Архивы Конгрегации 2

— Прости, мне пора. Это была очень интересная беседа. Надеюсь, мы с тобой еще увидимся и поговорим. Мне бы хотелось.

— Мне бы тоже хотелось, — искренне ответил отмеченный знаком и протянул руку, затянутую в черную перчатку тонкой кожи. — Мне было бы полезно узнать больше о вашем мире. И мне понравилась беседа.

— И мне. Что же, до свидания, Курт.

— Да. До свидания, Брюс. Хорошей работы.

— И тебе. Как бы она ни была нелегка.

Сладкая месть

Автор: Мария Аль-Ради (Анориэль)

Краткое содержание: Арвид, Конрад и Марк пришли мстить за погибшего сородича. То, последствия чего обнаружил в своем доме Александер

Три темных силуэта скользят по ночным улицам. Три бесшумные тени, едва уловимые для человеческого глаза, текут по городу, захваченному празднеством, тонущему в колокольном звоне. Жители Ульма радуются очередному воскресению того, в кого действительно верит хорошо если каждый пятый из них. Город захлебывается пасхальным ликованием и возбуждением, а три неслышные тени идут убивать.

Впрочем, нет, это слово здесь не подходит. Говорить об убийстве можно, когда речь идет о равном. Станет ли человек всерьез говорить об убийстве зайца или овцы? Нет, их цель — иное: месть.

…Когда неделю назад Арвид вернулся под утро — один, — на него было страшно смотреть. «Мы встретили живущего в этом городе стрига, — отрывисто бросил он. — Его зовут Александер. Он убил Криштофа».

Больше не было сказано ни слова. Ни Конрад, ни Марк ни о чем не спрашивали; оба знали: если мастер сочтет нужным, он расскажет об обстоятельствах сам, если же нет, на вопрос все равно не ответит.

«Ты же отомстишь за него?» — вскинулся Марк; Конрад знал ответ и так, ему не требовалось спрашивать о столь очевидных вещах. «О да», — тихо отозвался Арвид, и чтобы не поежиться под этим его взглядом, нужно было провести рядом с ним лет десять, никак не меньше. Марк поежился, Конрад — нет. Он лишь смотрел на мастера чуть вопросительно, ожидая подробностей. «Не сегодня, — тяжело проронил тот. — Нужно выждать… немного. Я скажу, когда будет пора».

Три легкие размытые тени достигают двери нарядного особняка. Мастер стучит в дверь; приоткрывается решетчатое окошечко, и спустя миг створка бесшумно распахивается. Право, что стоит такому, как Арвид, подчинить обычного человека, заставить его выполнить четкий приказ?.. Точно так же, несомненно, он несколькими ночами ранее выяснил все, что хотел, об этом доме, его обитателях и распорядке их жизни.

«Мы отомстим в пасхальную ночь, — зло усмехаясь, сообщил Арвид птенцам. — Александер непременно пойдет на службу, а вот его кошечка — едва ли». Марк широко ухмыльнулся. «Отличный выбор, мастер!» — воскликнул он; Арвид лишь усмехнулся. «Мы пойдем втроем», — не допускающим возражений тоном сказал он. Впрочем, возражений он не допускал никогда, а уж в такой ситуации… Да и кто из них стал бы возражать? Конечно, мастер легко мог поквитаться за своего птенца и в одиночку, помощь еще двоих ему вовсе не требовалась, но за подобные вещи мстит все гнездо. О том, чтобы брать с собою обращенную всего два месяца назад Хелену, и речи не шло: девчонка еще слишком молода — во всех смыслах, и ей не понять всего. Для Конрада с Марком Криштоф был своим, для нее — всего лишь одним из них; она вообще мало на кого обращала внимание, кроме Арвида. Впрочем, для столь короткого периода после становления ничего удивительного в этом не было.

Дверь дома Александера открывается, и Арвид переступает порог. Птенцы шагают следом за мастером, Марк притворяет дверь за спиной, а Конрад видит, как Арвид подступает к отпершему дверь человеку, мягко берет его за подбородок и небрежным движением разворачивает его голову лицом назад. В тишине полупустого дома слышится негромкий, сухой хруст, и тело смертного кулем валится на каменный пол. Это действие задерживает Арвида разве только на миг, но этого хватает, чтобы Конрад оказался на шаг впереди мастера, взлетая по лестнице.

