Архипелаг раздора
Шрифт:
Девушка шагнула к нему в необъяснимом порыве, но неожиданно Герман развернулся, направился прочь и выкрикнул напоследок:
– Никуда не выходи.
Глава 15
Морские богини провожали Марианну безмолвными каменными глазами, пока та неторопливо шла к покоям королевы. Шаг, ещё шаг, другой, третий – их звук совсем не отражался от стен, вдоль которых на равном расстоянии друг от друга стояли стражники. Девушка изредка косилась на строгие, даже мрачные лица, и их застывшие выражения казались ей такими же неживыми и пресными, как у богинь
Не успела Марианна ступить в покои, как голос матери вылетел из балкона и обдал порцией неприязни:
– Я думала у тебя хватит совести явиться сразу, а не под вечер. Но нет, я как всегда ошибалась.
– Мне поздно сообщили, что ты меня... – заговорила девушка, выходя к королеве, но та грубо её перебила.
– Вздор! Ты знала об этом ещё утром!
– Откуда ты...
– Герман не мог не сообщить тебе!
– Ты следишь за мной?!
– Сядь! – рявкнула Анна и ткнула трубкой на кресло.
Одеревеневшими ногами принцесса сделала несколько мучительных шагов и села на край, не в силах расслабиться.
– Расскажи, чем ты занимаешься всё это время?
– Какое время?
– Хотя бы то, что мы с тобой не виделись.
– Да разным...
– Ты была у парикхмахерши?
– Что? Нет! – Марианна испуганно схватилась за кончик хвоста некогда очень длинных волос – она совсем забыла надеть капюшон.
– Видимо, руки у неё кривые. Кто она? Как её зовут?
– Я сама, – нехотя призналась дочь и потупилась.
– Прекрасно! Просто прекрасно! А что ещё ты сама сделала?
Королева не выдержала собственного гнева, поднялась и подошла к перилам.
– Да так...
– Видимо, твои приключения очень насыщены, что ты не можешь вспомнить.
– Говори, как есть, – выдохнула принцесса, чувствуя, что задыхается от разговора. – К чему тянуть?
– О чём ты? – Анна повернулась, и на её лице застыла удивленная маска, но глаза, живые и холодные глаза не врали – она хорошо вела свою партию.
– Матушка, я знаю, я не лучшая дочь, – попробовала действовать лаской Марианна. Если получалось у Германа, может, выйдет и у неё? – Но я никогда ничего не хотела плохого...
– Продолжай.
– Мне всего лишь многое интересно, и иногда эта любознательность заводит меня немного не туда... – Девушка подошла к матери, не спускавшей с неё глаз.
– Не туда?! – выкрикнула королева. – Да как ты посмела?!
Женщина наотмашь ударила дочь по лицу, и та едва не упала. Марианна с ужасом смотрела на Анну, словно видела её впервые, и никак не могла поверить, что нежная рука может быть такой жесткой. Щека сильно горела, горло сдавил ком, но она не могла позволить себе заплакать и продолжала безмолвно взирать на чистую ярость.
– Орден кишит шпионами, мы выставляем стражу и что же?! Кого мы видим крадущимся в ночной тьме?! Принцессу! Наследницу престола! Ты так любопытна, что готова быть опозоренной перед своими же слугами! Слава морским богиням, Виктор всё уладил!
– Я...
Королева вскинула руку
не для удара, а чтобы замолчала дочь, но девушка интуитивно попятилась. Анна прищурилась, и этот полный презрения взгляд стал для Марианны хуже пощёчины.– Ты пробралась ночью, одна, в орден, к Виктору! Он взрослый, холостой мужчина, красивый мужчина! Знаешь, сколько женщин мечтают войти к нему в покои?!
– Между нами ничего нет! – быстро отчеканила принцесса.
– Этого я не знаю! Никто не видел, что происходит в его кабинете – самом удаленном месте во дворце! Одним своим поступком ты умудрилась натворить столько дел, что не под силу совершить самому неудачливому, самому глупому и никчемному человеку!
– И что теперь?! – вскипела девушка, доведенная до отчаяния. – Запрешь меня?! Выдашь замуж за Виктора?! А ты тогда с кем останешься?!
Вторая пощечина сверкнула, словно молния. Марианна взвизгнула от неожиданности, не от боли, и бросилась вон.
– Я не договорила! – выкрикнула королева. – Стража! Задержите её!
Два незнакомца наступали на крошечную принцессу железными горами.
– Ты можешь заставить меня слушать силой! – закричала девушка сквозь слёзы, и её голос зазвенел порванными струнами. – Но ты никогда, знай, никогда не согнёшь мою волю! Я всегда буду делать то, что считаю нужным! Потому что я такая, какая есть, и никогда не буду той, кем меня хочешь видеть ты!
Анна замерла в проходе. Позади шумели океан и море листвы, а впереди лились реки слёз её дочери.
– Уходи, – неожиданно глухим и очень уставшим голосом произнесла мать. Её статная осанка поникла, лицо потемнело, и вся она превратилась в постаревшую измученную женщину.
Но Марианна не видела всего этого. Перед ней по-прежнему стояла злая королева, которую следовало называть матушкой...
Принцесса вошла в свои покои нетвёрдой походкой и направилась на балкон. Там, в темной синеве горизонта угадывалась полоса океана, откуда холодные ветра прилетали из неведомых земель, чтобы осушить слёзы всех несчастных и унести с собой любое горе. Девушка больше не плакала, но сердце всё ещё тяжело бухало в грудной клетке, разгоняя отравленную кровь.
– Детка...
– Я тебя не заметила, нянюшка, – безжизненно ответила Марианна.
– Опять что-то стряслось?
– Всё... – устало выдохнула та.
– Всё?
– У меня больше нет матери...
– Фу ты! Глупости какие! Поругались, помиритесь ещё!
– Я с ней больше никогда не помирюсь. Я её ненавижу.
– Детка моя, не надо так говорить. – Старушка подошла ближе и погладила принцессу по спине.
– Вот ты, – продолжила та бесцветным тоном, – совершенно чужой мне человек, но любишь меня так, словно это ты моя мама, а не она.
Агата потупилась, и её взгляд стал отсутствующим. Вскоре она очнулась, растянула свою прежнюю ласковую улыбку и, продолжая гладить воспитанницу по спине, сказала:
– На надо обижаться на свою матушку. Ей пришлось очень тяжело. Она рано стала королевой и не успела насладиться материнством. Ты должна понять это...
– Почему-то только я должна всё понимать.
– Сейчас каждый из вас не хочет понимать, но если бы кто-то решился уступить первым, то и второй пошёл бы навстречу.