Архивы Конгрегации 2

И Конрад Клеппербайн рассмеялся так же, как он всегда смеялся в момент, когда ему доводилось закрыть очередное сложное дело…

Тайна старой мельницы

Авторы: Мария Аль-Ради (Анориэль), Дариана Мария Кантор

Краткое содержание: Курт Гессе с помощником приезжают расследовать очередное запутанное дело и справляются с ним непривычно быстро. Вот что значит вовремя подвернувшийся ценный свидетель!

То, что летом определенно было дорогой, сейчас уныло хлюпало под копытами лошадей; гнать по эдакой слякоти галопом можно было только не спав двое суток и при несомненной угрозе гибели многочисленных детей в случае малейшего промедления. Но если не ускорить темп, того гляди придется ночевать под открытым небом.

— Зараза, — досадливо поморщился Курт, поправляя капюшон фельдрока. Особенно меткая капля ухитрилась угодить господину следователю прямо на нос, чем нисколько не улучшила и без того паршивого настроения. — Терпеть не могу путешествовать в такую погоду по эдакой глухомани.

— Господь заповедовал смирение, — нарочито проповедническим тоном напомнил не менее самого майстера инквизитора промокший и продрогший помощник. — А посему надлежит нам с тобою не роптать, но оберегать чад Его, аки пастырь — беззащитное стадо...

— От самого себя! — перебил он. — Если мирных и добрых агнцев Господних предоставить самим себе, они сожрут друг друга без соли и перца, а затем вознесут хулу Господу за то, что жизнь их пресна, а рацион неразнообразен.

— Твое милосердие и человеколюбие по-прежнему не ведает границ, — отметил Бруно; Курт на это лишь покривился.

— Если выяснится, что весь этот путь мы проделали, дабы изловить в лесу какого-нибудь медведя-шатуна, я лично сожгу того грамотея-кляузника, по чьей милости мы сейчас болтаемся по дорогам.

— Если ты в самом деле сподобишься сам поднести факел к его костру, то в святцах станет одним мучеником больше, и жертва его не будет напрасной, — парировал Бруно.

— А ты еще позубоскаль на эту тему, и место предполагаемого доносчика в святцах достанется мне, — огрызнулся Курт. — Ибо лишь поистине святой способен вынести в сотый раз повторенную шутку.

Не дав помощнику ответить, он пришпорил лошадь, положив тем самым конец препирательству, кое в ином случае могло продолжаться бесконечно.

До места назначения, коим была деревня Аспендорф, особо уполномоченный следователь Конгрегации первого ранга с помощником добрались, когда сумерки уже окончательно и бесповоротно сменились ночным мраком. Вопреки опасениям, высказанным Куртом в дороге, поселение оказалось не столь уж и маленьким; находись оно не в такой глуши, имело бы неплохие шансы со временем дорасти до небольшого городка. Открытие это, с одной стороны, вселяло некоторую надежду — чем население конкретного места многочисленнее, тем оно, как правило, просвещеннее и проще в работе; с другой стороны, это же обстоятельство и удручало — чем больше народу, тем сложнее найти среди него преступника, если таковой существует в действительности, что еще тоже предстояло проверить. Но все это ждало до завтра, пока же усталые путники отыскали жилище местного священника, каковой без лишних разговоров предоставил им все необходимое после долгой дороги под ледяным дождем.

* * *

Приютивший их отец Амадеус и стал первым свидетелем, допрошенным майстером инквизитором с самого утра. К счастью, на сей раз оправдались самые оптимистичные предположения Курта: священник оказался человеком отлично образованным и исключительно толковым, на вопросы следователя отвечал спокойно, внятно и по существу. И картина происходящего вырисовывалась не особенно радостная, вернее сказать — жутковатая.

В Аспендорфе пропадали и гибли люди, и длилось сие непотребство уже третий месяц. Поначалу грешили на поселившихся в соседнем лесу разбойников — два тела нашли почти в одном месте с разницей в несколько дней. Но, во-первых, ни до, ни после того о лихих людях, которые вели бы себя столь нагло, здесь не слыхали, во-вторых, один из погибших был нищ, как церковная мышь, другой, напротив, немалого достатка, но все ценное, что могло при нем иметься, было обнаружено на трупе в неприкосновенности. Последнее разом лишало версию о грабителях всякой состоятельности. Позднее же мертвые тела стали находить и в других местах, в том числе и по другую сторону Аспендорфа.

— А не могли это быть дикие звери? — осторожно уточнил Бруно. — Все же зима, еды у них не в избытке, а леса у вас почти со всех сторон, как я погляжу.

— Нет, брат Бруно, — с тяжким вздохом покачал головой отец Амадеус, — уверяю вас, лесные звери тут ни при чем. Я видел все тела своими глазами — сами понимаете, по сану положено, и я в состоянии отличить раны, оставленные когтями и зубами, от нанесенных ножом или еще каким орудием. Кроме того, лишь два или три тела были хоть сколько-нибудь поедены, да и то, верней всего, уже после смерти.

— Сколько было убийств и как часто они происходили? — спросил Курт.

В ответ отец Амадеус молча протянул майстеру инквизитору тетрадь, несколько листов которой были исписаны крупным почерком.

— Здесь все записано: кто, когда, где, — пояснил священник. — После третьего случая стало понятно, что это не совпадения, и я начал записывать все обстоятельства, какие мог.

— Что же вы раньше к нам не обратились? — с недоумением спросил Бруно, уважительно поглядывая на тетрадь в руках Курта.

— Так хотели обратиться, — грустно улыбнулся отец Амадеус. — Даже доброволец сыскался отвезти известие — меня о ту пору как раз некстати горячкой прихватило, так-то сам собирался ехать. Отправился вместо меня другой, и вот… — он наклонился чуть вперед и, дотянувшись до записей в руках следователя, перелистнул страницу. — Вот он, номер седьмой. Вернее бы сказать — пятый, только тело нашли не сразу, не ждали же назад скоро.

Священник сокрушенно вздохнул.

— Пришлось дожидаться, покуда я оправлюсь от горячки достаточно, чтобы самому ехать. А куда деваться? — пожал он плечами в ответ на молчаливое сочувствие, отразившееся на лице Бруно. — Нельзя же оставлять все как есть. Когда паства гибнет, долг пастыря — сделать все, что в силах человеческих, для ее спасения.

Курт кивнул, просматривая краткие, но удивительно дельные записи священника. По ним выходило, что с конца декабря до начала марта в окрестностях Аспендорфа были найдены тела одиннадцати человек: семерых мужчин, трех взрослых женщин и одной двенадцатилетней девочки. При этом местными жителями из убитых были лишь пятеро: две женщины, девочка и двое мужчин. Обнаруживались они в разных местах, между убийствами проходило разное количество времени — от двух-трех дней до полутора-двух недель. Никакой закономерности из сего списка не вырисовывалось и близко. Более того, судя по сухим и довольно скупым описаниям, приведенным здесь же, и состояние тел не было одинаковым. От перерезанного горла до множественных ножевых ран, отрезанных или отгрызенных ушей и пальцев или отсутствующих внутренних органов.

— М-да… — протянул помощник, проглядев записи через плечо начальства и обменявшись с последним многозначительным взглядом.

— И все тела вы, разумеется, давно похоронили, — мрачно вздохнул майстер инквизитор.

Священник кивнул.

— Я понимаю, вам бы хотелось осмотреть их самому, но мы не знали, когда придет помощь. Оно, конечно, зима, но оставлять их на несколько недель вот так лежать...

— А это что? — перебил Курт, перевернув страницу и увидев еще один список.

— Видите ли, брат?..