Ну и велел встать в строй. Мы уже надеяться начали, что он и Кайсару хотя бы сутки скостит, иначе зачем бы и его вывели, и тут он вдруг как наедет на него! Мало того, ни дня не скостил, так от себя ещё пять суток сверху ему добавил! Кербер со Слепнем – и те опешили, но что они-то тут сделать могли? Только руками развести. О нас – и говорить нечего...