Архимаги не ищут лёгких путей!

Настроившись на запах, Скриптинголь пустился следом за его хозяином. Двигался он по канализационным трубам, чтобы не привлекать к себе внимания кошек и собак. Хотя маг двигался сверху по мостовой, демон всё равно чуял его запах - он не нуждался в том, чтобы рыть носом землю как собака.

След привёл его к большому, по чертянским меркам, двухэтажному дому. На втором этаже в просторном кабинете демон и обнаружил мага, молодого парня с запавшими глазами, сидящего за письменным столом. Перед ним важной походкой расхаживал взъерошенный ворон с глазами багровыми словно кровь.

– Предположу, что очень скоро они отправятся в подземелья, - прокаркал ворон.

– Дурачье. Даже я во времена бурной молодости не рискнул туда соваться, а ведь меня называли самым безбашенным из колдунов западных окраин. Да и сейчас многие называют.

– У архимага и инквизитора хватит сил, чтобы добраться до сердца подземелий, - задумчиво сказал молодой маг, вертя в руке гусиное перо.
– Они достаточно сильны. Пожалуй, даже слишком сильны, особенно Парацельс. Другое дело, что Она почему-то хочет, чтобы они дошли до библиотеки.

– Кто хочет?
– не понял ворон.
– "Она" это кто?

Вопрос птицы заставил Бенедикта прийти в себя и покинуть чертоги разума.

– Не важно, - сказал он и, откинувшись на кресле, принялся изучать портрет Магды над камином.
– В любом случае мне лучше находится поблизости, когда они доберутся до библиотеки.

– Ещё Парацельс через заклинание связи говорил с неким Васькой, - добавил Ворон.
– Я не разглядел его лица, но архимаг говорил с ним очень уважительно. Я бы даже сказал с почтением и страхом.

– С Васькой?
– нахмурился Бенедикт, его лоб прорезала глубокая морщина.
– Ты не ослышался?

– Нет, - Ворон помотал головой.
– Васька, его собеседника точно звали Васька. Клюв даю. Он ещё говорил, что в ближайшее время собирается перебить орочью орду. В одиночку.

– Сегодня я уже слышал несколько раз это имя, - сказал Бенедикт.
– По городу с утра ползут слухи. В основном говорят про стычку Парацельса и Часового в таверне у Потапа. Хвалят архимага, какой он великий и ужасный, раз сумел победить и изгнать самого демона времени, - Бенедикт ухмыльнулся.
– И как раз часто приплетают некого Ваську. Что он то ли старший побратим архимага, то ли наставник, то ли вообще отец. Что он единственный в целом мире, кто сильнее Парацельса. Намного сильнее.

– О-о-о!
– протянул Ворон.
– Это сто пудов один и тот же Васька!

– Ещё говорят, что он вроде бы как рыжий, - добавил Бенедикт, водя кончиком пера по подбородку.
– Больше про Ваську толком ничего не известно.

– На счёт рыжины не знаю. Я его не разглядел, - сокрушённо прокряхтел ворон, оправляя оперение на хвосте.

– Нам стоит разузнать побольше про него, - Бенедикт отложил перо и собрал пальцы рук лодочкой.
– Инквизитора и архимага нам хватает с головой. А если к ним присоединится ещё и Васька...

– Ага... верно подмечено...
– пробурчал ворон и сунул клюв под крыло. Он уже понял, к чему клонит Бенедикт. Сейчас скажет "Слетай ка ты, Ворон, да разнюхай про таинственного Ваську!".

А у Ворона, между прочим, с утра маковой росинки во рту не было! И кошка чуть не сожрала, пока за комнатой Парацельса тайком наблюдал. Цапнула лапой за крыло и выдернула перо, тварь!

Больше чем эту кошку, Ворон ненавидел только Парацельса и Беатрису. Три главные вражины.

Ничего, вот станет человеком, всех отыщет! Все обиды припомнит!

– Полетай ка по городу, - сказал Бенедикт.
– Выведай, что говорят про Ваську люди. Все крупинки подбери и принеси мне! Конечно, в основном это будут сплетни и домыслы, но и среди грязи порой спрятано золото.

– Как скажешь, - сказал Ворон, сверкая печальным глазом. Всё как он и предполагал. В очередной раз копаться в дерьме.

– А я пока что подготовлюсь к визиту уважаемого архимага.

Бенедикт подошёл к книжному шкафу и, пробежав пальцами по корешкам, достал необходимый ему фолиант. Ворон, разочарованно каркнув от несправедливости жизни, вылетел в окно.

Скриптинголь, наблюдавший за разговором через щель между полом и стеной, крепко задумался. Он далеко не всё понял, из разговора, но одно уяснил точно: Бенедикт точит зубы на Парацельса и неизвестного инквизитора и, скорей всего, является тем самым тёмным магом, любителем "Поцелуев Суккуба".

Надо ещё немного понаблюдать за Бенедиктом, вдруг ещё что ценное удастся узнать. Потом вернуться и всё рассказать архимагу.

Всё таки облик крысы один из лучших для слежки, с гордостью подумал Скриптинголь. Лучше личины и не придумать. Пролезешь, куда угодно, всё разведаешь и никто тебя не заподозрит - идеально.

Какой же он молодец!

– А ты кто у нас такой?
– прямо над ухом прозвучал чей-то голос с едва заметными нотками безумия.

У Скриптинголя внутри всё замерло. Он быстро огляделся, но в узкой щели кроме него никого не было. Да и никто бы в неё не поместился, даже крыса с трудом протиснулась.

– Так ты подслушивал разговор хозяина, демон?
– воскликнул голос.
– Ах ты проказник! Знаешь, что я с такими делаю?!

Всё, дело дрянь! Надо бежать!

Но Скриптинголь не успел. Прежде чем он шевельнул хотя бы лапой, два кирпича, между которыми он прятался, со скрежетом пришли в движение. Столкнувшись друг с другом, они превратили тело грызуна в кровавый блин.

Последние слова невидимки, что уловило затухающее сознание Скриптинголя, были:

– Ах-х, как чудесно! Хозяин будет очень рад! Может, он прекратит сердится на меня?

Когда зверокнига прыгнула на архимага, Геренд от неожиданности даже забыл, что у него зудит всё тело. Рука сама собой дёрнулась к поясу, к несуществующему мечу, пальцы ощутили лишь воздух.

Но архимагу помощь не требовалась. С неистовым писком зверокнига терзала его бороду, пытаясь оторвать хотя бы кусочек, но её потуги ни к чему не приводили - борода не поддавалась клыкам словно была сделана из металлических волокон.

Парацельс, приподняв бровь, некоторое время наблюдал за бесплодными попытками колдовской твари. Но та, видимо не знала, когда остановиться. Урча и приговаривая "Мясо! Мясо!", Зверокнига продолжала дёргать архимага за бороду.

Видимо устав терпеть такое нахальство, Парацельс голыми руками разжал зверокниге пасть, освободив бороду.

– Эфо моё мяфо!
– пропищала она. Её мохнатые паучьи лапки яростно колотили архимага по рукам.

Как и ведьма, зверокнига говорила на староимперском диалекте, но опять же, её странным образом понимали все.