Из коридора второго этажа выбегает еще один человек, судя по одежде — слуга, таращится на чужака.

— Кто?.. — успевает вымолвить он, но закончить вопрос Конрад ему не дает. Взмах руки — и в стену ударяет алый фонтан, заливая лестничную площадку, а тело с разрубленным ладонью горлом падает в растекающуюся лужу.

Запах свежей, горячей крови ударяет в нос, пьянит, кружит голову. Конрад невольно делает полшага в сторону тела, но короткий оклик ушедшего вперед мастера мгновенно восстанавливает самоконтроль. Не время, рано, они явились сюда не за этим.

Стриг легко, стремительно проносится следующим пролетом лестницы, отстав от спутников всего на пару мгновений. Он видит, как навстречу незваным гостям выбегают двое, как Арвид привычным движением, со знакомым хрустом сворачивает шею одному из них, а Марк коротко бьет второго кулаком, вминая лицо слуги в затылок. Запах крови становится еще насыщеннее, но Конрад уже полностью владеет собой и не позволяет больше инстинкту взять верх. Он легко переступает через одно из тел, лишь мельком глянув на мешанину из крови, мозгов, зубов и осколков костей, секунду назад бывших лицом человека. Смертные… Такие слабые, такие хрупкие… Даже странно думать, что некогда и сам был таким — и мнил себя сильным, едва ли не непобедимым. Вспоминать же о том, как силился сопротивляться будущему мастеру, кричал — вернее, хрипел, что смерть лучше подобной жизни, и вовсе стыдно. Он вообще предпочитает не вспоминать то время, предпочитает забыть — и неплохо преуспел в этом.

Пустынный коридор трое стригов преодолевают самое большее за секунду. Вот и нужная комната. Тот, вернее, та, кто находится в ней, еще даже не подозревает, что осталась единственным живым человеком во всем доме. Да и это ненадолго.

От удара Арвида дверь распахивается с грохотом, повисая на одной петле. Похоже, она была заперта, но это игрушки для слабеньких смертных. Конрад с Марком застывают на пороге, сам Арвид уже внутри — стоит полубоком к двери, чуть склонив голову к плечу, разглядывает обитательницу этой мило убранной комнаты — цель их визита. В такие моменты Конраду особенно нравится смотреть на своего мастера; тот любит и всегда стремится быть хозяином положения — за редчайшими исключениями, ему это отлично удаётся, — и сейчас вся его поза, наклон головы, каждый жест, ясно говорят об этом. В такую минуту никто бы не вздумал усомниться в том, что он — сила, и это придает Арвиду какой-то неуловимой внутренней красоты. Такому хочется подчиняться, повиноваться бездумно и преданно, задыхаясь от восхищения. Кто-нибудь помоложе и понеопытнее заговорил бы о любовном трепете. Но не Конрад. Их взаимоотношения с мастером давно переросли и щенячью стадию, и тем более предшествовавшее ей противостояние, исход которого был предрешен; и теперь уже неважно, как и сколько пришлось ломать глупого птенца, чтобы тот принял правила игры и в конце концов осознал все выгоды своего нового положения.

Наконец Конрад отрывает взгляд от Арвида и переводит его на девицу в бирюзовом платье, сидящую в кресле у стола. Та замерла, уронив на колени книгу, и во все глаза таращится на вошедших. Вернее, пока лишь на Арвида — остальных она еще не заметила. Это еще одно свойство, которое всегда восхищало Конрада в его мастере: умение заслонить собой все и всех, не делая как будто ничего нарочитого и не обладая ни выдающимся ростом, ни особенно могучим телосложением. Сам Конрад и выше, и шире в плечах, но его видят первым, только если Арвид того захочет. Сейчас — не захотел.

— К-кто вы?! — выдавливает из себя наконец девчонка. На ее щеках проступают красные пятна, которые не скрыть никаким белилам, и Конрад слышит, как Марк жадно втягивает воздух, ловя запах ее страха; пока что слабый, но это скоро изменится.

— Я? — с легкой усмешкой переспрашивает Арвид. — Я знаком с Александером. Вот, решил зайти в гости.

Он делает медленный, текучий шаг к ней и оскаливается, проводя языком по клыкам. Девчонка взвизгивает — не то испуганно, не то удивленно, и вжимается в спинку кресла.