Аптекарь Нерсес Мажан

– Ты не хочешь говорить,- грустно заметила Мадлен.

– Я хотел сказать, - замялся Иерсес, - что Лета находится в стороне от космических дорог. А сюда, как нарочно, ведут только окольные пути. К тому же в приемной так многх нудных формальностей, что сразу исчезает желание снова появиться в этих краях.

– Ты сказал не то, что хотел.

– Меластра...

– Зенон никуда не уезжал,- продолжала Мадлен.

– Вы хотите сказать, что у него не было оснований жаловаться на сбыт белья?

– Я не это хотела сказать. Впрочем, женщины и в самом деле отказываются от нижнего белья. Просто Зенон неожиданно решил, что не подготовлен к встрече с тобой.Она откинулась на спинку стула.- Нерсес, ты не хочешь быть со мной откровенным. Я многое могла бы рассказать тебе. Но... для этого дужно, чтоб с тобой я могла говорить так, как если бы говорила сама с собой.

Искушение к откровенности было велико. Но аптекарь боялся оказаться слишком простодушным. Не исключено, что все это тоже игра. Разработанная в подробностях и умело продуманная игра, начатая Зеноном Джабезом или кем-то еще.

– Поверь мне, Нерсес,- вздохнула Мадлен,- потом будет поздно. Сейчас я уверена, что передо мной сидишь ты... Наш новый аптекарь, недавно прибывший в Сонт,- женщина прижала руки к груди.- Сейчас я верю тебе, но завтра...

– Завтра не поверите, меластра? Почему же? Вы должны знать, что я всегда выслушаю вас и разделю все ваши горести.

– Я не сержусь на тебя, Нерсес. Я понимаю, что так и должно было быть. Я долго думала, прежде чем прийти сюда. И все-таки пришла. Хотя знаю о всех возможных тяжких последствиях этого шага. Пришла, чтобы спросить тебя... как поживает Зенон?
– Мадлен замолчала, потом медленно поднялась и, глядя на аптекаря сверху, продолжала: - Я все еще люблю его, Нерсес...

Мажан встал, прошелся по комнате и, дружески обняв Мадлен за плечи, прошептал:

– Вы действительно расстроены, меластра.

– Я поняла тебя, Нерсес,- слегка поведя плечами, Мадлен освободилась.Самое ужасное вот что: если ты вдруг решишь ответить на мои вопросы, я не стану слушать. Потомму что не поверю.

Она торопливо подошла к двери и, не оглядываясь, сказала: - До свидания.

...Ярко-синий мир становился густо-красным, потом зеленым.

Сбор винограда. Волшебный сок, выжимаемый в давильнях. Изумрудная осень.

Так писал "Капутанский вестник" о наступлении осени.

"Пусть будет "изумрудная осень",- соглашался Нестор, не скрывая, однако, своего недовольства.

"Пусть!
– повторял юный Персее.-Лишь бы только осень".

Он готов был часами смотреть на дальние луга, разглядывать склоны больших и малых холмов, покрытые беспорядочными грудами коричневых валунов. Скоро, очень скоро капутанские ребята отправятся туда в походы, забыв на время свою вражду из-за прибрежных земель. Путешествия будут полны приключений и открытий. Открытий?.. Конечно.

За несколько юношеских лет они открывали в себе все то, из чего в будущем складывались их характеры и мировоззрения.

"Не подходит",- упрямо говорил Нестор после долгого молчания.

"Что?" "Осень бывает золотой,- отвечал Нестор.- А изумрудной, наверное, может быть только весна. Хотя я и не помню, чтобы кто-нибудь говорил изумрудная весна".

"Кто? Про кого ты говоришь?" - интересовался Нерсес.

"Про людей, конечно,-отвечал Нестор.- Про тех, кто жил на Земле. Эти люди всегда знали, что весна зеленая, а осень - золотая. Настоящие весна и осень такими и бывают".

"Значит, наша осень не настоящая?" "Наверное, настоящая... Для тебя. Для других сыновей Джузароки",- в голосе Нестора появился оттенок печали.

Видимо, ему было грустно, что Нерсес его не понимает.

Едва ли он догадывался, как старательно передают люди из поколения а поколение свои странные воспоминания.

Только ли воспоминания?

Мажан посмотрел на Нестора, тот спокойно вытирал белые плитки стола, переставлял колбы и пробирки, разложенные на подставках, фарфоровые ступки, стараясь хотя бы этим внести разнообразие и смысл в грустную и монотонную жизнь аптеки.

Разве картина изумрудного мира, только что открывшаяся взору Мажана, была просто воспоминанием и беседа с Нестором растворилась, растаяла в дымке далеких лет? Неужели ему почудились необыкновенно близко и отчетливо слова Нестора: "Осень всегда золотая"?

Давнишняя история. Прошлое.

Прошлое, пробившееся в миг настоящего.

Или время может восстанавливаться под действием какой-то магической силы?

Нет. Просто время возвращается.

Детство нередко становится опорой взрослому человеку.

Почему-то люди думают, что трудности можно преодолеть с помощью жизненного опыта. Отчего мы так самонадеянно уверены в этом своем опыте, отчего мы думаем, что любознательное, непосредственное детство навсегда покидает нас вместе с ушедшими годами?

"Я пришла, чтобы узнать, как поживает Зенон... Что он делает? Он и в самом деле счастлив без меня?" Что же это такое, а?

"Я все еще люблю его, Нерсес".

Зачем он приехал сюда, в Сонт, где все так нелогично, чуждо и неестественно?

Нерсес Мажан попытался представить себя в каюте звездолета, преодолевающего искривленное пространство на пути от Леты к Роджеру.

Это ему не удалось.

Вместо кабины перед его глазами встала приемная мэра.

Когда же он сумел избавиться от этой картины, то опять обнаружил себя в аптеке. В ней было так же тоскливо, как и во всем городе.

– О чем ты задумался?
– спросил Нестор.

– Вспомнил Капутан, изумрудную осень...

– М-м-Мтда, - пробормотал старик.

– Там все имело смысл. Подчинялось внутренней логике. За синим летом следовала зеленая осень...

– Или за зеленым летом следовала золотая осень, - откликнулся Нестор.Так, наверное, точнее. А логика может быть разной.

– Возможно,- поспешил согласиться Мажан, чтобы не вспугнуть появившуюся вдруг новую мысль. Спешить было нельзя.- Возможно... Нет, это невероятно, чтобы незнакомый, да еще умерший человек вдруг заявлялся к тебе побеседовать на. правах старого приятеля.

– Невероятно, - согласился Нестор, он стоял около витрины и обеими руками раскрывал и закрывал гигантские хирургические ножницы, лезвия которых описывали огромные дуги за стеклом витрины.