Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Ковчег

– На столько вам будет не жалко потратиться. Но не более того. – Вот так с горяча сболтнул Касатка свою самую глубокую мысль. – И ответ со стороны этого интересного господина следует незамедлительно.

– Премного благодарен. – Говорит он, а Касатка уже ничего и поделать не может, так как сверху послышались шаги, как можно понимать, всё того же Прошки, который озвучил пожелание барина: велели звать.

– Так что скажите? – вдруг все эти весьма замысловатые мысли Илии перебивает программист. И Илии приходится, надеемся, что на время, оставить все эти мысли о появлении этого странного господина у барина Никодима. За которого становится немного боязно, зная, насколько непредсказуем, ловок и не жалеет денег для достижения своих неких, но ясно что полных паскудства целей, этот, явно выдающий себя за другого господина, сэр Чимберлен.

– Вы про что? – не сразу поняв, чего от него хочет программист, выразил вопросительное недоумение Илия, ещё находясь в образе барина Никодима. Где он сбивал причёску на голове, готовясь к встрече с тем таинственным сэром Чимберленом, который с каждым шагом по лестнице приближается к нему и, судя по его хитрому выражению лица, которое никто не может сейчас видеть, кроме почему-то Илии, приготовил для него весьма и весьма лестное предложение. И это предложение не так-то просто, а оно под собой имеет второе, а может и третье дно. И если ты его со всей точностью не уразумеешь, то сам в итоге попадёшься в расставленную ловушку, которое несёт в себе это предложение.

А между тем программист явно удивлённый такой увлечённостью курьера (Илии), тоже выразил на лице недоумение и сказал, что всё о том же.

– А! А-то я подумал, что у вас по ходу действия возникли новые предложения. – Уже со свойственной себе хамоватостью заявил Илия, и переведя свой взгляд в сторону зала, принялся делать свои первые поверхностные оценки местного контингента, который придётся больше по душе программисту, чем будет ему доступен в сугубо личном плане, если, конечно, этот программист ничего опять не утаил от него. Илия с этими мыслями покосился на своего нового знакомого и ещё раз убедился, что он в этих стенах не может обладать какой-нибудь существенной, реальной властью, а вот там, за столом, на котором стоит компьютер, то это скорей всего его профиль. Правда, почему он здесь себя так относительно свободно чувствует и ещё выказывает претензии на большее, то это ещё находится под вопросом.

– Но он точно не сынок босса этого заведения. – Подытожил свои мысли Илия и вернулся к своему наблюдению. – Что ж, пройдём. – Сказал Илия и выдвинулся вперёд, по одной из дорог, рассекающих собой это скопление столов, с сотрудниками за ними.

И вот сейчас, казалось бы, иди да смотри во все глаза на встречных и на поперечных встреченных тобой людей, и соответственно чему-то там даже и не важно, делай свои выводы, но Илия вдруг обнаружил, что всё не может собраться с мыслями и у него прямо в голове и перед собой стоит некое дежавю. И это не то, всем известное дежавю, со своими характеристиками, а это такое дежавю, где в настоящем перемешались не просто события не слишком отдалённо по времени друг от друга стоящие, а вот что интересно, так это то, что здесь переплелись и по частям вкрапились в эту реальность события такого далёкого былого, что Илия даже и не знает, принимать эти вкрапления за мысленную выдумку, настоянную на исторических фактах, или это опять игра его воображения.

В общем, если в двух словах, то события из одного из далёких прошлых, или вернее, отдельные персонажи, олицетворяющие это прошлое, раз за разом пересекались у Илии на его пути. А один из них оказался столь настырным, напористым и прилипчивым, что ни на шаг не отставал и не отпускал от себя Илию. А Илия, несмотря на свой достаточно жёсткий характер, и ничего поделать не мог, настолько силён был этот персонаж из чьего-то прошлого, а может из его наваждения. И тогда в принципе становится понятно и объяснимо, отчего этот приставший к нему, как банный лист тип, так крепко взял в свои тиски Илии.

Так Илия вдруг, в один момент увидел, – это когда он, наконец-то, за одним из столов, наткнулся на весьма достойный объект внимания, который вполне мог бы быть записан в список претенденток, – что рядом с ним идёт не только этот программист, а какой-то мужичок с ноготок, но при этом важный, преважный. А важности этому мужичку с ноготок придавал не по нынешним временам надетый на нём сюртук, ясно что из аглицкой ткани (откуда Илия это узнал, он ума приложить не мог), и висящая на жилетке золотая цепочка от карманных часов, которые были припрятаны в одном из кармашков на этой жилетке.

