Антология советского детектива-44. Компиляция. Книги 1-20

— Виткиля мы знаем, шо це не басня, — заявил он. — Людей от дела оторвем. Спасибочки не скажут. Заявят: це ж на смих курям, хиба других забот у вас нема?

Сергей заколебался. История действительно странная. Могут не поверить, слишком на сказку похожа.

— Да ты не сомневайсь, — продолжал уговаривать Гринько, — все гарно буде. Пойдем до Умара в Ош. Усе равно времени у нас богато. Поговорим с Умаром. Он мужик — голова. Там и побачимо.

После долгих раздумий Голубев сдался. Однако всю дорогу вспоминал об этом. И каждый раз между друзьями вспыхивал спор.

До Андижана доехали благополучно. А вот дальше дело обстояло сложнее. Железная дорога здесь кончалась, и до города Ош нужно было добираться попутными средствами. Вначале ехали в арбе, запряженной ишаком. Потом шли пешком, что не доставляло особого удовольствия, так как жара перевалила за тридцать градусов. Последний же этап пути пришлось проделать верхом вместе с отрядом пограничников. Для Гринько, закаленного кавалериста, это было настоящим праздником. Он с удовольствием забрался в седло и всю дорогу радостно насвистывал. Но для Сергея, которому за всю жизнь приходилось садиться на коня раза три, да и то в детстве, путь показался долгим и мучительным. И если бы не рассказы командира отряда пограничников, он совсем бы раскис. Командир был старожилом этих мест, знал массу историй, легенд и обрадовался возможности рассказать все это незнакомым людям. От него друзья узнали, что Ош в переводе на русский значит «стой». Город назвали так потому, что, как повествует легенда, пророк, превыше всего почитавшийся до революции в Средней Азии, уставший от тяжелых странствий, остановил здесь своих быков словом «ош».

— Это очень древний город, — говорил пограничник увлеченно. — Он упоминается в летописях еще тысячу лет назад. Город расположен как раз на перекрестке больших караванных путей в Индию и Китай. Именно здесь провозили свои неведомые для европейцев товары — фарфор и пряности — монгольские ханы и индийские раджи. А потом этим же путем прошли орды завоевателей.

Сергей улыбнулся:

— Вы рассказываете, как ученый.

— Приходится и исследователем быть, — усмехнулся командир. — Пограничник должен все знать.

Пока доехали, Сергей уже знал не только историю города, в который они направлялись, но и особенности здешнего климата, и обычаи местного населения, и даже то, что показавшаяся на горизонте скалистая возвышенность называется Сулейман-а-тахта и на склоне ее расположена старинная мечеть.

В городе друзья распрощались с пограничниками и двинулись пешком вдоль бурной Ак-буры. Искать Умара пришлось довольно долго. Танджибаев жил на окраине. Друзья порядочно поплутали, пока нашли нужный дом. Голубев осторожно постучал. В ответ раздался остервенелый лай собаки. В соседних дворах мгновенно отозвались другие псы.

— Хай им бис глотку заткне! — выругался Микола. — Стукай шибче!

Наконец тихий женский голос спросил, что нужно. Несколько минут длилось молчание, и Голубев уже подумал, что ему почудился голос, как вдруг калитка широко распахнулась. На пороге стоял Танджибаев в широком цветастом халате и тюбетейке. Пополневший и оттого, должно быть, казавшийся еще ниже ростом, он совсем не походил на того бравого, подтянутого пограничника, с которым они распрощались в госпитале.

— О, келинглар, келинглар… Проходите, проходите, дорогие! — воскликнул Умар, видимо не веривший, несмотря на обещание, в приезд друзей. — Прибыли, дорогие!..

— А як же, по договору!

Приятели рассмеялись и, крепко обнявшись, вошли в дом. Умар не стал говорить ни о чем до тех пор, пока Сергей с Миколой не поели жирного плова, запив его зеленым чаем. Только когда Гринько, обессиленный, отвалился на ковер, Умар довольно улыбнулся и предложил пройти в другую комнату. Плотно притворив дверь, он церемонно пригласил друзей сесть.

— Спокойной ли была дорога? — гостеприимно начал он беседу.

— Добре доихалы, — приглаживая по привычке свой хохолок, в тон ему отозвался Гринько. Настроение его после сытной еды заметно поднялось.

— Как здоровье?

Сергей не выдержал заданного хозяином тона:

— Ты не тяни, пожалуйста, Умар. Вижу, тебе есть что нам сказать…

— Угадал, Сережа. Только обычай наш не позволяет. Сперва гость говорит. Новость он привез. Его слушать нужно.

— Яки там у нас новости!.. Отпуск нам дали: и мне, и ему. Вот и уси наши новости. Скажи, шо у тебе, Умар. Про здоровье потом…

Умар внимательно посмотрел на друзей и укоризненно покачал головой.

— Слово гостя — закон для хозяина, — вздохнул он. Но в глазах Танджибаева Сергей уловил хитроватые искорки. Видно, Умару и самому не терпелось поскорее высказаться.

— Был такой тлахона большой, — издалека начал он, — на весь Восток известный был.

— О чем это ты? О сокровищнице? — спросил Голубев.

Танджибаев кивнул и продолжал:

— Все ценные вещи эмиры бухарские на свой мазар собирали, долго-долго собирали.

— В гробницу, не так ли? — проговорил Голубев, предупреждая вопрос Гринько.

— Да, да, в мазар свой все несли: золото, алмазы, рубины, ляпис-лазурь. Потом и кровью дехкан они добывались.

Умар сделал паузу, обвел ничего не понимающих друзей загадочным взглядом и заговорил опять все так же витиевато:

— Большая стража у тлахона стояла. Много-много воинов с клычами острыми. Юлбас юраклик — сердце тигров имели. Сколько бы денег ни давал — нельзя договориться… Стояли долго-долго, тысячу лет стояли. Но плохое время пришло. Появились шакалы, много-много шакалов. Напали они на тлахона. Загрызли воинов. Погибли они, с клычами в руках погибли. А тлахона шакалы растащили… Так народ говорит. Народ правда говорит…

— Шо ж це за шакалы таки, бис им в горло?

— А шакалы те, говорит народ, Ахмед-бека банда.

— Так вот оно что, — протянул Сергей, начиная понимать. — Значит, басмачи ограбили гробницу эмиров бухарских? Так?

— Не я говорю. Люди говорят. Люди обман делать не будут. Еще говорят, что бек золото из тлахона на Памире спрятал, в горах.

— А где? Знаешь? — не выдержал Гринько.

— Ахмед-бек знал, — чуть приметно усмехнулся узбек.

— Значит, на платку все ж таки план якийсь? От здорово! Да вы…

— Подожди… — остановил расходившегося друга Голубев, — здесь многое еще не ясно. Этот ли план на платке Джамги или другой? Извлекли ли уже басмачи из тайника сокровища или нет?

— Отвечу, Сережа, сразу отвечу. Джамга беку любимая жена была. Самая молодая… А сама совсем-совсем не любила. Молчала. Так народ говорит. Но он доверял ей. Не знал бек сердца женщины. Темное оно, как ночь в горах. Не мог знать…

— Пожалуй, похоже на правду, — задумчиво проговорил Сергей.

— Басмач тоже ничего не знает, совсем не знает. Тайна Джамга прятал. Никто не знал больше. Хотели у нее тогда в пустыне узнать — не смогли. Потому убили. Ничего не досталось шакалам. Тебе досталось. Шакалы за тобой ходят, твой след нюхают.