Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Авалона бросила на хэлла взгляд и удивленно вскинула бровь. Кевин бледнел на глазах. Казалось, цвет его кожи вскоре сравнится с элитным дворцовским мрамором.

За спиной иноземца маячил посол западного государства, а рядом находился официальный представитель империи и несколько охраняющих делегацию всадников. Авалона думала, что с запада прибудет, по крайней мере, не меньше десятка иноземцев, но то, что их окажется всего двое, никак не ожидала.

Мужчина закончил сверлить ее изучающим взглядом и переключился на Кевина.

—Моруй, — презрительно произнес иноземец на эхорайском, официальном языке западного государства.

Кевин вздрогнул, а Авалона замерла, не в силах пошевелиться.

“Слабак”, — вот что он говорил. Презрение, звучащее в голосе иноземца, можно было черпать ложками.

Дэхарт иль Зоро, государство, уважающее силу, нетерпимо к малейшему проявлению слабости. Там взращивали воинов, жестоких и расчетливых, тех, кто без малейших раздумий готов броситься в бой, зная, что он может закончиться их собственной смертью. Воины иль Зоро лучше выберут героическую смерть, чем позорную жизнь в страхе.

— Кто бы мог подумать… — говорил чужеземец. — Не смог смириться и с позором сбежал в другую страну, Моруй? Глупец, куда бы ты не пошел, твоя беспомощность и отвратительная слабость будет преследовать тебя до скончания веков.

Кевин будто бы прирос к полу. Его взгляд, совершенно бездумный, был направлен вперед. Авалона смотрела на Кевина, который еще мгновение назад утверждал, что они способны на большее, и не узнавала. В его глазах промелькнул ужас. Всем своим видом он выражал принятие и бездействие. И Авалону это начало утомлять.

Она вышла вперед, закрывая Кевина спиной.

— Со мной, — мужчина взглянул на нее, как на помеху, — говорите со мной. Вы не имеете права оскорблять моего воина. При всем уважении, Кевин де Хэльд всадник отряда Авалоны Кэрролл. Если у вас есть вопросы, можете задать их мне.

Мужчина недовольно дернул губой.

— Эта женщина, дьерд? Ты пал даже ниже, чем я считал, Моруй. Ты находишься под властью глупой женщины.

— За языком следи, урод.

Чей голос Авалона не ожидала услышать, так это голос Фонзи. Он был зол не многим меньше, чем она. Лицо покраснело, руки сжались в кулаки. Еще немного и он бы бросился на представителя западного государства, если бы Иэн крепко не держал его за плечо.

— Остынь, — тихо сказал он. — Нам не нужны международные конфликты.

— Неужели? — оскалился иноземец. — Ваш щенок только что меня оскорбил. По-моему, это тянет на международный конфликт.

— Что здесь происходит?

С того конца коридора, откуда появилась делегация, к ним спешил хьенд Хагалаз Кадоган. Авалона хорошо научилась распознавать настроение учителя еще в Часовых Городках. Сейчас он был невероятно зол. Она сделала полшага назад, но тут же остановилась, понимая, что не может развернуться и сбежать. Во-первых, бежать тут особо некуда. Во-вторых, далеко все равно не убежишь. И в-третьих, Хагалаз в любом случае догонит ее и убьет. Пришлось вдохнуть заряженный гневом воздух, выдохнуть и встретить появление хьенда со своей привычной отрешенностью.

Иноземец повел плечом, будто сгоняя надоевшую муху.

— Держите в узде ваших шавок, — неприятным голосом произнес он, — они имеют привычку распускать длинный язык.

Хагалаз вперился взглядом в Авалону. Конечно, кто же еще мог нахамить представителю другого государства? Его требовательный взгляд не впечатлил хэллу. Она гордо вздернула подбородок.

— Я не потерплю оскорблений в адрес своего отряда…

— Помолчите, дьерд.

Авалона закрыла рот, с бессильной злостью взирая на Хагалаза. Несправедливо. Она всего лишь пыталась защитить их. Ее всадников. Они теперь навеки находяться по ее крылом.

“Не навеки”,— мысленно поправила она себя. И все же, пока она может их защищать, она будет это делать.

Хагалаз повернулся к представителю Дэхарт иль Зоро и, коротко поклонившись, сказал:

— Приносим свои извинения. Вас проводят в Зал Совещаний.

Он отступил, освобождая дорогу. Иноземец последний раз кинул презрительный взгляд в сторону Кевина и направился дальше по коридору. Только когда делегация скрылась за зеркалом, Кевин, стоящий рядом с ней, смог выдохнуть спокойно.

— Оскорбить представителя другой страны в первый же день своего нового статуса. Мои поздравления, Кэрролл, — хьенд вновь ее отчитывал. Казалось, только этим он и занимается на протяжении всей ее жизни.

— Вообще-то… — хотел вмешаться Фонзи, но Авалона его перебила.

— Вы сказали мне, что дьерды любой ценой защищают свой отряд. Но разве только на поле боя? Мне плевать, кто будет стоять передо мной - представитель другой страны или же сам император, я не позволю унижать своих всадников! — ее звонкий голос разносился по всему коридору. С каждым словом взгляд Хагалаза смягчался, и он снова смотрел на нее, как на ребенка. Это раздражало.

— Авалона, — восторженно прошептала Фейт.

Кевин и Фонзи уставились на нее так, словно впервые увидели, а Иэн улыбнулся уголком губ.

— Мне кажется, у нас прекрасный командир, — ни к кому не обращаясь, проговорил Иэн.

— Если бы твои слова услышал император, то следующий десяток лет, коротала бы в подвалах, — без угрозы, сказал Хагалаз. Он заложил руки за спину и кивнул. — Ты поступила глупо и безрассудно. Но…, — он сделал паузу, чтобы одобрительно улыбнуться, — я бы поступил точно так же.

Авалона подняла голову, не веря своим ушам. Хагалаз Кадоган ее… хвалит? Своеобразная похвала, но даже такая многого стоила. Хьенд, тем временем, повернувшись к ним спиной, поспешил вслед за делегацией. Его ждали неотложные дела.

— Действительно, непревзойденная, — с улыбкой в голосе произнес Кевин. К нему постепенно возвращался естественный цвет лица и способность говорить.

— Кто это был? — спросила Авалона, вспомнив грозного мужчину из делегации.

Кевин поморщился. На самом деле, хэлла уже догадалась, но решила предоставить возможность Кевину быть с ними откровенным. Доверие - очень важная составляющая совместной работы. Если они не будут доверять друг другу, то их ждет печальная участь.

Грудь Авалоны сдавило от неприятного ощущения. Что это? Вина? Она еще ничего не сделала, но уже была перед ними виновата… Чувство вины преследовало ее давно, и с каждым днем оно становилось все тяжелее, все сильнее сжимало горло.

— И правда, кто? — оживился Фонзи. Он скинул руку Иэна со своего плеча, нетерпеливо притопывая.

Но Кевин молчал.

— Эй, посмотри на меня, — Авалона щелкнула перед его лицом пальцами, заставив хэлла смотреть ей в глаза. — Это не страшно, открываться кому-то. Мы никогда тебя не осудим.