Ну и плюс ко всему этому деловому и по купечески оценочному ансамблю, крепкий такой, до основания взгляд на окружающий мир, говорящий всем вокруг, что ты меня, братец, уж точно не проведёшь, а вот я тебя, обязательно обойду в любом деле.

Илия с некоторым недоумением посмотрел на этого купца по жизни, стоящего, как и должно деловому человеку, крепко на обеих своих ногах, засунув руки в карманы брюк и с прищуром делающим оценочный осмотр первой выбранной Илией претендентки, и хотел было поинтересоваться у этого Кузьмы Кузьмича, а как-то иначе, почему-то Илии решилось, его и не могут звать, а ты, собственно, кто такой и откуда тут взялся. Но скорей всего, ответ на этот вопрос Илии был очевиден не только для Кузьмы Кузьмича, но и для самого Илии.

– Мы-с, Кузьмины, потомственные собственники и можно сказать аристократы по всякому торговому делу. Берём, так сказать, в свои руки то, что плохо лежит, но не плохо смотрится. Затем доводим до своего ума или до качества, и со своей наценкой продаём людям в такой красоте нуждающимся, но по своей слепоте и лени не видящих того, что перед их глазами лежит и находится. – С той важностью, какая всегда смотрит на всех с высоты своего уставного капитала у людей, имеющих деловую хватку, заявит Кузьма Кузьмич, несколько удивлённо посмотрев на Илию. После чего бросит взгляд на ту привлекательную барышню за столом, которая уж одно загляденье как стучит по клавишам клавиатуры своими длинными ноготками и добавит. – А разве вы не этим мотивировались, когда нас к этому торговому делу привлекали?

– Нет и ещё раз нет! – Илия хотел было немедленно возразить этому несносному Кузьме Кузьмичу, столь много себе позволяющего на его и чужой счёт, но почему-то у Илии вырвалось другого рода возражение. – Ну вы, Кузьма Кузьмич, опять в своём репертуаре. Не можете вы без того, чтобы не обострить обстановку.

– Да-с, я такой-с. – Важно заявит Кузьма Кузьмич, видно, что польщённый этим замечанием Илии. После чего он вновь переведёт свой взгляд на барышню с ноготками и уже по-деловому скажет. – Может быть уже приступим-с к нашему делу? – И не успевает Илия дать согласие Кузьме Кузьмичу, как он уже приступил.

Так Кузьма Кузьмич с хитрецой во взгляде кивнул в сторону программиста и совсем тихо, чтобы эти его слова мог услышать только Илия, сказал. – 90-60-90 в его фантазиях и на его словах, а в жизни как повезёт. – С чем Илия не мог не согласиться. Не по собственному опыту зная все эти запросы людей, ищущих для себя счастье в эталонах красоты, спущенных на них с экранов телевизоров, а в итоге находящих его у себя под самым боком. При этом Илию несколько покоробило такое дерзкое поведение Кузьмы Кузьмича, которого, можно сказать, к этому делу привлекли не за просто так, и он, скорей всего, имеет от этого дела для себя некую выгоду, о которой Илия пока что ничего толком не знает, и поэтому Кузьме Кузьмичу не помешало бы быть воздержанней на язык и на свои высказывания.

Правда Илия, и непонятно откуда подозревает, что Кузьма Кузьмич плюс ко всему своему невоздержанному поведению, также ещё и крайне возмутительный и склочный тип. И стоит только ему указать на его неподобающее поведение, то Кузьма Кузьмич вообще не будет сдерживаться и начнёт благим матом отстаивать свою точку зрения на всех и вся.

– Ах вот вы значит как! – закипит Кузьма Кузьмич с полуслова. – Ни в шиш не ставите моё слово! Тогда как без меня и моего собственного, подкреплённого не только капиталами, но и накопленным опытом слова, вы и с места не сдвинетесь в этом весьма сложном по причине своей деликатности деле. И я вам немедля покажу, насколько вы ничтожны и ни на что не способны. – И с этими угрозами и с непонятными пока намерениями, Кузьма Кузьмич бросится к этой самой барышне с ноготками. Ну а дальше произойдёт всякая неуклюжая пакость со стороны Кузьмы Кузьмича, который из-за своего ничтожного роста сможет дотянуться только до самых близких к полу предметов интерьера этой барышни. А это барышня дама дюже гордая, высокая и главное пугливая, как подскочит со своего места, и само собой под собой оставит самого Кузьму Кузьмича и всю свою одежду, что ниже той её ватер линии, куда смотреть только самым надёжным и близким людям разрешается (она окажется в руках Кузьмы Кузьмича и оттого его состояние окажется столь неустойчивым).